Лазурные берега - Сара Ларк

Представление приближалось к завершению, и Джеф облегченно вздохнул. Может быть, он напрасно беспокоился и все еще будет хорошо. Сейчас и позже… Джеф надеялся, что никто не обратит на них внимания, когда вечером, как планировал Макандаль, они присоединятся к празднующим рабам на плантации Новый Бриссак — еще одна идея Макандаля, которую Джеф считал легкомысленной. Но Макандаль хотел быть там, когда будут умирать гости, приглашенные на праздник. Он хотел присутствовать при массовом убийстве и видеть хаос, который начнется, когда бал превратится в танец мертвых. Джеф знал, что их предводитель совершенно точно рассчитал время действия яда. Через два или три часа после ужина, который должен состояться перед балом, плантаторы будут дергаться в конвульсиях. А две или три сотни умирающих гостей — Джеф улыбнулся — это будет слишком много даже для Виктора Дюфрена. Тем более что действие яда он почувствует на себе. Доктор и его жена Деирдре… Джеф колебался между сожалением из-за того, что он будет вынужден убить ее прекрасное тело, и предвкушением мести. В конце концов жажда мести возобладала. Деирдре оттолкнула его. Она решила принадлежать к белым людям. И теперь он будет смотреть, как она умирает вместе с ними! Джеф постарался не думать о том, как сильно он любил эту женщину. Это была ошибка. Ужасная ошибка, если вспомнить судьбу «Морской девы» и ее экипажа. Он пожертвовал своими друзьями и едва не отдал собственную жизнь за женщину, которая, наверное, не пошла бы с ним, даже если бы он положил к ее ногам испанские золотые прииски.

Взгляд Джефа переместился на Сималуа. Она была совершенно иной. Сималуа была послушной, нежной — и все же была готова бороться за их общее дело. Когда-нибудь в ней тоже проснется страсть, в этом Джеф был уверен. Если бы Сималуа принадлежала ему… Он по всей форме попросил ее руки, когда в последний раз снова пригнал скот, при этом, однако, обнаружил, что она действительно не поняла его вопроса. Сималуа сказала, что не имеет права принимать такое решение. Выйдет она замуж или нет, решает ее отец.

— Но он же мертв! — в замешательстве воскликнул Джеф.

Сималуа опустила голову.

— Тогда это решают дýхи, — пробормотала она.

Джеф понял: духи говорили с Макандалем.

Он снова сосредоточил внимание на церемонии. Макандаль благословлял своих слушателей смесью крови и алкоголя из котла. Тот был заполнен до краев. Но тем не менее мужчины стали покидать сарай. Женщины же не могли оторваться от Макандаля. И он даже не собирался отсылать их прочь. Напротив, он начал выбирать…

Джеф не мог поверить, что Дух действительно избрал трех самых красивых девушек, прежде чем отпустить остальных.

— В этих женщинах живут духи острова! — заявил Макандаль. — Богини земли, которые должны соединиться с богом войны, чтобы даровать нам победу.

Он стал танцевать с девушками, в то время как другие рабы — некоторые счастливые и уверенные в скорой победе, другие удивленные — стали выходить наружу. Но, прежде чем Макандаль смог уединиться с девушками, заговорила Мирей. Джеф часто удивлялся ее долготерпению, однако теперь увидел, что даже ее хладнокровию есть предел.

— Франсуа, быть этого не может! — Маленькая пухленькая женщина встала перед мужем и покачала головой. — Мы находимся в стане врага, и ты сегодня ночью должен руководить самым большим, решающим ударом против рабовладельцев, а у тебя в голове нет ничего, кроме желания соединиться с очередной «богиней»? Неужели ты совсем не думаешь об этих девушках? Им нужно возвращаться на свою плантацию, богослужение, наверное, уже давно закончилось, а они не похожи на полевых рабынь. Значит, сегодня вечером они заняты. Хозяева ждут их. Если ты задержишь их здесь дольше, ты навлечешь на них опасность.

— Не важно! — воскликнула одна из девушек. — Я с удовольствием умирать за мессию! Отдавать все!

Она упала перед Макандалем на колени. Вторая девушка сделала то же самое.

Макандаль улыбнулся им обеим и сделал попытку помочь им встать, однако Мирей не дала сбить ее с толку.

— Это глупо! Неужели вы думаете, что вы единственные, кто готов умереть за него? Если вас схватят и допросят, вы предадите нас всех после третьего удара плетью! — Она отвернулась от испуганно глядящих на нее девушек и стала между ними и своим мужем. — Ты отпустишь этих дурочек, Франсуа, и будешь надеяться, что они доберутся домой в целости и сохранности. Если все пройдет хорошо, позже ты еще раз сможешь прийти сюда и благословить всех. Когда-нибудь, когда мы победим. Но не сейчас! Ступайте, девушки, — и молитесь всем богам и богиням, чтобы вас никто не увидел!

Девушки бросали испуганные взгляды на Макандаля. Дух Эспаньолы стоял перед своей супругой, словно провинившийся школьник, явно стараясь сохранять достоинство.

— Она права, — в конце концов признал Макандаль. — Мы теряем время, дети мои. Идите и выполняйте вашу задачу, как я выполню свою! — Он поднял руку, благословляя девушек и прощаясь с ними.

— А… а как же победа? — робко спросила одна из них. — Что будет с победой, если не будет соединения с богиней? Тогда нет победы?

Мирей вздохнула, однако Макандаль уже взял себя в руки.

— Не беспокойся, дочь моя! — твердо сказал он. — Соединение состоится. Сималуа!

Молодая женщина вздрогнула, услышав его зов. Она явно испытала облегчение, когда Макандаль сделал свой выбор среди рабынь, и уже собиралась уйти. Вероятно, все это время она испытывала такое же беспокойство, как Джеф и Мирей. А теперь…

— Идем, Сималуа!

Макандаль протянул ей руку.

У Джефа чуть не остановилось сердце, когда Сималуа покачала головой.

— Нет! — сказала она. — Я сейчас нет… соединение. Я не богиня — и меня не зовут духи. Меня всегда зовешь только ты. Ты великий мессия, великий воин. Но я… я сама спрашивать богов. И боги мне сказали: «Макандаль привести четыре коровы, ашанти привести восемь». — Она указала на Джефа. — И он не хотеть убивать скот, он кушать сарои со мной. Ты — всегда мясо.

Макандаль был неприхотлив в еде. Сималуа часто видела говяжье мясо над костром, на котором Мирей готовила мужу еду.

Дух Эспаньолы удивленно посмотрел на юную женщину.

— Ты не хочешь меня? Ты хочешь… Цезаря? — У него был скорее удивленный, чем оскорбленный вид.

Сималуа робко кивнула. Затем она решилась поднять глаза и посмотрела прямо в недоверчивое, но просветлевшее лицо Джефа.

— Да. Он меня спрашивать о том, чтобы жениться. Чтобы любить. И, кажется, я любить Цезаря…

Джеф боролся с желанием подбежать к ней и заключить ее в объятия. Значит, она все же об этом думала. И она предпочла его «Черному мессии». Джеф хотел поцеловать Сималуа, увести ее отсюда… Однако Макандаль еще не закончил говорить с ней.

— А меня? — громовым голосом спросил он. — Ты осмелилась сказать, что не любишь меня? Меня? Своего бога? Того, кому ты принадлежишь?

Джеф услышал, как другие сподвижники Макандаля за его спиной взволнованно задышали. А на лицах рабынь, которые еще не покинули сарай, появились недоверие и возмущение. До сих пор никто не протестовал, когда Макандаль называл себя мессией или воплощением языческих богов войны. Однако то, что он сказал Сималуа…