Тайник - Элизабет Джордж

И тогда Фрэнк бросился вперед, потому что ответ был прост, он был сутью всего. Его отец говорил то, что считал правдой. Но правда, которую знали они двое — отец и сын, — заключалась в том, что кто-то должен был заплатить.

Добежав до лестницы, он в несколько шагов взлетел по ней. Остановился на расстоянии вытянутой руки от Грэма. И со словами «папа, о папа» уцепился за отвороты отцовских брюк. И дернул за них, быстро и резко. Когда Грэм рухнул вниз, он отошел в сторону.

Голова старика с громким стуком ударилась о ступеньку. Падая, Грэм испуганно вскрикнул. Его тело бесшумно съехало по ступенькам вниз.

На следующее утро Сент-Джеймс и Дебора завтракали в отеле у окна, которое глядело на маленький садик, где пышно разросшиеся анютины глазки образовывали вокруг лужайки нарядный бордюр. Они как раз делились друг с другом своими планами на день, когда к ним вышла Чайна, вся в черном, точно призрак.

Она поспешно улыбнулась, как будто извинялась за то, что навязалась им так рано, и сказала:

— Мне надо идти. Заняться чем-нибудь. Не могу сидеть сложа руки. Раньше приходилось, но теперь — нет, а нервы на пределе. Наверняка что-нибудь найдется…

Тут она, наверное, сама заметила, что говорит путано, потому что умолкла, а потом кисло сказала:

— Прошу прощения. Я, наверное, чашек пятьдесят кофе выпила. С трех часов не сплю.

— Выпей апельсинового сока, — предложил ей Сент-Джеймс — Ты завтракала?

— Аппетита нет, — ответила она. — Кстати, спасибо. Я не поблагодарила вас вчера. Хотя собиралась. Если бы не вы двое… В общем, спасибо.

Она села на стул за соседним столиком и подтащила его к Сент-Джеймсу и его жене. Оглянулась на посетителей за другими столиками: бизнесмены в костюмах и галстуках, с мобильными телефонами, лежащими рядом с ножами и вилками, и дипломатами, которые стояли у их стульев на полу, читали за завтраком газеты. Тишина стояла, как в мужском клубе где-нибудь в Лондоне.

— Как в библиотеке, — прошептала Чайна.

— Банкиры, — ответил ей Сент-Джеймс — У них головы забиты всякими мыслями.

— Зануды, — сказала Дебора и тепло улыбнулась Чайне.

Чайна взяла сок, который налил ей Сент-Джеймс.

— А я все думаю о том, что если бы произошло то, да если бы это. Я не хотела ехать в Европу, и если бы настояла на своем… Если бы пресекала все разговоры об этом… Если бы в то время у меня была куча работы и я не смогла бы поехать… может быть, и он бы не поехал. И ничего не случилось бы.

— Такие мысли ни к чему хорошему не приведут, — сказала Дебора. — Что-то случается просто потому, что оно случается. Вот и все. И наша задача — не стараться, чтобы оно расслучилось, — Дебора улыбнулась собственному неологизму, — а продолжать жить дальше.

Чайна улыбнулась в ответ.

— По-моему, я уже слышала это раньше.

— Ты давала хорошие советы.

— В прежние времена они тебе не очень-то нравились.

— Ага. Наверное, они казались мне… ну, бездушными, что ли. Так бывает всегда, когда нам хочется, чтобы наши друзья слились с нами в долгом заунывном плаче.

Чайна наморщила нос.

— Не будь к себе так беспощадна.

— И ты тоже.

— О'кей. По рукам.

Две женщины с нежностью смотрели друг на друга. Сент-Джеймс перевел взгляд с одной на другую и понял, что женское общение, которого он не понимал, в разгаре. Закончилось оно тем, что Дебора сказала Чайне Ривер:

— Я по тебе скучала.

А та, мелодично рассмеявшись и склонив голову к плечу, ответила:

— Так тебе и надо.

На этом разговор между ними завершился.

Их обмен репликами напомнил Сент-Джеймсу о том, что у Деборы была своя жизнь, которая отнюдь не исчерпывалась несколькими годами их знакомства. Впервые он осознал ее присутствие, когда ей было семь, и с тех пор его будущая жена всегда была неизменной частью его личной вселенной. И хотя сознание того, что у нее есть своя собственная вселенная, его отнюдь не шокировало, навязчивая мысль о том, что в этой вселенной случалось много событий, не имевших к нему никакого отношения, обескураживала. А уж о том, что многое из этого последнего могло бы иметь к нему отношение, лучше было подумать как-нибудь в другой раз, когда не так много будет поставлено на карту.

— Ты говорила с адвокатом? — спросил он.

Чайна отрицательно покачала головой.

— Его нет. Вообще-то он должен оставаться в участке, пока допрос не кончится. Но раз он мне не звонил…

Она притронулась к лежавшему на решетке тосту таким движением, как будто хотела его съесть, но, наоборот, отпихнула подальше.

— Наверное, допрос затянулся за полночь. Так было и со мной.

— Тогда я начну оттуда, — сказал ей Сент-Джеймс, — А вы двое… Думаю, вам следует навестить Стивена Эббота. Он уже поговорил с тобой один раз, милая, — обратился он к Деборе, — надеюсь, не откажется и во второй.

Он вывел женщин наружу и повел к автостоянке. Там они расстелили на капоте «эскорта» карту и проследили по ней путь к Ле-Гранд-Гавр, широкой полукруглой вмятине на северном берегу острова, где разместились три бухты и одна гавань и откуда целая паутина пешеходных троп вела к башням времен войны и заброшенным фортам. Чайна, как лоцман, поведет Дебору туда, где в деревеньке под названием Ла-Гаренн обосновалась Анаис Эббот. Тем временем Сент-Джеймс навестит полицейское управление и попытается выведать у Ле Галле как можно больше подробностей касательно ареста Чероки.

Когда с маршрутом его жены и ее подруги все было решено, он пронаблюдал, как они отъезжают прочь. Их машина нырнула на Госпиталь-лейн и покатилась по дороге, ведущей к гавани. Когда она повернула на Сент-Джулиан-авеню, он заметил мелькнувший в окне профиль Деборы. Она улыбалась чему-то, сказанному подругой.

Еще мгновение он стоял и думал о миллионах способов, которые он мог бы пустить в ход, чтобы предостеречь свою жену, если бы только она захотела и смогла его услышать. Дело не в том, что я думаю, сказал бы он ей в качестве объяснения. Дело в том, чего я пока не знаю.

Ле Галле, вот кто сможет восполнить пробелы в его знаниях, с надеждой подумал Сент-Джеймс. И отправился на его поиски.

Главный инспектор только что приехал в управление. Он вышел навстречу Сент-Джеймсу, даже не сняв пальто. Швырнув его на стул в комнате для персонала, он подвел Сент-Джеймса к доске для объявлений, к верхней части которой констебль в форме прикреплял серию цветных фотографий.

— Взгляните, — кивнул на них Ле Галле.

Судя по всему, он был очень доволен собой.

На фотографиях Сент-Джеймс увидел среднего размера коричневую бутылочку из тех, в которых часто продается сироп от кашля. Она валялась среди пожухлой травы и сорняков, в каком-то углублении. На одной из фотографий рядом с бутылочкой лежала пластиковая рулетка, для уточнения размера. Другие показывали ее местоположение относительно ближайшей растительности, поля, на котором она находилась, живой изгороди, отделявшей поле от дороги, и, наконец, самой дороги, с двух сторон затененной деревьями, которую Сент-Джеймс тут же узнал, так как недавно ходил по ней сам.