Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Эй, погоди! Шельма, если ты собираешься показать эти списки мозгоправам, то отдавай мой обратно.

– Зебби, дорогой, я никогда этого не сделаю. Мне нужно несколько минут, чтобы их сличить, – добавила она.

Я взглянул на Лилипутию:

– Помочь?

– Нет. Я поставила единичку против каждой книги в своем списке. Потом я сравнила его с Дитиным и поставила двойку там, где они совпали, а те, что она выбрала, а я нет, приписала в конце с единичками. То же самое я сделаю со списком Джейкоба – расставлю тройки, двойки и единички. Потом очередь Зебби, и у нас будет список тех книг, которые получили четыре голоса – то есть прошли единогласно, – другой список с тремя голосами, еще один – с двумя и последний – с одним.

Несколько минут Шельма сосредоточенно писала, потом взяла чистый листок бумаги, выписала список и сложила его.

– Следовало бы запечатать его в конверт, чтобы подтвердить мою репутацию предсказательницы. Зебби, в этом списке девять, так сказать, воображаемых вселенных. Куда бы мы ни попали после вращения, мы окажемся около одной из них.

– А Пеллюсидар ты тоже включила?

– Пеллюсидар получил только два голоса. Я по-прежнему считаю, что это комбинация разных подземных фантазий. Но голосование позволило понять, что это был за мир с ослепительным светом – тот, где ты беспокоился насчет радиации.

– Не может быть!

– По-моему, да. Четыре голоса за «Наступление ночи» доктора Айзека Азимова. Я думал, что пройдут и его романы о Фонде, но они получили только три голоса. Жаль, потому что его планета-библиотека помогла бы нам узнать, что такое наши твари, откуда они взялись – и как их одолеть.

– Это я виновата, тетя Шельма. Папа говорил мне, что надо бы их прочесть, но я так и не собралась.

– Шельма, – сказал я, – мы можем через пять минут высадить тебя в Нью-Йорке. Доктор уже в преклонных годах – теперь он каждый год пишет меньше миллиона слов, – но он все еще любит хорошеньких девушек. Он должен знать, что есть и чего нет в этой Галактической библиотеке – ведь он сам ее выдумал. Так что позвони ему. А еще лучше – посиди у него на коленках. Поплачь, если понадобится.

– Зебби, уж если где и полно Черных Шляп, то это в Нью-Йорке! Сам сиди у него на коленках!

– Ну уж нет! Если мы узнаем, как освободить от тварей нашу планету, я подумаю о том, как довести это до всеобщего сведения. Но пока я в их списке смертников иду под номером первым.

– Нет, первый – Джейкоб.

– Нет, Шельма! Джейк и Дити погибли, тебя похитили, а меня следует «ликвидировать с особой тщательностью». Однако я рискну приземлиться на посадочной площадке у Гудзона ненадолго – чтобы ты успела нанести визит доброму доктору. Твой муж может тебя сопровождать, а я буду прятаться в ванной. Насколько я понимаю, она все еще в стране Оз, и там мне ничего не будет грозить.

– Иди ты к черту!

– Шельма, дорогая, мы не собираемся на Землю-ноль. Передай список Дити, она не станет подглядывать. Капитан, приступим к вращению? Наш научный сотрудник наполовину убедила меня, что с нами ничего не случится; давайте поторапливаться, пока у меня не сдали нервы. Четвертая и последняя вселенная во второй группе, так? – спросил я Шельму.

– Да, Зебби.

– Все, кто так же трусит, как я, пусть скажут. Неужели никто нас не выручит? Выполняй!

ЗЕБ:

Ая Плутишка плыла нужной стороной вверх в пятистах метрах над залитой солнцем приветливой сельской местностью. Джейк сделал круг. Я спросил:

– Мы что, снова в стране Оз? Шельма, проверь свои настройки.

– Нет, Зебби, только не Оз. Я все правильно установила.

– Ладно. Хильда, в твоем волшебном списке сказано, где мы?

– Если это одна из тех девяти вселенных, то это… – Хильда написала на листке бумаги какое-то слово, сложила листок и протянула мне. – Положи в карман.

Я сунул листок в карман.

– Джейк, прыгни, а потом выведи нас вон на ту полянку и приземлись. Воздух проверим, когда будем на земле. Так спокойнее.

Джейк нацелил Аю на полянку, и она приземлилась.

– Зеб, – с беспокойством сказал он, – как мне узнать, сколько у нас горючего? Счетчик по-прежнему показывает, что баки полны.

– Надо подумать.

– Ладно. Капитан, ты уже составила ту новую программу, чтобы драпать?

– Кажется, да, папа. Она бросает Аю прямо вверх на сто тысяч километров – даже в полной темноте, или когда все ослеплены вспышкой, как угодно. Лишь бы кто-нибудь смог выговорить одно двусложное слово, и мы скакнем так далеко, что выгадаем время подумать, как быть дальше.

– Годится. Сможешь ввести программу до того, как я открою дверцу?

– Думаю, что да, Зебадия. А если Ая в это время будет спать, она тут же проснется и сразу ее выполнит.

– Хорошо, тогда вводи. Хильда, установи то же самое на своих приборах – пусть она будет сдублирована. А я пока пойду испытаю наши удобства. Не открывайте дверцы, пока я не приду.

Я вернулся через несколько минут.

– Нашел кусочек волшебного пространства еще тут – не спрашивайте почему, а то заору. Программу ввели?

– Да, Зебадия. Сказали три раза, и выполнение заблокировано, пока дверцы не будут закрыты и загерметизированы. Я записала волшебные слова. Вот они.

Дити протянула мне клочок бумаги. Там было написано: «Ая, брысь!»

– Это самая короткая программа с необычным сочетанием звуков, какую я смогла придумать.

– Краткость может спасти нам жизнь. Давай поменяемся местами, Шельма, теперь моя очередь быть матерью первопроходцев. Всем задержать дыхание – я проверю воздух.

– Зебби, эта планета похожа на Землю с точностью до девятого знака за запятой.

– Значит, геройство мне ничем не грозит.

Я чуть приоткрыл дверцу и принюхался.

– Со мной все в порядке, – сказал я через некоторое время. – Ни у кого голова не кружится?

– Открывай дверцу шире, Зебби, здесь безопасно.

Я открыл дверцу и вылез на полянку, покрытую цветущими ромашками. За мной вышли остальные. На вид здесь действительно было безопасно – тихая, теплая, мирная полянка, по краю которой шла живая изгородь и бежал ручеек.

Вдруг мимо пробежал белый кролик, направляясь к живой изгороди. Он на секунду остановился, достал из жилетного кармана часы, взглянул на них и простонал:

– О боже мой! Я опаздываю!

И побежал еще быстрее, Дити рванулась было за ним.

– Дити! – крикнул я.