Медвежья злоба - Валерий Петрович Кузенков

– Бобр! – крикнул он.

– Вижу, что не лось, – спокойно сказал Юрка. – Ружьё опусти. Похоже на бобра. Возьми лучше у меня фонарик и свети.

Юрка передал фонарь Валерке и сделал несколько шагов в глубь канавы. А когда вода дошла почти до края его сапог, потянулся к меху.

– В кого стрелял? – спросил он.

– В сеголетка!

Юрка под водой за что-то ухватился и потащил на себя. Тащил к берегу и улыбался.

– Говоришь, сеголетка?

– Угу. – Валерка стоял, ждал и не шевелился.

– Тогда смотри!

Бобр величиной с хорошего барана был вытащен Юркой из воды на берег:

– Вот твой первый сеголеток. Лет так на пять или шесть.

Валерку поразил вид зверя. Бобра он видел впервые. По форме тела он чем-то напоминал большую крысу, у которой были маленькие передние конечности и крупные задние, соединённые между пальцами широкой кожистой перепонкой. Особенно бросался в глаза бобровый хвост. Похож на лопату, плоский, почти лишённый волос и покрытый щетинками-чешуйками. Как показалось Валерке, хвост был по длине не менее 20 сантиметров, а шириной около 10–12 сантиметров. Цвет меха у зверя был тёмно-каштановый.

– Мамку грохнул. – Юрка подошёл к Валерке и пожал ему руку: – С полем тебя, дружок! С этой минуты и ты вошёл в славную братию парней охотоведов-бобрятников Кировского сельхозинститута.

– А как ты определил, что это мамка?

– Подойди и посмотри. Писуна ведь нет. – Юрка закурил.

Валерка наклонился к бобру. Сначала зачем-то потрогал пальцами оранжевые бобровые зубы-резцы. Затем он перевернул зверя на спину. Провел рукой в том месте, где, по его мнению, должны быть отличительные черты самца от самки. Ничего не было. От ладони запахло специфическим запахом бобровой струи.

– Это что? – Валерка принюхался.

– Так струя воняет. Бобры этим запахом свои участки обитания метят. А вот писуна снаружи у бобров-самцов не бывает. У них все это дело под кожей запрятано. Охотоведу нужно знать такие особенности. – Юрка рассмеялся. – Вот из-за этих особенностей сразу не определить, кого ты стукнул. Мамку или папку. Пошутил я.

– И что теперь?

– А теперь грузи этого зверька себе на плечи и тащи не спеша до лагеря. Он совсем не тяжёлый. Каких-то двадцать – двадцать пять килограммов общего веса. А я ружьё твоё понесу и рюкзак. – Юрка поднял с земли Валеркин рюкзак и ружьё. – И постарайся тащить аккуратнее. Не испачкайся кровью и особенно бобровой струёй. А то вонять твоя одежда будет ещё год. Хрен чем отстираешь. Преподы же в нашем институте ушлые. Сразу по запаху усекут, каких ты этой весной в вятских лесах кастершнепов стрелял.

Валерка еле закинул себе на плечи добытого бобра. Под тяжестью зверя он даже немного пригнулся. Одной рукой ухватился за передние бобровые лапы, другой – за задние. Дёрнул плечами, поудобнее укладывая трофей на себя. Вроде получилось. Тепло от не успевшего остыть бобрового тела грело. Валерка, радуясь хорошему выстрелу и совершенно не обращая внимания на тут же намокший от волы бушлат, зашагал за Юркой к их лагерю. Тот шёл чуть впереди и освещал дорогу.

Поначалу идти Валерке было легко, но уже через полкилометра тяжесть бобра дала о себе знать. Тащить его становилось всё тяжелее и тяжелее. Но он шёл и шёл, молчат и помощи не просил. Сопел, нёс бобра и пытался не отставать от товарища.

– Чувствуешь, как костром пахнет? – спросил Юрка и остановился.

Валерка обрадовался короткой передышке.

– Воздух втяни. – Юрка шмыгнул носом.

Валерка, вдохнув холодный ночной воздух, почувствовал запах кострища.

– В тайге за пару дней у людей все органы чувств обостряются. Становятся чувствительными не меньше, чем у зверей. До лагеря ещё топать и топать, а мы уже костёр причуяли. Дымит маленький уголёк, а дым за километр по земле стелется. Так-то.

Ребята двинулись дальше. Добравшись до лагеря, Юрка первым делом подвесил к жерди, на которой натянут тент, бобра, обвязав его хвост верёвочной петлёй-удавкой.

– Пусть до утра обвисится. Завтра поутру обдерём. Главное, что ты его добыл, а на обдирку шкуры у нас времени хватит.

Юрка осмотрел бобровую голову.

– Ты, видно, ему заряд прямо в морду влепил. Глаза выбил. Патрон заводской у тебя. Заряд слабый, он после выстрела и нырнул. В нору свою не попал и сдох. После чего его воздухом в лёгких на поверхность воды и выдавило. Верной оказалась моя теория, – сделал вывод Юрка.

Валерка молча сидел на нарах, курил и смотрел на кострище.

– Замучился?

– Немного. А у тебя были сегодня бобры?

– Плавала парочка. Но далековато. Завтра возьму. Никуда они не денутся. Один бобрик по виду красивый, чёрненький.

Юрка взял топор. Нарубил дров и разжёг огонь. Подвесил над костром котелок с водой:

– Отдохнём. С почином нас. Весновка началась удачно…

* * *

Спали парни довольно долго. Сказались бессонные ночи, волнения, свежий таёжный воздух и наступившее от первой добычи успокоение. А когда над лагерем взошло яркое весеннее солнце, они проснулись и принялись готовить завтрак.

– Юрок, бобр не подпарится? – волновался Валерка, осматривая застреленного им вчера бобра.

Провёл ладонью по его меху. Ость мягкая, а кажется жёсткой. Рукой проводишь по ней – пух пухом. И вроде тускловата.

Юрка, наблюдая за действиями друга, налил в кружку чая. Отхлебнул и поставил её рядом с собой.

– Не волнуйся. Ничего твоему бобру не будет. Холодно ещё. Давай чайканём, и я стану тебя учить, как кастера обдирать.

– Пластом?

– Трубкой!

– Это же не по стандарту! – удивился Валерка.

– По госстандартам пускай дураки обдирают. Животики бобровые только портят. А мы товар обязаны покупателю показать весь, целиком. И спина не резана, и живот. А пока поешь. На голодный желудок работа плохо спорится.

– Пока не хочется. – Валерка взял в руку нож, брусок и принялся точить лезвие.

Юрка приподнялся:

– Дай-ка посмотрю, что там у тебя! – Повертел нож в руках, потрогал пальцем лезвие: – Ничего, но бобра лучше всего перочинным обдирать. Самым обыкновенным. К примеру, вот таким. – Он достал из кармана складной ножик, его лезвие было отточено, словно бритва. – Чем острее, тем меньше дыр на шкуре наделаешь.

Юрка подошёл к бобру и быстро сделал надрез вокруг задних лап и хвоста зверя. Умело и аккуратно стал снимать шкуру. Объяснял:

– Дерёшь вподрезку. У бобра мездра, приросшая непосредственно к туше. К мясу. Значит, режешь по шкуре и не стесняешься. Чем после этого будет тоньше мездра, тем для тебя лучше. Легче шкуру выделывать. Мы же с тобой заводских условий в общаге не имеем. Вот поэтому и старайся сразу в лесу сырьё в надлежащий вид привести. Чем тоньше мездра, чем меньше