Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Новый генерал отличился во всех сражениях этой экспедиции. Он был так тяжело ранен при штурме Сен-Жан д’Акра, что его солдаты посчитали его мертвым! Я вам уже рассказал, как он был спасен капитаном гренадеров, который с опасностью для жизни дотащил его до траншеи. В этом деле пуля пробила Ланну шею, и с тех пор голова у него всегда была наклонена к левому плечу, а к голосу, когда он говорил, примешивались какие-то шумы. Едва генерал Ланн оправился от этой тяжелой раны, как на него обрушился тяжелый удар. Он узнал, что его жена, с которой он не виделся уже около двух лет, родила мальчика и утверждает, что он его отец. Последовал судебный процесс, а затем развод.

Генерал Ланн покинул Египет вместе с Бонапартом. Он последовал за ним в Париж. 18 брюмера он сопровождал его в Сен-Клу. Ланн блестяще провел кампанию 1800 года и спас армию, отбросив в битве при Монтебелло австрийские корпуса, спешившие на встречу с французами. Если бы генерал Ланн не отбросил врага, большая часть нашей армии не смогла бы выйти на миланскую равнину из альпийских ущелий. Это принесло ему впоследствии титул герцога де Монтебелло. Вернувшись из этой кампании, генерал Ланн, свободный от брачных уз с мадемуазель Мерик, стал питать надежды жениться на Каролине Бонапарт. Вы знаете, каким образом интриги Бессьера склонили чашу весов на сторону Мюрата. Генерал Ланн был назначен посланником в Лиссабон и женился на дочери сенатора мадемуазель Гёэнёк, которая принесла ему солидное приданое. Прибавив к этому высокое должностное жалованье, он полностью поправил свои дела.

С давних времен существовало правило, дающее французскому посланнику, впервые прибывающему в Лиссабон, право ввезти без таможенного налога любые товары на том корабле, на котором он прибывает в страну. Воспользовавшись установленным обычаем, генерал Ланн уступил эту привилегию купцам за 300 тысяч франков. Когда супруга Ланна родила сына (при Луи-Филиппе он стал министром военно-морского флота), принц регент Португалии захотел стать крестным ребенка. В день крещения он отвел генерала Ланна в одну из комнат дворца, в которой хранились драгоценности, присланные из Бразилии. Он открыл ящик, в котором лежали драгоценные камни. Двумя руками он трижды захватил необработанные алмазы и высыпал их в шляпу генерала со словами: «Первая горсть — моему крестнику, вторая — его матери госпоже посланнице, третья — господину посланнику». С этого момента маршал, от которого я и узнал эти подробности, стал по-настоящему богат.

На этом судьба не перестала осыпать его дарами. Когда первый консул стал императором и в 1804 году учредил сан маршалов Империи, то заслуженный генерал Ланн, безусловно, оказался среди первых, причисленных к этому рангу. Он получил маршальский жезл и титул герцога Монтебелло. В Булонском лагере новый маршал принял командование 5-м корпусом Великой армии, который год спустя он повел в Австрию. В кампании он отличился опять, особенно при Аустерлице, где командовал левым флангом.

Он отличился также в 1806 и 1807 годах в Пруссии и Польше, особенно в сражениях при Заальфельде, Йене, Пултуске и Фридланде. В 1808 и 1809 годах он отличился, не только помогая императору в сражении при Бургосе, но сам выиграл сражение при Туделе и взял считающуюся неприступной Сарагосу. Затем, не давая себе отдыха, он действовал в Испании и Германии, и я уже рассказал о его подвигах в сражениях при Экмюле, Ратисбонне и Эсслинге, где этот храбрец и закончил свой славный путь.

Чтобы вы смогли лучше оценить маршала Ланна, я хочу рассказать вам один эпизод, который показывает характер этого человека и то, как он умел владеть собой.

В повседневном общении маршал был человеком спокойным и мягким, но на поле боя им овладевала ярость, доходящая до бешенства, если его приказы исполнялись плохо. Во время сражения при Бургосе в решающий момент один капитан артиллерии неправильно понял предписанный ему маневр и направил свою артиллерию в противоположную сторону. Когда маршал это заметил, то в гневе устремился к этой батарее, чтобы сурово отчитать офицера. Это было в присутствии императора, и, стремительно отъезжая, маршал услышал начало фразы, произнесенной Наполеоном: «этот славный Ланн…» Он вернулся задумчивым, потом, улучив момент, отозвал меня в сторону и попросил, взывая к доверительности, которую он мне оказывал, и к моей преданности, передать ему все замечание, сделанное по его поводу императором, целиком. Я искренне ответил: «Его Величество сказал «Этот славный Ланн обладает всеми качествами больших полководцев, но он им никогда не станет, потому что не может сдержать свой гнев и направляет его даже на низших офицеров, что является одним из самых больших недостатков для военачальника». Вероятно, маршал настолько хотел стать настоящим полководцем, что решил приобрести единственное качество, которого, по мнению такого судьи, как император, ему недоставало, так как с этого момента я никогда не видел его больше в гневе, хотя часто его приказы исполнялись плохо, особенно у стен Сарагосы. Когда он видел грубое нарушение, его кипучий нрав готов был взорваться, но в тот же момент твердая воля подавляла гнев. Он бледнел, руки его сжимались, но замечания он делал спокойным тоном флегматичного человека. Приведу один пример.

Тот, кто воевал, знает, что у солдат есть плохая привычка: вместо того чтобы пользоваться специальным инструментом, чтобы вынуть пулю из ружья, когда надо его прочистить, они разряжают его, стреляя в воздух, что очень опасно при большом стечении войск. Несмотря на запрет, во время осады Сарагосы пехотинцы разряжали ружья таким образом, когда маршал проезжал мимо лагеря, и одна пуля, описав дугу, попала в упряжь его лошади, разорвав уздечку прямо у руки маршала. Привели солдата, виновного в этом нарушении, и маршал, сдержав свой первый порыв, сказал: «Посмотри, чем ты рискуешь и что бы ты чувствовал, если бы меня убил». Он велел отпустить солдата. Какой силой духа надо обладать, чтобы суметь так побороть свой характер!

Узнав, что маршал серьезно ранен, его супруга тотчас же выехала со своим братом полковником Гёэнёком, тем, который отвозил в Париж известие о капитуляции Вены. Но уже в Мюнхене она получила депешу, сообщающую ей о смерти маршала. Она вернулась в Париж в глубоком отчаянии, так как очень любила своего мужа. Год спустя она была назначена придворной дамой новой императрицы, эрцгерцогини Марии-Луизы, и собиралась встречать ее в Бранау на границе с Баварией, когда, проезжая через Страсбург, она захотела увидеть тело своего мужа, которое покоилось в одной из церквей этого города. Это зрелище оказалось выше ее сил, и, как только открыли гроб, у женщины случился такой сильный нервный приступ, что несколько дней ее жизнь пребывала в опасности.

Я пишу историю моей жизни, поэтому постоянно возвращаюсь к тому, что касается лично меня. Я возвращаюсь к тому, что после кончины маршала Ланна я находился с моими товарищами в Вене, где лечил свою рану. Я лежал на больничной постели, погруженный в грустные размышления, так как сожалел не только о самом маршале, который был так добр ко мне, но я не мог скрыть от самого себя, что потеря такой поддержки коренным образом меняла мое положение. Конечно, в мелкском монастыре император сказал, что производит меня в начальники эскадрона, и маршал Бертье тоже дал мне это звание. Но военные заботы мешали им выслать необходимые бумаги, и фактически я оставался простым капитаном. Счастливый случай положил конец моим опасениям по поводу моего будущего.