Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть первая - Вера Камша

– Фр-р-р! – Прямо из-под конских копыт взлетела пестрая птица, не то дрозд, не то полевой скворец. Взлетела и вдруг почти рухнула наземь.

– Больная, что ли? – буркнул Капрас и тут же увидел целую стайку таких же пеструшек. Птицы неуклюже скакали, галдели, садились, вскакивали, затем одна ткнулась клювом в землю, дернулась, поднялась, затрепыхалась…

– Падалицы нажрались, – объяснили сзади, – у нас в Пенье тоже так… Если алычи много и не убирать. Коты со всей округи сбегаются.

– Хорошо им, сразу и закусил, и выпил…

– Котов нашим пойлом не проймешь, им кошачья трава нужна…

– Сколько же их тут!

Пьяные птицы были всюду. Они пытались взлетать, лезли под копыта, орали… Похоже, откочевывавшая на зимовку стая заночевала в здешних садах и уже никуда не полетела. Полетит ли завтра? Или так и будет клевать отраву и бестолково копошиться на земле до холодов, когда взлетать станет поздно? Всадники, кто морщась, кто посмеиваясь, придерживали лошадей, стараясь не задеть крылатых бражниц, а те, как и положено пьяным, опасности не замечали. Одна дурища умудрилась взлететь, но сразу же завалилась на крыло и врезалась в Йорго. Адъютант невольно вскинул руку и ухватил незадачливую летунью. Физиономия у парня была растерянной, добыча надсадно орала, разевая немалый клюв. Похоже, она все-таки была дроздом.

– Выкинь, – велел Капрас, которому внезапно стало противно. Адъютант поспешно подчинился.

– Я случайно, – объяснил он, вытирая руки. – Летело… Господин маршал…

– Все в порядке. – Карло шевельнул поводом. – Давай рысью.

Слава Создателю, пошли быстрее. Тянуло перейти на галоп, но командующий корпусом, да еще на паршивой незнакомой дороге, позволить себе такого не мог. Тем не менее сливы остались за спиной, а впереди замаячил просвет, который становился все шире. Деревья сменились кустами, лишь одно, здоровенное, пережившее с десяток императоров, рискнуло оторваться от собратьев. На нижней ветке сидела совершенно трезвая и молчаливая ворона, выше виднелись шары омелы, взгляд Капраса добрался до верхних полузасохших ветвей, скользнул еще дальше, в солнечную осеннюю синеву. Белые вальяжные облака равнодушно плыли на юго-запад, не замечая, что к ним тянется серый клубящийся собрат.

– Пресловутая Белая Усадьба должна находиться за следующим холмом, – возвестил Фурис, будто никто не был в состоянии догадаться. – Очевидный пожар предполагает, что среди встреченных разведчиками поселян все же находился пособник разбойников.

– Похоже, ушли гады, – не смог сдержать злости Капрас, – и за собой все подожгли. Странно, что в сторону тракта, хотя тут может быть и третья дорога, о которой знают одни местные. А, не возвращаться же! Йорго, подгони драгун, может, хоть кого-нибудь прихватим.

Отряд с готовностью ускорил ход, перебираясь через пологую впадину, потом опять пришлось подниматься. Разбойников могли и не предупреждать, просто им взбрело в голову сменить логово – преступники часто обладают звериным чутьем, да и кавалеристы, рыская по округе, не особенно скрывались. Чего удивляться, что бандиты подались туда, где овцы есть, а псов мало, и те на цепи.

– Господин маршал, разведчики вернулись.

– Слишком быстро.

– Встретили парней, что оставил Никос…

– Давай их сюда!

– Началось все недавно, – парой минут спустя сообщил веснушчатый драгун, – солнце как раз над этим вот кленом было… Сначала палить начали, потом задымило. Но стрелять не переставали, только перед вами и утихло. Мы пока к ограде не совались, без приказа-то!

– Похоже, перегрызлись.

– Скорее всего, но могли и лишних кончать. Чтоб и с собой не тащить, и свидетелей не оставлять.

– Нам меньше работы будет.

– Или больше. Если догонять.

Проклятье, надо было не разведчиков посылать, а сразу же эскадрон! Ночью кони среди этих кошачьих слив поломали бы ноги, но в обход, по Мирикийскому тракту, прошли бы. А второй эскадрон с рассветом погнать прямой дорогой, беря разбойников в клещи. Теперь же мерзавцы, если рискнули уходить трактом, имеют фору, а лошади у них свежее.

– Смотрим?

Василис все знал и так, но субординация и присутствие зануды Фуриса вынудили его спросить. Капрас поморщился и махнул рукой: мол, сам знаешь, и тут же десяток драгун, развернувшись пошире, потрусили к усадьбе, которая просто не могла иметь иного названия. Белый обелиск на невысоком холме и тоже белые лестница со стеной словно бы ждали лучшего из пейзажистов. Тихую, ясную в своей простоте красоту уродовал лишь дымный столб над парком. Ну и драгуны в своих ярких мундирах с пейзажем явно не сочетались. Триста шагов до чуть ли не светящейся ограды, двести… Переходят на медленную рысь, стена и ворота уже совсем близко, самое время стрелять.

Кружатся в воздухе листья, светит солнце… Если огонь не откроют сейчас, значит, ушли. И что дальше? Пытаться догнать или мчаться ублажать легата, а может, разделиться? Василис с бандой справится, а вот произведет ли маршал с одним эскадроном должное впечатление на прибожественного сервиллионика?

Всадники уже у стены, стрелять поздно, о чем, разумеется, сообщает Фурис. Агас пожимает плечами, но любопытный Йорго высылает своего мышастого вперед. Что-то то ли чмокает, то ли щелкает, негромкий, явно безобидный звук отчего-то заставляет вздрогнуть. Второй щелчок… Создатель, это же бешеный огурец! Защищается как может, хотя он никому не нужен.

– В Фельпе эта дрянь вызревает раньше, – буркнул Карло, потому что устал молчать. – Кажется, нам достанутся одни головешки.

– То, что поместье покинуто, очевидно, – согласился Фурис, и тут, будто в насмешку, створки ворот дернулись и поползли в стороны, выпуская наружу кого-то в платье военного покроя.

Издали незнакомец напоминал младшего офицера и при ближайшем рассмотрении таковым и оказался, правда, не без странностей. Нет, форма изменилась мало – теньентский шарф украсила золотая полоса, да на шляпе появилась кокарда с расходящимися веером молниями. Выглядело непривычно, но терпимо, куда больше удивлял сам офицер. Уже немолодой, похожий на очень строгую рыбу в мундире, он глядел на маршала как на пустое место. И это не было ни столичным пренебрежением к провинциалу, ни гвардейским – к тянущему свою лямку вояке, а на паркетного, не нюхавшего пороху шаркуна, от которого тошнит ветеранов любого звания, Капрас не походил.

– Господин командующий, – странным голосом доложил сопровождавший рыбину разведчик, – усадьба занята боже… прибожественным отрядом… Разб…

– Прибожественный сервиллионик, – поправил странный теньент, – выжигает разбойничье гнездо.

– Сперва представьтесь, – холодно велел Капрас. – Потом можете доложить.

Рыбина неторопливо поднесла плавник к кокарде и, не выказывая никаких чувств – да и откуда бы они у нее? – изрекла:

– Носитель первой молнии северной гвардии Анастас. По приказу сервиллионика наблюдаю за Садовыми воротами. Белая Усадьба взята, разбойники подвергаются должному наказанию.