Боги и чудовища - Шелби Махёрин

с задумчивым выражением лица проследил за его взглядом.

– Если бы только Клод был здесь. Может, он бы вырастил новые деревья.

Рид пораженно посмотрел на него.

– А может, он мертв.

– Мы этого не знаем. Он ведь бог. Возможно, после того, как он искупит вину…

– Земля разверзлась и поглотила его.

– …вернется к нам, как новенький, – решительно закончил Бо, сжимая плечо Рида, и тот замолчал. – Расслабься, брат. Сегодня у тебя свадьба.

– Знаю. – Рид кивнул сам себе. Она встряхнулся и снова начал мерить шагами рощу. – Знаю. Просто хочу, чтобы все было идеально.

– Все идеально.

Бо был прав. Лу придет в восторг.

Мое сердце ныло от мысли, что я не в силах стать частью этого мгновения, этого воспоминания, но боль немного утихла, когда я увидел пустой стул в первом ряду. Возле букета подсолнухов был прикреплен мой портрет в полированной овальной рамке. Я опустился на колени и посмотрел на него. По телу разлилось тепло.

Они все-таки оставили для меня место.

Коко вышла в платье цвета слоновой кости – с цветами, вплетенными в черные кудри, – и в груди потеплело еще больше. От напряжения ее щеки покраснели, темные глаза заискрились от возбуждения, когда она посмотрела на Рида и Бо, поднимая букет подсолнухов с моего места.

– Пора. – Коко кивнула Бо. – Она ждет.

Ухмыльнувшись, Бо поправил костюм и пригладил свои безукоризненные волосы.

– Наконец-то. – Он сжал плечо Рида и развернулся на каблуках. – Мой черед блистать.

Фыркнув, Коко закатила глаза и сказала:

– Да никто не будет смотреть на тебя.

Он лукаво выгнул бровь.

– Ты будешь.

Коко небрежно повела плечом и, идя по проходу, бросила:

– Посмотрим.

– Да, посм… – Бо хотел последовать за ней, но резко остановился, когда его взгляд упал на Жан-Люка. Тот пытался прикрепить на место обвисшую бутоньерку на своем стуле. – Жан, что я тебе говорил? Мы хотим, чтобы стул выглядел искусно украшенным, как будто маргаритки выросли прямиком из него. Ты слишком аккуратно их прикрепляешь. – Жан-Люк нахмурился, не обратив внимания на его слова, и Бо отодвинул его локтем в сторону, чтобы сделать все самому. – Как собаке пятую ногу, ну серьезно.

– Осторожнее, ваше величество. – С кривой усмешкой Жан-Люк бросил ему в голову горстку опавших эдельвейсов. Король Бельтерры отшатнулся, яростно выругавшись и лихорадочно расчесывая волосы пальцами. – Не то локоны свои роскошные растреплешь.

– Да я тебя сейчас прибью…

Коко схватила Бо за руку и потащила по проходу, пока эти двое не успели подраться. Невольно улыбнувшись, я последовал за ними и свернул в закуток, где Лу стояла, укрывшись от посторонних глаз, вместе с мадам Лабелль, Селией и Манон. Увидев ее, Бо покачал головой, тихо и одобрительно присвистнув.

– Рид с ума сойдет.

Лу подмигнула и повела плечиками.

– Так и задумано.

Мадам Лабелль поправила один из локонов своей будущей невестки, искусно уложив его у веснушчатой щеки Лу.

– Ты прекрасно выглядишь, fille. Скоро увидимся. Пойдемте.

Она жестом пригласила Селию и Манон присоединиться к ней, оставив Лу, Коко, Бо и меня одних в тени засохшего грушевого дерева. Единственного выжившего дерева. Когда Рид предложил провести праздник здесь, мадам Лабелль возразила, сказав, что Моргана в припадке ярости сожгла эти деревья. Рид, конечно, знал это. Он знал, как любовь может превратить даже самых прекрасных людей и самые красивые места в нечто жестокое и мрачное. Но он знал также, какой особенной когда-то была эта роща для его матери – и для всех Белых дам.

Лу согласилась, и вместе они снова сделали ее красивой.

Когда Коко протянула букет Лу подсолнухов, улыбка той слегка померкла. Она провела пальцем по рамке.

– Думаешь, он смотрит?

Коко взяла ее под руку.

– Думаю, он ни за что не пропустил бы твой праздник.

– Он должен быть здесь. Должен тоже вести меня к алтарю.

Бо подхватил Лу за другую руку и постучал по моему портрету пальцем.

– Он и поведет.

– Я поведу, – прошептал я с улыбкой.

В ответ легкий ветерок зашелестел ветвями над головой, принеся с собой приятное тепло, тихое жужжание пчел и слабый аромат нарциссов. Новых начинаний.

Я шел рядом с ними, когда они вели Лу по проходу.

Клод исчез, но его стул стоял рядом с моим. Серафина напевала прекрасную балладу об утраченной и обретенной любви, пока Рид ждал в беседке. Мадам Лабелль стояла рядом с ним, ее пальцы обвивали ленты. Она подмигнула отцу Ашилю, сидевшему среди гостей.

Бо откашлялся, и все – каждый человек, ведьма, оборотень и русалка – как один повернулись, чтобы посмотреть на нас. Чтобы посмотреть на Лу. У нее перехватило дыхание, и она невольно сжала руки Коко и Бо.

– Дыши, сестренка, – прошептал Бо. – Просто дыши.

– Давай, Лу. – Хотя она не видела и не слышала меня, я все равно произнес эти слова, мягко подталкивая ее вперед. – Найди покой.

Казалось, Лу расслабилась, когда теплый ветерок коснулся ее лица.

Лу нашла взглядом Рида, и весь мир померк перед ослепительной, глубочайшей духовной связью, что была между ними. Любой видел ее. Каждый чувствовал. Я ощущал, что могу даже коснуться этой связи, стоит только протянуть руку. Я не знал о магических узорах, но эта нить, которая связывала Лу и Рида – это космическое притяжение – было магией само по себе. Оно сблизило их. И оно же удержит их вместе.

Рид посмотрел на Лу с ярчайшей, широчайшей на свете улыбкой.

Лу моргнула в ответ и сама улыбнулась ошеломленно, слегка благоговейно, пока Рид оглядывал ее платье цвета слоновой кости, длинные рукава, роскошные цветы в длинных, распущенных волосах. Израненные розы на ее шее. Летнее солнце снова позолотило кожу Лу. Подчеркнуло веснушки на носу. Рид шагнул вперед и взял Лу за руку. Провел по ее веснушкам губами, пытаясь поцеловать каждую.

– Присмотрела что-то по нраву? – прошептал он ей на ухо.

Лу смерила его оценивающим взглядом.

– Давай-ка управимся побыстрее.

* * *

Их клятвы не были традиционными. Нет. Как и сама церемония. Она завершилась как раз в то мгновение, когда солнце коснулось гор, а тени удлинились в его золотистом свете. Прилетели светлячки. Вечно любопытные блуждающие огни вскоре вспыхнули тоже, жутковатым свечением освещая тропинку среди шишковатых пней. Дважды Бо уводил от них любопытную Габриэль, к ее большому негодованию.

– Какой же ты вредный, братец! Я просто хочу посмотреть!

Но ее возражения были едва слышны из-за музыки.

Одни ведьмы вышли из замка с мандолинами, лютнями и лирами. Другие принесли вино. Многие из тех, кто остался в Шато ле Блан, собрались в роще, любопытные