Древний Рим - Владимир Миронов

Он умножил население Италии, основав двадцать восемь колоний, обогатил их податями, украсил постройками. К людям был довольно милосерден и умерен в проявлении гнева. Всякие дары и подарки он если и принимал, то отдавал их в храмы или пускал в перплавку, если они были из золота и серебра. Август жил весьма скромно, более сорока лет спал в одной и той же спальне (ни мрамора, ни штучных полов). Вина пил мало, предпочитая этому занятия благородными науками. Каждый день что-то читал или писал. Испустил он дух на руках жены. Память о нем сохраняли и цари, которых стали звать «августейшей особой». Но затем вожди Рима меняются как-то резко, и причем в худшую сторону…

Заклание жертвы

Тиберий прославился своими жестокими убийствами. Уже в детстве выявились в нем эти черты. Он убивал всех подряд за малейшее прегрешение – не только противников, но своих друзей, родственников, слуг и детей. Дня не проходило без казни, будь то праздник или заповедный день. Казнили даже в новый год. Шута, сообщившего ему мнение народа о правителе, он велел тут же казнить. Если кто-то перед его статуей бил раба или переодевался, если приносил монету или кольцо с его изображением в отхожее место или в публичный дом, если без похвалы отзывался о каком-нибудь слове или деле Тиберия – любой мог быть подвергнут казни. Даже те, кто попадали по ошибке, были казнены, чтобы даже слух о несправедливости императора не распространился. Феодор Гадарский, учитель его в юности, очень точно сказал о нем – «грязь, замешанная кровью». Если бы его не остановила смерть, он, вероятно, истребил бы людей больше, включая и собственных внуков. Ведь он так любил повторять: счастлив Приам, переживший близких. Понятна реакция народа на его смерть. Тот ликовал: одни предлагали бросить его тело в реку Тибр, другие просили землю-мать не давать покойнику места в ней, третьи грозились подвесить тело мертвеца на крюк.

Приход к власти Калигулы вначале встретили с ликованием… Он помиловал осужденных и сосланных, объявил прощение по всем обвинениям от прошлых времен, не стал принимать доносов, даже доносов о покушении на собственную его жизнь. Но порочные гены вскоре дали о себе знать. Снова начались казни виновных и невиновных. Он велел клеймить знатных раскаленным железом, иных казнил, иных бросил диким зверям на растерзание, иных перепилил пилой, иных посадил в клетки, иных сбросил со скалы. Он сжег на костре стихотворца за двусмысленный стишок. Всаднику, вопившему о своей невиновности, он приказал отрезать язык, а затем отдал на арену зверям. Он любил слушать вести о бедствиях так, как возлюбленная обожает слушать слова любви и восхищения. Калигула очень сожалел, что римский народ в его правление не испытал каких-то особых катастроф, и «снова и снова мечтал о разгроме войск, о голоде, чуме, пожарах или хотя бы землетрясениях». Калигула постоянно повторял слова из трагедии Акция «Атрей»: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись!» Даже во время закусок и попоек у него на глазах велись допросы и пытки, рядом стоял солдат, готовый обезглавить любого по его первому знаку. Ему мало было преследовать народ, он решил еще уничтожить и великих поэтов. Он помышлял уничтожить поэмы Гомера – почему, говорил он, Платон мог изгнать Гомера из устроенного им государства, а он не может? Еще немного – и он изъял бы из всех библиотек Вергилия и Тита Ливия: первого он всегда бранил, якобы за отсутствие таланта и недостаток учености, второго – как историка многословного и недостоверного.

Антонин Пий (Каракалла)

Статуи прославленных мужей на Марсовом поле он ниспроверг и разбил на мелкие кусочки, чтобы их нельзя было восстановить. У знатных мужей отнял древние знаки родового достоинства, то есть постарался убить саму память о их прошлом. С родными сестрами он находился в кровосмесительной связи, жил с юношами и проститутками открыто. Прямо при мужьях осквернял их жен. Безумно жадный и алчный, он обложил налогами все, что только возможно, и специально выстроил роскошные лупанарии. Туда зазывал клиентов, вручая им деньги под проценты, чтобы они занимались там развратом, а все полученные подобным образом капиталы присваивал себе. Наконец, он решил устроить в Риме еще невиданное побоище (после смерти у него обнаружили две тетради с именами тех, кто должен был умереть, и огромный ларь, наполненный разными отравами). Сам же цезарь решил переселиться в Александрию, как иные наши калигулы, уничтожив значительную часть народа, стремятся убежать на Запад… Неудивительно, что его и убили, как бешеную собаку… Дом, где он погиб, стал домом привидений, пока не сгорел. Его жену зарубил центурион, а дочь разбили о стену. Цезари, носившие имя Гай, погибли от меча, как иные и не носившие его. Сказанное тут лишь малая толика «подвигов» римских императоров. Как мог и дальше существовать столь преступный, поистине бесчеловечный строй?!

Шли годы… Нравы и поведение рим-ских императоров не становились лучше. Здесь мы хотели бы обратить внимание читателя, что люди (в том числе цезари и президенты) таковы, каковыми их сделали их семьи и условия жизни и труда. Приход к власти нового императора Юлия Бассина, прозванного Антонином или Каракаллой (211–217 гг. н. э.), показывает, как быстро меняются в худшую сторону люди, обретающие высшую власть. В детстве Юлий отличался мягким характером, был приветлив с родителями, сердечен с друзьями, остроумен и явно не глуп. Он был щедр и милосерден. Его душа еще не зачерствела, быстро откликаясь на горе и несчастья других людей. Он отворачивался и плакал, видя осужденных, отдаваемых в Риме на растерзание диким зверям. Юлий долго не мог простить окружению того, что оно разрешило высечь иудейского мальчика, товарища по детским играм, только за то, что бедняга исповедовал иудейскую религию. Народ, видя его доброе сердце, к нему благоволил. Но вот в 196 г. н. э. его отец, император Септимий Север, провозгласил его Цезарем, дав ему при этом имя Марка Аврелия Антонина, которого считал величайшим из императоров. И сына будто подменили. Он стал высокомерен, замкнут и чванлив. В образцы для подражания он выбрал не мудрого и гуманного Марка Аврелия, но кровавых и самых жестоких правителей – Тиберия, Суллу, Александра Македонского. Надо сказать, что он, как и его брат Гет, были избалованы богатством, испорчены роскошью и условиями дворцовой и столичной жизни. Они пристрастились к зрелищам, конным состязаниям и танцам. Между ними постоянно возникали ссоры. Попытки отца сблизить сыновей, образумить их ни к чему не привели.

Триумфальная арка Септимия Севера

Желание единолично властвовать уже стало довлеть над ними. Даже женитьба не исправила Антонина. Он не делил с женой ни ложа, ни трапезы и угрожал ее убить, как только станет императором. Когда его отец серьезно заболел и слег, Антонин уговаривал врачей и слуг приблизить его конец. Те отказались, и когда Септимий Север все же умер (211 г. н. э.), первое, что сделал его сын, так это приказал перебить домочадцев и врачей, которые не послушались его указаний.