Древний Рим - Владимир Миронов

Примерно в то же время (при Августе и Тиберии) разврат распространился уже столь широко, что были бесстыдные женщины, которые отрекались от прав и достоинств матроны и матери и сами объявляли себя проститутками, чтобы уйти от кары законов (Светоний). Тацит так поясняет решение римских матрон: «Дело в том, что древний закон считал достаточным наказанием для развратниц открытое признание в своей порочности». Проституция бросала вызов семьям. В редких случаях поэты и писатели пытались что-то противопоставить этому потоку цинизма и разврата. Плавт пишет комедию «Вакханки», где бичует все эти гнусные пороки римлян (flagitia). Чем должен заниматься молодой человек? Метать диск, заниматься бегом, на голове носить шлем, в руках держать копье, перо, плуг. Наш герой, проводя дни и ночи среди гетер, выбрал иное оружие. На некоторых гетер пролился золотой дождь, как это видим в известной картине Тициана «Даная».

В доме богатого римлянина

Вероятно, нелишне бросить взор на то, каковы были жилища и виллы богачей. По словам историков, вилла императорской эпохи представляла собой целый жилой городок. Иные представляли собой настоящие дворцы. Известна вилла императора Адриана, две виллы Плиния Младшего (одна вилла – на морском берегу в Лавренте, другая – в Тоскане, у подножия Апеннин), вилла Цицерона в Тускулуме, стоившая немалых денег, не говоря уже о виллах богатейших особ. Вот что представляла собой морская вилла Плиния Младшего, находившаяся в шести милях от Рима (между Лаврентом и Остией). При входе в виллу Плиния располагался полукруглый атриум с выступавшей крышей, а затем портик со сводами, выходивший в обширный двор. Второй портик вел в прекрасную столовую, вдававшуюся в море, так что его волны плескались прямо у ног, вкушавших яства. С трех сторон (через двустворчатые двери и окна, равные по величине дверям) открывался великолепный вид на море, с четвертой видны были двор, атриум, портики, а на заднем плане – лес и горы. Направо и налево тянулись различные комнаты виллы: библиотека, спальни, кабинеты, купальни, бани, подсобные помещения. Все это отапливалось с помощью труб. В правой стороне от виллы находились помещения для игры в мяч, которые примыкали к двухэтажной башне, с вышки которой прекрасно видны море, горы, деревня.

Отопительные системы и приборы

С другой стороны шли летние помещения: спальня, триклиний, в котором был слышен шум невидимого моря, еще одна башня, прохладный криптопортик для прогулок и, наконец, небольшая беседка, о которой Плиний упоминает с особой теплотой как о месте своих раздумий и наслаждений. Еще более великолепной была его тосканская вилла. Там были великолепные сады, цветники, лужайки, рощи и т. д. Полы и стены вилл были выложены мрамором, расписаны изящной живописью. Во дворе виллы имелся прекрасный бассейн из мрамора. Всюду расположены фонтаны, водометы, прочие чудеса античной техники, а напротив дома находился большой манеж… В иных условиях ютились рабы и прислуга. Это были стоявшие кучкой бедные жилища, открытые спереди, словно бы для загона, как будто тут живет скот. Они больше походили на казарму. Во всякой приличной и благоустроенной вилле был эргастул, то есть темница для рабов. Эргастул представлял собой подземелье, где рабов наказывали плетьми, заковывали в кандалы и потом заставляли в кандалах работать до изнеможения.

Богачи превращали свои имения в настоящие дворцы. В садах росли деревья со всех уголков земного шара. Спаржу везли из Равенны, артишоки из Кордовы и Карфагена, чечевицу из Египта, финики из Карии, сладости с берегов Рейна, яблоки из Вероны, Африки и Сирии, груши из Тарента, Греции, Александрии, сливы из Дамаска, пряности с Востока. Виллы украшали и домашние зоопарки. По словам Варрона, они занимали уже не небольшое пространство, а несколько десятин. В птичьих дворах полным-полно было всякой дичи: фазаны, дрозды, журавли, фламинго (язык их почитался изысканным лакомством), павлины. Первым, говорят, приказал подать на обед павлина оратор Гортензий. Торговля ими приносила немалые доходы. Простой птицей (тетерева, бекасы и т. д.) знать брезговала. В моду вошли аквариумы с морской рыбой. Иные богачи тратили на это целые состояния. Гортензий заботился о рыбах больше, чем о рабах. К иным рыбам относились так, как если бы это были царские особы. На столах знати вино лилось рекой – цекубское, сабинское, фалернское. Гораций в одах часто воспевал фалерн-ское вино, хотя самым ценным считалось все же цекубское. Так крупная земельная собственность и ее владельцы «сгубили Италию» (Плиний).

Правда, некоторые историки видят в рассказах о безумствах римских богачей лишь преувеличения, называя это тягой к культуре, к высоким художественным вкусам. В Риме утверждается престижный стиль. Каждый изощряется по мере способностей и финансовых возможностей. Иные гурманы за амфору (около 38 л) изысканного рыбного соуса, привезенного из Причерноморья, платили цену раба. Так, консулярий Гирций тратил на кормление рыб по 12 тысяч сестерций за раз. Говорят, что он даже одолжил Цезарю шесть тысяч мурен из своих садков с условием, что тот их ему вернет по весу, то есть что они не похудеют. У Квинта Гортензия были садки с хищными рыбами, для кормления которых он скупал улов прибрежных рыбаков. Лукулл прорыл прибрежную гору, чтобы доставить рыбкам удовольствие. Вельможные богачи кормили рыб собственноручно, проявляя трогательную, отеческую заботу об их аппетите и здоровье. Рыб лечат даже специальные врачи. Летом делалось все возможное, чтобы избавить рыбок от мучительной жары. Лукулл устроил в своем поместье птичник, соединив его со столовой, чтобы они не только составляли его обед, но еще и пели, развлекая его. Плиний Младший устроил купальню так, чтобы, плавая в горячей воде, он мог испытывать наслаждение, видеть холодное море. Купальня императорского вольноотпущенника Клавдия Этруска была покрыта великолепной стеклянной крышей, которая была «фигурами испещрена, рисунками переливалась». Сенека доносит до нас картины быта и обитания, как он уверяет, «простых граждан», где «стены блистали драгоценностями», а вода текла из серебряных кранов.

Пляшущая женщина

Гурманы (некоторые из них были моралистами) были рабами жирного брюха, ничтожными существами (Гораций). Будучи в интеллектуальном и духовном отношении людьми довольно убогими, иные кичились не умом, а богатством. У Трималхиона на пиру подавали блюда со знаками зодиака, а однажды подали вепря с шапкой на голове, державшего в зубах корзины с финиками. Петроний в «Сатириконе» говорит, что когда такую свинью выпустили на волю, тот вскоре вернулся за стол в ранге «вольноотпущенника». Вся соль остроты заключалась в том, что при отпуске в Риме раба на волю на него одевали особый (фригийский) колпак, символ свободы… Такого рода пиры, на которых не принято говорить на умные темы, поражали безвкусием, полнейшей бездуховностью участников, парадом жен богачей, которые демонстрировали на них немыслимые туалеты и драгоценнности. Главные забавы – выступления комедиантов, шутов, певичек, танцовщиц, фокусников, обнаженных девиц и т. д. При этом свидетелями непристойных сцен, нередко имевших место, бывали жены и дети… Женщины состязались с мужчинами в пьянстве. Дети это наблюдали, видя, как рабы уносят мертвецки пьяным их отца (К. Морель. Записки об античности). Римская тема злобо-дневна для нас, где «кабаны» устраивают пиры и приемы среди «рабов».