Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

всю жизнь не державших в руках ничего тяжелее кисти для письма? Пускай валят к демонам – чем меньше в балагане останется безоружного народу, тем больше места будет, чтобы разгуляться. Если пострадает кто-то горожан, Китамура им потом житья не даст, всю плешь проест…

Ёсио тронул за локоть стоявшую рядом Томоко – ей тоже следовало уходить. Домоправительница подняла на него потемневший от беспокойства взгляд. Тревожится за Уми не меньше остальных, но помочь ничем не может.

Ёсио едва заметно мотнул головой назад. В глазах Томоко отразилось понимание. Прежде чем уйти, она бросила ещё один взгляд на подмостки, а потом ухватила Ёсио за рукав и прошептала:

– Не дай никому навредить ей!

Он лишь кивнул в ответ – слова тут были излишни. Когда Томоко, пятясь, скрылась за ближайшим шатром, одной тревогой на сердце стало меньше…

– В последний раз говорю тебе, колдунья: отпусти девушку и сдайся! И, может быть, мы сохраним тебе жизнь, – продолжал увещевать Ооно. Неужели всё ещё рассчитывал, что дело удастся решить миром?

Ёсио же не питал пустых надежд. Он дал знак Исибаси и паре ребят, попавших в поле его зрения, – пусть держат мечи наготове.

– Жизнь? – невесело хохотнула ведьма. – Заставить меня отказаться от магии – всё равно что запретить дышать. Разве заслуживает кто-либо столь жалкой судьбы? Ни у кого нет такого права, ни у кого… даже у императора.

Краем глаза Ёсио заметил, как вздрогнул Ямада. Неужто его так впечатлили слова ведьмы? Рюити Араки же, напротив, окаменел. Он так крепко сжал кулак, что его шёлковый пояс окропили кровавые бусины. А с ним-то что не так? Неужели у хозяина балагана и его артистки случился разлад и ведьма начала действовать на свой страх и риск? Всякое могло статься…

– Раз ты отказываешься подчиниться по доброй воле, то я, Юхэй Ооно, заместитель главы тайной полиции, объявляю тебя изменницей и врагом империи Тейсэн. А за сопротивление, оказанное при аресте, ты будешь убита. Взять её!

Тот, что со шрамами, двигался нечеловечески быстро. Не успел Ёсио вдохнуть, как полицейский взлетел на подмостки, словно у него за спиной вдруг выросли крылья. Сверкнуло лезвие меча. Ведьма отшатнулась, и Уми, словно безвольная кукла, шагнула следом.

– Не приближайся! – ведьма ухватила Уми за плечи и прижала к себе, словно обнимала. В руке её сверкнуло лезвие кинжала, которое ведьма прижала к основанию шеи Уми. – Иначе ей конец!

Вот же сука! Ёсио вскинул револьвер и взвёл курок. Стоявший чуть впереди оябун сделал то же самое. Но стрелять в ведьму сейчас было бы чистым безумием – она и впрямь держала Уми так, что голова девушки покоилась у неё на плече, закрывая обзор. А если ранить ведьму, то ничто не помешает ей взмахнуть кинжалом и перерезать Уми горло…

Среди зрителей кто-то тоненько взвизгнул – и началась паника. Словно многоголовая волна, люди ринулись прочь из балагана. Якудза и тайная полиция их не задерживали – чем скорее горожане уберутся отсюда, тем лучше для них же самих.

Держа револьвер наготове, Ёсио следовал за оябуном, который бросился к подмосткам. Его нагнал Исибаси с двумя мечами в руках – один он бросил Ёсио, и тот поймал его прямо на лету. Теперь, когда с ним был его верный стальной друг, на душе стало как-то спокойнее – если в такой ситуации вообще возможно оставаться спокойным.

Но окружить подмостки якудза не успели: путь им преградили артисты балагана, слишком хорошо вооружённые для сброда. Они выстроились в два ряда так быстро, словно репетировали это наравне со своими номерами, с которыми ещё совсем недавно выступали на сцене. Стоявшие впереди ощетинились мечами, а старики, женщины и даже дети, прикрывавшие их со спины, нацелили на якудза револьверы.

Разорви их демоны Хякки Яко! Похоже, актёришки готовились к нападению ничуть не меньше клана Аосаки и тайной полиции.

Оябун сделал знак, и все остановились. Ооно и его люди тем временем гнали горожан прочь с поляны: кто-то даже выстрелил в воздух, чтобы привлечь внимание и хоть немного утихомирить воцарившуюся в толпе панику.

– Лучше пропустите нас по-хорошему, – пригрозил Итиро Хаяси артистам. – Мы не хотим, чтобы пролилась кровь.

– Она прольётся, хочешь ты этого или нет, – глухо ответила плотная рябая девица, которая, похоже, была у артистов заводилой. – Мы не дадим вам добраться до нашей госпожи.

Ёсио едва ли слышал, что сказала рябая девица – он уже решил убрать её первой. Меткие стрелки могут выкосить куда больше народу, чем умелые мечники. Так что первым делом следовало избавиться от тех, что с огнестрелами.

Хоть и вооружённые до зубов, артисты балагана не казались опытными воинами. Если они лишатся своего предводителя, их боевой дух серьёзно пострадает. А кого-то, быть может, даже заставит обратиться в бегство. Другое дело якудза – сегодня в балагане собрались лучшие ребята, каждый из которых побывал не в одной схватке и вышел оттуда живым…

Не успела девица дать команду своим, как Ёсио уложил её одним выстрелом. Пуля угодила ей точно промеж глаз, и девица тяжело завалилась набок. Револьвер выпал из мёртвых пальцев – одним противником стало меньше.

Следовало отдать артистам должное – даже ошеломлённые неожиданной гибелью своей заводилы, они принялись палить по якудза, которые рассыпались перед подмостками, уходя от пуль. Запела сталь – то мечники схлестнулись в ближнем бою. Сунув револьвер обратно в кобуру, Ёсио присоединился к ним. Пронзив первого же неосторожно открывшегося ему противника, Ёсио ощутил, как тёплая кровь уже мёртвого врага брызнула на руки…

Любой, кто встанет на пути клана Аосаки, будет уничтожен. И того, кто станет препятствовать лично Ёсио, постигнет та же судьба.

Оябун тоже разжился мечом и теперь сражался в первых рядах – соломенную шляпу, которая была главной частью его маскировки, он так и не снял. А теперь было не до того. Он пытался прорваться к подмосткам, но ему достался серьёзный противник: мальчишка-акробат, выступавший одним из последних, оказывается, и мечом владел ничуть не хуже, чем собственным телом.

Тем временем полицейский на подмостках пытался достать ведьму. Он делал выпад за выпадом, но та в самый последний момент умудрялась ускользать от его клинка. Но долго это противостояние длиться не могло – ведьма двигалась уже гораздо тяжелее, чем поначалу. Вставшие на её защиту артисты падали один за другим, обагряя притоптанную траву кровью, и якудза уже вот-вот должны были прорваться к подмосткам.

Ёсио добил последнего противника и повернулся к сцене. Ведьма выставила Уми перед собой, закрываясь от очередного удара полицейского, и завопила: