Паутина удачи - Оксана Демченко

– Вы много знаете про удачу, – отметил Торгай, подавая на стол привычный у него на родине чай с жиром и специями. – Попробуйте. В холода полезно, хотя не все этот напиток признают годным к употреблению.

– Спасибо, я как раз охотно выпью, – улыбнулась Люба. – Мой муж готовил такой чай… давно. В прошлой жизни, наверное. Я едва ее помню, что, пожалуй, к лучшему. Но вот Рома – я начала о нем говорить – это большая неожиданность. Взрослые птицы принимают всем сердцем, как родного человека, того, кто становится их магом и хранителем.

– Высшим магом, – вставила Береника, слышавшая похожие слова от отца.

– Да. У детей не бывает хранителей, но у Нади – есть… Это невозможно.

Береника возмущенно дернула плечом, подражая маминому жесту. Вот еще! Она прошла вдоль полок и достала одну из красивых жестяных банок, повсюду расставляемых запасливым Саней. В этой – мелкие сухие плоды полудикого шиповника, собранные по осени в парке за домом. Береника придирчиво выбрала три крупных, положила на стол, убрала прочие. Добыла из кладовки яблочную начинку в большой банке, выставила на стол и села лепить пирожки. Люба сперва смотрела, а потом присоединилась к занятию, как и Екатерина Федоровна. Шиповник был размещен в трех пирожках, незаметно.

– Зачем? – удивилась Люба.

– Шиповник – потому что с пуговицами мы уже наигрались, – хмыкнула Ленка. – Сколько раз защипывали их в вареники и пельмени, столько мой Колька и крошил об них зубы. Ох и ругался! А шиповник безопасен для зубов.

– Но если вы знаете, кто скушает сюрприз, – еще больше удивилась Люба, – то какой в нем смысл?

– С некоторых пор шиповник достается не одному Кольке, уже и Саня его ел, и я, и Евсей Оттович, – рассмеялась Ленка. – А смысл… Да просто забава, Береника это ценит. Говорит, полезно. Я не мешаю, пусть забавляется.

Зеркало мигнуло, голос мага-информатора стих. В путанице веток ночного леса, в серой мгле поземки блеснул огонек далеких фар-«молний». Первая машина достигла опушки, теперь ее от финишной черты отделял лишь участок ровного поля длиной пять километров. Если арьянцы, то их победа как лучших по скорости неизбежна…

– Юрка, – безмятежно улыбнулась Лена.

– Вы не маг, откуда вам знать? – нахмурилась Люба.

– Люба, Наденькину удачу сберег Рома, а мою выходила и выкормила мама Лена, – подмигнула Береника.

Сиделка задумчиво дрогнула бровью и промолчала. Отблеск света приблизился, разделился на две отчетливо видимые круглые фары. Машина обозначилась темным пятном, замелькала, раскачиваясь и подпрыгивая на неровностях: казалось, она рвется из силков леса, старается обрести свободу от густо сплетенной ловчей сети теней и веток. Вот нырнула в овраг, высоко выпрыгнула из него совсем рядом с зеркалом, ослепила на миг прямым ударом света фар – и сгинула за кромкой области обзора…

– Юрка, – согласилась Береника, часто мигая ослепшими от сияния зеркала глазами и оттого защипывая новый пирожок наискось, неловко. – Ему бы хоть полминуты запаса!

Повисла тишина. Почти сразу Екатерина Федоровна сердито заохала: не дали полминуты. Вон уже новые фары обозначились, и еще одни. Торгай, сохраняя достойное мужчины и воина спокойствие, разместил пирожки на противне и задвинул в печь. Даже не обернулся на шум за спиной. Ленка, бросив кулинарные затеи, уже снова болела за своих. Люба шептала, Екатерина Федоровна охала «боже мой»… Береника кусала губы и молча сжимала кулаки, изо всех сил сдерживая себя от наполненных азартом пожеланий.

«Тачка Л» за пять километров ровной дороги растеряла все свое преимущество. Почти все. Никак не более чем на длину мятого переднего крыла она опередила белый автомобиль арьянцев… А сзади уже накатывался франконский экипаж, не желая уступать третье место на подиуме нахальным пройдохам из Нового Света.

По коридору частой дробью застучали обутые ноги. Ленка не возмутилась: понятно ведь, кто-то спешит, чтобы увидеть финал заезда. И даже ясно кто. Ромка влетел на кухню как был: в заснеженной шапке с криво растопыренными ушами, в одной варежке – вторая в зубах, он как раз решил ее снять в прихожей, но, видимо, расслышал крики, и заторопился.

– Юрка? – выдохнул приемный сын Фредди, сплюнув варежку на пол.

– Он, – гордо кивнула Лена. – Петров у нас тоже гонщик, как я погляжу. Быстро тебя доставил. Причину знаешь?

– Надюха очнулась, – кивнул Рома, одной рукой разматывая шарф. – Молодец девчонка, хоть и плакса. Я ей коробку сладкого утянул со стола. Ты не хмурься, мам Лен, я со спросом, не стану же я позорить свою семью.

Ленка рассмеялась, отобрала у мальчика шарф, стащила с его головы шапку, вытряхнула самого из шубы и свалила вещи в углу кучей, не заботясь о порядке. Растрепала темные волосы Ромки, влажные и слежавшиеся под шапкой:

– Пошли будить твою Надежду, ей полезно слушать о гонках. Она про тебя уже спрашивала. Сейчас Торгай сделает чай, ты наденешь тапки, а Люба скажет, что можно идти. Она сиделка, она в лечении самая главная.

Ромка поставил на стол большую жестяную коробку, до сих пор бережно удерживаемую на раскрытой ладони, под донышко. Береника улыбнулась: настоящий приятель Сани. Тоже полагает, что ценные и красивые вещи выбрасывают только дураки. А умные люди, даже если они состоятельные, находят коробкам применение. Ромка снял крышку и тревожно осмотрел свою добычу – не помята ли, не испорчены ли украшения? Восемь пирожных выглядели превосходно.

Все население дома удалилось будить и радовать Надю. Только Береника осталась следить за пирожками и ждать завершения второго заезда. Чтобы узнать, что Хромов пришел третьим, то есть вполне удачно. Мог бы и вторым, пожалуй. Маленькая франконка чуть не со слезами ругала его прямо на подиуме, мешая родной язык с наспех выученными ликрейскими словами. Для нее, ярой сторонницы либертэ, худшее оскорбление – эта нелепая и унизительная мужская галантность на финишной прямой. Ведь притормозил, ну точно же притормозил… А еще было слышно, как Надя в комнате шепчет:

– Ромочка, – вздыхает и охает.

И оттого Беренике казалось, что радуга удачи до сих пор еще видна.

Настоящая птица удача вынослива и имеет крылья уникальной прочности. Создана она лететь, преодолевая бурю. В этом и ее смысл, и ее сила. Потому нет ни малейшего рецепта по выращиванию птиц. Характер, сердце и разум редко создают нужную гармонию. Однако же если это удается, тогда берегитесь, охотники за выгодой!

Леопольда фон Гесс, скромная бабушка

без определенного рода занятий

Весна, на мой взгляд, лучшее время для птицы удачи. С первым ветерком, пахнущим талым снегом, в голову заносит безумные идеи. Случайная шальная радость лопается пузырьками шампанского. Кстати, я впервые его попробовала недавно, пузырьки – прелесть. Все остальное, как я полагаю, на любителя. Фредди и Потапыч меня высмеяли, они во франконских винах разбираются. Зато мама Лена поддержала, она кормит малышку Полину и потому отказалась даже пробовать. Понюхала с подозрением, хмыкнула в своей неподражаемой манере и вслух сделала вывод: