Ледяная колыбель - Джим Чайковски

воедино, ему показалось, что она высасывает из него не только силу, но и саму его сущность. Даал рухнул на колени, но все еще держал ее за руку. Никс чувствовала биение его сердца так, словно оно было ее собственным. Его ритм становился неустойчивым, энергии у него уже не хватало, чтобы заставить сокращаться этот крепко сжатый кулак из мышц в груди.

«Я не могу так поступить с тобой…»

Его ответ был слабым – всего одно слово, сияющее надеждой на восстановление гармонии между его народом и теми, кто был сейчас охвачен горем и паникой наверху.

«Надо…»

Хватка его начала слабнуть. Никс сжала пальцы, чтобы удержать его, продолжая понимать, что это может убить его. Остатки его энергии хлынули в нее, закручиваясь в темном колодце у нее внутри, присоединяясь ко всему тому огню, который она уже вызвала.

Никс представила себе бурлящую воду озера неподалеку – и пришла в отчаяние.

«Я и есть этот водоворот!»

Шийя с другой стороны покрепче перехватила ее руку.

– Поделись этой ношей!

Никс знала, что для создания достаточно сильного маяка бронзовой женщине тоже понадобится огонь Даала. Она передала поток силы через свою ладонь Шийе.

Заглядывая в этот колодец внутри себя, наблюдая за безостановочно кружащим вихрем, Никс вдруг осознала новую истину, дарящую слабую надежду.

Для них всех.

«Нам не нужен маяк в небе – нам нужен водоворот!»

И она знала, как это сделать.

Недавние слова Шийи вдохновили это.

«Поделись этой ношей!»

Никс притянула бронзовую женщину ближе.

– Хватай и Даала за руку тоже! Так же, как держишь мою.

Шийя удивленно приподняла бровь, но все же потянулась к безвольной руке Даала и взяла его за ладонь. Он никак не отреагировал. Голова у него была низко опущена. Дыхание стало прерывистым.

Соединив их всех вместе, Никс превратила всасывающую силу своего темного колодца в незадействованный пока источник энергии. Когда пламя Даала закрутилось внутри этого вихря, она использовала его скорость, чтобы метнуть огонь в Шийю. Однако не позволила ему там задержаться – направила огонь сквозь всю эту бронзу обратно в другую руку Даала, вернув его ему в достаточном количестве, чтобы поддержать его.

Снова и снова Никс швыряла этот огонь, разгоняя его все быстрее, создавая водоворот. Возвысила голос, разжигая его все сильнее. Шийя делала то же самое, усиливая его с каждым оборотом. Вся их жизненная сила и обуздывающая энергия с бурлением гоняли по кругу сквозь всех троих.

Даал поднял лицо, дыша ровнее, его сердце вновь обрело размеренный ритм.

И все же Никс держала в узде свой напев, эту их силу и энергию, пока их больше нельзя было сдерживать. И наконец выбросила все это ввысь, поддерживаемая Шийей. Золотой огненный вихрь взметнулся в небо. Сила его притяжения была безграничной, подпитываемая тяготением этого темного колодца внутри нее.

Ненасытная воронка этого вихря стала притягивать разрозненные клочья темной тучи с неба, собирая их обратно в некое подобие целого. Золотое сияние его проливало свет на эти мечущиеся в отчаянии тени.

А стоящая внизу Никс пела, обращаясь к небу, – о том, что горе можно исцелить, что ужасы можно простить, что они ни в чем не виноваты. Она повторила недавние слова Даала: «Вы – не зло!»

Никс наполнила небеса воспоминаниями о гармоничном прошлом, показывая их снова, снова и снова, завлекая внимающих ей в бешено крутящийся вихрь, не позволяя им отвести взгляд.

И дала им еще одно обещание, зная, что рааш’ке понадобится нечто большее, чем воспоминания о прошлом. Им нужен был якорь – что-то способное удерживать их вместе достаточно долго, чтобы произошло это исцеление. Никс пропела свою уверенность в этом в небеса, вновь сливая свой голос с голосом своего отца:

Я здесь, моя радость, я рядом с тобой,

Ко мне ты прильни и глазки закрой,

Я здесь, моя радость, всегда я с тобой…

Она дала им понять, что они не одни. И что она не собиралась править ими, владеть ими – хотела только быть рядом с ними.

Темная туча над головой утихла, немного рассеявшись и обнажив россыпь ярко мерцающих звезд. И все же вид был омрачен клочьями измученных облаков. Это был еще не конец. Истинное исцеление, истинное прощение требовали времени.

Это было только начало.

Шесть пар гигантских крыльев кружили высоко над головой, черными силуэтами вырисовываясь на фоне звезд. Меньшие по размеру рааш’ке описывали более широкие орбиты.

Никс бросилась в этот огненный водоворот и растворилась в нем, все так же тихо напевая. В этот момент взгляд у нее словно расщепился, и она увидела пейзаж внизу десятками и сотнями глаз. Никс помнила это по прошлому – такое же бывало с ней еще с миррскими летучими мышами из колонии Баашалийи.

И, в свою очередь, за ней наблюдали в ответ. Она ощущала на себе всю тяжесть и древность этого разума орды, смотрящего на нее настороженно, подозрительно, уязвленно – но также и с надеждой.

На миг ее мысленный взор затуманился и замерцал, улавливая прерывистые обрывки увиденного еще и далекими отсюда глазами. Она увидела Приют. Искар огненно светился сквозь дым. На воде догорали обломки большого корабля. Второй сидел на мелководье у деревни. Многочисленные очаги пламени освещали пляж. И повсюду лежали мертвые тела. Очень много тел.

Никс охватила паника. Она быстро упала вниз, освобождаясь от этих глаз, и вернулась обратно в свое тело.

И в этот момент судорожно хватила ртом воздух.

Даал все еще стоял на коленях, но пристально смотрел на нее снизу вверх.

– Что случилось? – хрипло спросил он.

– Приют… на него напали!

Никс повернулась к Грейлину, зная, откуда наверняка взялись эти корабли. И высказала ему это – высказала им всем:

– Королевство нашло нас!

Глава 78

Даал с трудом слез с валуна, все еще шатаясь от слабости, чувствуя себя на столетие старше. Он спускался последним, но Шийя ждала внизу и помогла ему. Чуть в стороне Никс что-то возбужденно обсуждала с Грейлином и Викас.

Несмотря на усталость, сердце у Даала так и прыгало в груди от страха.

Буквально только что он на несколько мгновений присоединился к Никс среди рааш’ке, но то проваливался в небытие, то вновь приходил в сознание, вконец истощенный. Уловил увиденное ею лишь мельком, другими глазами, но был слишком слаб, чтобы последовать за ней до самого Приюта.

Однако Никс достаточно ясно должна понять суть возникшей угрозы. Все они хорошо понимали, что медлить больше нельзя.

«Надо срочно возвращаться обратно в Приют».

Даал уставился в небо, где все еще кружили гигантские крылья, плавно скользя под сверкающими звездами. Скопления рааш’ке поменьше размерами носились неровными группами, все еще возбужденные, ясно выражая свое смятение. Никс уже предупредила всех, насколько они сейчас ранимы и выбиты из равновесия, и что, вероятно, будут оставаться такими еще какое-то время.

Глядя вверх, Даал терялся в догадках, не в этом ли и заключалась цель Сновидцев, когда они поделились воспоминаниями о Приюте, – не было ли это причиной, по которой они познакомили их обоих с этим гармоничным прошлым. Было ли это намерением ошкапиров с самого начала? Сохранить эти воспоминания до того времени, когда их можно будет использовать, чтобы освободить рааш’ке?

Даал никак не мог этого узнать.

– Я начну разгружать лодку! – крикнул Джейс.

Когда он направился вниз по каменистому склону к реке, Даал вернул свое внимание к остальным. Это напомнило ему о тех, кто еще оставался там, внизу.

Он последовал за Джейсом, желая проверить, как там Неффа и Маттис. Двум орксо предстоял тяжелый путь обратно в Приют. Даал хотел глянуть, не натерла ли сбруя им спины, осмотреть ожоги от огненных червей. Но больше всего на свете ему хотелось приободрить их.

Еще с вершины склона он заметил, насколько они взбудоражены. Орксо тоже заметили кружащих над головой рааш’ке. Пара держалась поближе к укрытию ялика, со стуком скрещивая торчащие вперед