Сокровища Атлантиды - Клайв Касслер

– Наплюй и не бери в голову, – равнодушно буркнул итальянец.

– Надеюсь, я не выдал желаемое за действительное, когда пообещал Папаше вернуть его любимый внедорожник в том же состоянии, в каком одолжил.

– Если мы даже чуток и поцарапаем его тачку, адмирал Сэндекер, я думаю, не откажется оплатить счет за ремонтные работы.

– Так ты мне даешь направление или не даешь? – проворчал Питт; его покоробило пренебрежительное отношение напарника к уникальной машине, которую он сам с величайшим удовольствием приобщил бы к своей коллекции.

– А где твое устройство глобальной навигационной спутниковой системы?

– Забыл в спешке переложить, когда переодевались. К тому же ГНС в сороковом году еще не существовало.

– Вон туда езжай, – порекомендовал Джиордино, неопределенно махнув рукой куда-то в пространство. Питт поднял брови:

– И это все, на что ты способен?

– Ни один навигационный прибор, даже самый совершенный, не заменит человеческий глаз, – гордо заявил итальянец.

– А ты не находишь, что твои рассуждения не имеют ничего общего со здравым смыслом?

– Как ты думаешь, скоро доберемся? – спросил Джиордино, пропустив мимо ушей язвительное замечание напарника.

– До залива Окума шестьдесят миль, – начал прикидывать вслух Питт. – Больше двадцати в час из этой древней колымаги не выжать. Если ни на что не напоремся и не придется пускаться в объезд, то часика за три доползем. Очень надеюсь опередить штурмовую группу. Прямая атака может побудить Карла Вольфа ускорить процесс отделения ледника.

– У меня нехорошее предчувствие, что пролезть туда будет посложнее, чем на верфь.

– Сплюнь через плечо и забудь, – посоветовал Питт. – Потому что, если у нас ничего не получится, мы разочаруем очень многих людей.

Пылающий лимонно-желтый посреди лазурного небосвода солнечный диск с азартом атаковал заснеженные просторы стрелами слепящих лучей; их интенсивность и яркость многократно усиливались из-за высокой отражающей способности фирна и ледяных полей. По безлюдью промерзшей пустыни, как большой ярко-красный жук по измятой простыне, неторопливо полз “корабль снегов”, вздымая за собой облака снежной пыли, окрашенные в легкую синеву выхлопными газами двух мощных дизелей. Огромные колеса смачно хрустели, вгрызаясь в лед и снег самодельными насечками протекторов. Многотонная махина без видимых усилий пожирала милю за милей, двигаясь с тяжеловесной грацией давно вымершего мастодонта.

Питт удобно расположился в кресле водителя, крепко сжимая обеими руками штурвал, напоминающий рулевое колесо междугородних автобусов, и держа курс на горную гряду – она постепенно вырастала на горизонте прямо по ходу.

Мощные обогреватели поддерживали в кабине вполне комфортную температуру. Единственное, что слегка раздражало Питта, постоянное намерзание инея на всех трех ветровых стеклах из-за несовершенства вентиляционной системы. Хотя Питт вел машину, раздевшись до свитера, верхняя одежда лежала под рукой – на случай непредвиденных обстоятельств, требующих спешной эвакуации. Как бы успокаивающе ни выглядел залитый солнцем ландшафт, каждый, кому довелось хотя бы недолго поработать в условиях полярной зоны, знал, как стремительно солнечная погода может смениться смертоносной круговертью метели, в мгновение ока превращающей ясный день в непроглядную ночь.

Питт гнал “корабль снегов” по неровной поверхности ледника, подстегиваемый острым ощущением надвигающейся катастрофы и стремлением как можно скорее добраться до обогатительного комплекса.

– Можешь уточнить азимут, – окликнул Питт напарника, когда тот вернулся в штурманскую рубку и склонился над развернутой на столике картой ледника Росса.

– Да на кой черт тебе азимут? – отозвался итальянец. – Направь это доисторическое чудовище на самую большую вершину горного хребта прямо по ходу и жми на газ. Ничего сложнее от тебя не требуется. Нет, постой, еще один момент: постарайся, чтобы море все время оставалось по левую руку от тебя.

– Море по левую руку! – саркастически повторил Питт. – Ты что кончал, Ал, – Академию ВВС или курсы бойскаутов?

– Но ты же не хочешь, чтобы мы добирались до места вплавь?

– А вдруг погода испортится и видимости не будет?

– Тебе так нужен этот азимут? – ухмыльнулся Джиордино. – Замечательно! Любой по компасу на твой выбор. У тебя ровно триста шестьдесят вариантов.

– Прости, старина, отвлекся, – устало произнес Питт. – Совсем из башки вылетело, что в здешних местах стрелка компаса указывает только на север. – Он помолчал, потом вдруг обернулся к напарнику, хитро усмехаясь: – Держу пари, ты обожаешь рассказывать маленьким детям на ночь страшные сказки.

– С чего ты взял? – уставился на него Джиордино, пытаясь понять, куда он клонит.

– Шельфовая часть ледника Росса выше на двести футов уровня моря и отвесно уходит в глубь еще на девятьсот. Если мы сверзимся, то, что от нас останется, едва ли куда-то доплывет.

– Ну уел, ничего не скажешь! – расхохотался итальянец. – Выходит, не только у тебя случаются провалы в памяти.

– Кроме того, мы еще рискуем быть унесенными в море – если та часть ледника, по которой мы едем, вдруг отколется. Тогда будем куковать на дрейфующей льдине, пока нас не смоет волной при сдвиге полюсов.

– И он еще смеет меня критиковать! – театрально оскорбился Джиордино. – Да по сравнению с твоими страшилками мои звучат невиннее сказок Матушки Гусыни!

– Что-то не нравится мне вон-то темное облачко на горизонте, – озабоченно заметил Питт, поглядев на небо.

– Мне тоже. Успеем, как думаешь?

– За последний час мы прошли двадцать одну милю. Если не будет задержек, то меньше чем через два часа будем на месте.

Они должны были успеть во что бы то ни стало. Если штурмовая группа спецназа не справится с поставленной задачей, единственной надеждой на спасение останутся Питт и Джиордино, хотя что говорить – двух человек маловато. Но сейчас Питт больше всего опасался нарваться на слабый лед или влететь в не замеченную вовремя трещину. Пока им везло: ледяная пустыня не таила скрытых ловушек под припорошенной снегом поверхностью – сравнительно ровной и гладкой, если не считать застругов и борозд, как на свежевспаханном поле. Если на пути и попадались трещины, Питт замечал их загодя и после быстрой оценки ситуации либо переваливал через препятствие, либо объезжал его.

Но, должно быть, однообразный ландшафт и ровное гудение дизелей притупили его внимание, потому что очередную трещину шириной не меньше полусотни ярдов Питт заметил, только оказавшись чуть ли не на самом ее краю. Вовремя спохватившись, он быстро крутанул штурвал вправо, машина послушно развернулась и пошла параллельно краю пропасти в каких-нибудь пяти футах от обрыва. Через полмили расщелина сузилась и сошла на нет, и Питт снова лег на прежний курс.