Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг - Роберт М. Вегнер

Только вот жертва этих людей, понял Эккенхард, глядя, как убийца без усилия отбрасывает мертвого стражника, может не иметь значения. Не в схватке с кем-то таким.

В глубине коридора запели тетивы, и сразу после этого чужак ринулся в атаку. Ни одна стрела его не зацепила.

– Экк… а-ард, – голос Гентрелла, искаженный болью, был едва различим.

Он взглянул на старшего Крысу, сидевшего под стеной. После того удара, что сломал ногу, ему досталось еще: левая рука бессильно свисала, правая сторона лица выглядела так, словно в нее попали боевым молотом. Когда он выдыхал, на губах его лопались кровавые пузырьки. Должно быть, сломанные ребра пробили легкое.

– Де… ти… выпус… ти… их… но не… ее.

Он понял. Взглянул в глубь коридора, где как раз умирали последние солдаты. До ближайших дверей было шагов десять. Попытался подняться, но обморочное бессилие, охватившее низ тела, не желало выпускать его из объятий. Он стиснул зубы и пополз.

* * *

Она ощутила, что нечто встало за дверью, в тот миг, когда картины в ее голове взорвались разноцветьем. Они хотели освободиться, но одна была ближе всех. Она вскочила с матраса, масляная лампа ударила в пол. Огонь затанцевал на камнях, лизнул край ее рубахи и погас. Неважно, ей не было нужды в свете. В три шага она оказалась под стеной и несколькими резкими движениями соединила пятна и черточки в Картину.

* * *

Девушка мягко хмыкнула: голосом глубоким и вибрирующим. Взглянула на него со странным выражением на лице, где было поровну ожидания и напряжения.

– Началось.

Она протянула руку и прикоснулась к стене.

– Можешь закрыть глаза. – Она сделала шаг вперед, потянув его за собой.

Он смежил веки и пошел следом. Не знал, чего ожидать, но переход поймал его врасплох. Было так, словно он пробился сквозь слой льда – тонкого, тоньше волоса – и вошел внезапно в душное помещение, пахнущего гнилью и гарью. Откуда-то доносился лязг оружия и крики.

Его попутчица со странным, почти трогательным выражением на лице стояла перед молодой девушкой, почти ее ровесницей.

– Ты выросла, – сказала она тихо. – Выросла, Неалла.

Названная Неаллой дернулась, как будто произнесенное имя было обухом, которым ее ударили в лицо. Она побледнела, захрипела, отступила на шаг. То, что появилось в ее глазах… было больше, чем удивление: боль, отчаяние, любовь и ненависть. Невольно, послушный клятве, он встал между ними.

– Нет. – Дыхание Малышки Канны защекотало его затылок. – Она этого не сделает. Она должна понимать, что в том была ее вина. Это она задержала меня в селе, когда я хотела уйти, и это она настаивала… просила, чтобы я хоть что-то сделала, когда пришли посланники огн’келл. Если бы не она, все остались бы живы. Верно?

Он видел, как лицо девушки корчится, ломается под воздействием этих слов, как появляется испуганный, безоружный ребенок. Знал он даже не глядя, что в глазах его спутницы снова появилось нечто чуждое. Жестокость ее слов, произносимых легким тоном, обладала собственным горьким привкусом.

– Когда я сбежала из тюрьмы, то попала в сарай на окраине села, – продолжила Малышка Канна, невзирая на то что проступало в глазах девушки. – Она присматривала за мной, дала еды и принесла несколько старых тряпок для одежды. Но, когда я хотела уйти, чувствуя, что погоня приближается, Неалла уговорила меня, чтоб я осталась еще ненадолго. Странное желание маленькой девочки, которой хотелось иметь собственную большую куклу для игры. А потом ловчие напали на ее село и вырезали всех под корень…

Она оборвала себя, шум в коридоре вспыхнул с удвоенной силой. В голосах людей – двоих, как оценил он через миг, – не было ничего, кроме отчаяния. Яростный звон клинков на мгновение заглушил все остальное – чтобы оборваться лязгом оружия, падающего на пол, и высоким, отчаянным криком. Кто-то как раз умирал.

– Мне нужно пойти поговорить с нашим гостем.

Она спокойно подошла к двери и махнула рукою.

Дверь крякнула и выпала из проема.

– Как раз чтобы сообщить о собственном приходе, – проворчала она. – Будь готов.

И вышла в коридор.

* * *

Чудовища были все ближе, подбирались к сараю со всех сторон, окружали его, но пока что не атаковали. Гверн, Алавен и Йохана скорчились в углу сарая, раз за разом поглядывая на Канайонесс. Девочка не обращала на них внимания, просто бегала под стенами, выглядывая то в одну, то в другую щель и выплевывая ругательства, словно те были стрелами, должными ранить невидимого противника. В глазах ее царило безумие.

– Пришли, пришли, пришли. И что теперь? Что теперь? Что теперь?! Клетка! Клетка! Или – яма? Нет, нет, нет. Яма уже была. Пришли! Пришли! Заберут тебя, заберут тебя! А может, нет, не знают, где ты. Может, не найдут? Дура! Дура! Будут искать! Используй Силу – и свалятся тебе на голову вместе с сараем. – Она разразилась сумасшедшим смехом, от которого у всех побежали мурашки по спине. – Она знала! Говорила, что хочет уйти. Зачем, зачем, зачем ее задержали? Теперь умрут, умрут, умрут!

Неалла не выдержала, подскочила к ней, ухватила за плечи:

– Что ты говоришь?! Канайонесс, что ты говоришь?! Почему мы умрем? Что происходит?

Глаза их встретились – и Неалла с криком отскочила от этой твари. Там, внутри зрачков, не было ее подруги, старшей сестры, наперсницы. Было там лишь что-то чешуйчатое и скользкое. Канайонесс исчезла.

– Я говорила, что должна уйти. – Улыбка, какой одарила та девочку, пугала даже больше, чем безумный взгляд. – Говорила я, что за мной придут. Ты не слушала, и теперь вы все погибнете. Вы. Я – нет, мне не позволят умереть. Хочешь – мы поменяемся?

В этот момент земля затряслась и снаружи засияло черное солнце. Так она это почувствовала, несмотря на толстые доски сарая: черный свет, на который невозможно взглянуть, ибо он выжжет глаза. До них донеслись крики и лязг оружия.

Канайонесс моментально прижалась к стене, приклеилась к ближайшей щели.

– Ваххоле-тре! Но откуда? Здесь? Откуда? Чародей, сильный. И солдаты. Умирают. Быстро и… – Вспышка на этот раз была сильнее предыдущей раза в два. На стене сарая затанцевали полосы черного света, но девочка ни на миг не отрывала глаз от щели. – Нет, они пришли сюда не за тобой, они попали в ловушку. Но дают время, время, минуты, они не придут теперь, когда почувствуют, что ты тянешься за Силой. Не придут, пока не убьют их. Думай, думай, раздери, слепи, измени.

Повернулась в сторону тройки детишек. Глаза ее были ужасны.

– Не-е-е-ет!!! – Неалла прыгнула к ней, в этот миг сильнее испуганная поведением подружки, чем кошмаром, что творился снаружи. – Канайонесс, прошу, нет!

Не знала ни о чем просит, ни от чего пытается их защитить, и все же раскинула руки и, когда Канайоннес сделала шаг вперед, зажмурила глаза.