На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова

– Где мы?

Иртэгена я не увидела. Мы вышли в лесу, и я никак не могла понять, где именно.

– Доброго дня, Ашити, – услышала я знакомый голос и, порывисто обернувшись, сузила глаза.

– Рахон.

– Не только.

И этот голос я тоже знала. Когда-то он был благожелателен и сейчас звучал так же, разве что добавилась толика добродушной иронии. Повернув голову, я констатировала:

– Алтаах.

Значит, пока объединенное войско Белого мира бьется с илгизитами, их духовный вдохновитель здесь. Но зачем нужно было устраивать бойню, если они скрытно прошли даже без Каменного леса? И поняла: выманили. Отвлекли тех, кто мог помешать, а их тайный агент привел добычу. Я впилась взглядом в Архама.

Он был спокоен, даже безучастен. Держал на руках заходившегося в крике Тамина и смотрел в пространство перед собой.

– Отдайте мне сына, – потребовала я.

– Позже, Ашити, – ответил махир. – Ты ведь уже знаешь, что нам надо. Покажи путь к пещере Урунжана, и мы отдадим тебе сына.

– А если не покажу? – мрачно спросила я.

Архам сжал шейку Тамина пальцами, и я бросилась к нему:

– Нет!

Ладонь деверя скользнула под Тамина, где и была прежде. Глаза мои наполнились слезами, но я стерла их и обернулась к Алтааху. Демонстрация была красноречива, биться и спорить смысла не было – цена послушанию была назначена. Значит, мы отправляемся в священные земли.

«Скоро увидимся, дочка», – вдруг всплыло в моей памяти. Эти слова сказала мама перед тем, как портал закрылся. Выходит, предвидела. Разумеется, предвидела. Стало быть, таково желание Белого Духа. А раз это Его желание…

Глава 26

– Отдайте мне сына, – взяв себя в руки, произнесла я. – Деваться мне всё равно некуда. Отдайте, я успокою его.

Архам не сдвинулся с места, и я сама направилась к нему, но на пути моем встал Рахон. Он растянул губы в извиняющейся улыбке, но это чувство не отразилось и на толику в его глазах.

– Сначала ты отдай, – сказал илгизит.

– Что тебе отдать? – нервно спросила я, не сводя взгляда с Тамина, заходившегося криком на руках собственного дяди.

– Подарок Урунжана, – пояснил Рахон. – Он всё равно тебе не пригодится. Отдай сама. Ты знаешь, я всё равно заберу.

Я поджала губы и ответила упрямым взглядом, но в нескольких шагах от меня надрывался мой сын, и сопротивление было сломлено. Скривившись, я стянула с пальца перстень и сунула его в руку пятого подручного.

– Всё? Я могу успокоить своего ребенка?

– Отдай, – велел махир, и Архам протянул мне Тамина.

Схватив сына, я прижала его к себе и отступила на шаг назад, но тут же наткнулась спиной на преграду. Обернувшись, я увидела смутно знакомого человека. По одежде сразу поняла, что это один из подручных. А раз знаком, значит, видела его в Даасе, но не общалась. Скорее всего, так, потому что он точно не попадался мне на глаза в Иртэгене.

Медленно выдохнув, чтобы не впасть снова в панику, я огляделась. Иртэгена точно по близости не было… или же я не видела его стены из-за деревьев. Хотя вряд ли, место мне было действительно незнакомо.

– Куда мы вышли? – спросила я Алтааха. – И откуда взялся подземный ход? Прежний был уничтожен.

– Архам вырыл новый? А может, Селек приказала сделать несколько ходов? – с нескрываемой иронией спросил в ответ махир. – Или же наш Покровитель открыл вам путь? Ты ведь знаешь, что Он управляет земной твердью.

Поглаживая сына по головке, я ненадолго задумалась. Архам сделать новый ход не мог, и это неоспоримо. Подобная работа не могла не привлечь внимания, хотя бы той же Эчиль. По осени старый ход был уничтожен, зимой работы попросту невозможны – земля промерзает. Землекопов в Иртэген не прибывало, а сам Архам не сумел бы прорыть и обустроить путь под землей, да у него и времени на это попросту не было. А потом и вовсе появилось семейство Фендара. И даже если допустить, что любовь к мужу затмила глаза Эчиль, то халим и его домочадцы подобной слепотой не страдали.

Нет, Архам не делал проход. А вот Селек и вправду могла бы озаботиться несколькими путями для побега. Но отчего-то я в этом сомневаюсь. Тем более уничтоженный подземный ход начинался логично – из старой пристройки, куда попасть можно было прямо из дома. А вход в этот будто появился из ниоткуда. Мы вошли в него, а не спустились под землю, как в какой-нибудь погреб. Да, совершенно неправильный вход. Значит… Илгиз? Точнее, великий махир или его подручные. Да, скорее всего. Хотя могли и без всяких чудесных воздействий рыть отсюда…

Стоп, откуда – отсюда? Где мы все-таки? Похоже, точно не у Иртэгена, хотя путь был недолгим. Даже учитывая, что мы с Архамом его пробежали, всё равно не выходит дальнего расстояния.

– Где мы? – повторила я свой вопрос.

– Рядом с землей Урунжана, – любезно ответил Алтаах.

– Здесь везде Его земля, – ответила я. – Это Его мир.

Тогда точно без Илгиза не обошлось, потому что расстояние до священных земель от харата велико, еще и река пересекает путь…

– Жизнь не может существовать в воздухе, и даже река имеет дно, а значит, всё начинается с земли и возвращается к земле, – произнес махир. – Наш Покровитель – это земля, а стало быть, и весь мир.

– Но ваш покровитель – часть старшего брата, – возразила я. – Белый Дух сотворил и Илгиза. И это Его сила досталась младшему брату, и тогда выходит, что основой всего остается по-прежнему Белый Дух. Он начало и конец всему сущему, что живет и дышит в этом мире. Братья, сестры, люди, звери, растения – это всё Создатель.

Алтаах не ответил, лишь улыбнулся и указал взглядом вперед, явно приглашая проследовать в том направлении. Я не спешила воспользоваться любезным приглашением. Хоть и понимала, что этого желает сам Создатель, но душа противилась тому, чтобы вести отступников к Его святилищу.

Махир ждать меня не стал. Он заложил руки за спину и неспешно направился к священным землям. Их пока было не видно, но сомневаться в словах главного слуги Илгиза смысла не было, потому что врать ему было незачем. Илгизиты стремились сюда многие столетия, и теперь их цель была близка как никогда…

– Ступай, Ашити, – мягко подтолкнул меня Рахон. – Сбежать в этот раз у тебя не выйдет, и звать на помощь некого. Иди и сделай, что должна.

Обернувшись, я в насмешливом изумлении приподняла брови. Должна? Кому я должна среди этих людей, проедавших веру, своих братьев и сестер