Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

сроков прихода социалистической революции. «Я должен сказать, – заявил докладчик, – что такой же грех случался и с В.И. Лениным»[113]. Но это было эпизодом. Славить Ленина стало не только обязанностью, но и признаком хорошего партийного тона.

Тем более что Зиновьев и Каменев вскоре были вынуждены это делать и по прагматическим соображениям – нужно было выжить.

Ни Зиновьев, ни Каменев, ни кто другой не могли уже претендовать на умершего Ленина, он стал «собственностью» Сталина. И эта необычная монополия нового вождя сделала его неуязвимым.

После 1926 года, когда Зиновьев был выведен из состава Политбюро, его время делилось между попытками борьбы со Сталиным, покаяниями и занятием второстепенных постов, куда его посылал новый вождь. В 1930 году Зиновьев, не имевший высшего образования, был назначен ректором Казанского университета, в декабре 1931 года – заместителем председателя Государственного ученого совета…

Но Зиновьев помнил свою близость к Ленину и полагал, что это рано или поздно поможет ему вернуться на вершину власти…

При всем том, что Каменев считался «сиамским близнецом» Зиновьева, их роли в ленинском окружении были разными. Каменев не жил так долго вместе с Лениным, как Зиновьев, не прятался с ним, как тот, в шалаше, не ехал в «пломбированном вагоне» в Россию, но есть основания считать, что чувства Ленина к Льву Борисовичу были глубже. Дело не только в том, что Каменев был заместителем Председателя Совнаркома и заместителем Председателя Совета Труда и Обороны и мог в «деле» глубже узнать Ленина. У Каменева было больше внутренней порядочности, что не мог не заметить циник по натуре Ленин. Обычно, как замечено мною, люди больше видят в своих партнерах, собеседниках, товарищах то, чего нет в них самих. Каменев был, конечно, российским большевиком, но в нем, как и в Пятакове, Луначарском, Рыкове, не было непременной жесткости, доходящей до жестокости, что обычно отмечал певец диктатуры Ленин. Каменев мог поднять голос против произвола, прислушаться к зову такого чужого для большевиков чувства, как человеческое сострадание. Вдове крупнейшего теоретика анархизма П.А. Кропоткина, умершего в России в 1921 году, чинили препятствия на выезд из страны. Ленин поддерживает ее просьбу не без влияния Каменева.

В 1921–1922 годах встречи Ленина с Каменевым весьма часты и продолжительны[114]. Я думаю, что Каменев мог влиять на Ленина исподволь, незаметно. Это влияние я объясняю умеренностью, высокой выдержкой и спокойствием Каменева, чего так не хватало Ленину. Луначарский в своем очерке о Каменеве отмечал, что «он считался сравнительно мягким человеком, поскольку дело идет о его замечательной душевной доброте. Упрек этот превращается скорее в похвалу, но, быть может, верно и то, что сравнительно с такими людьми, как Ленин или Троцкий, Свердлов и им подобными, Каменев казался слишком интеллигентным, испытывал на себе различные влияния, колебался»[115].

Ленин наиболее близко познакомился с Каменевым, когда тот выполнял задание контролировать вопрос о «держательских деньгах». Хотя с Зиновьевым за рубежом Ленин и Крупская общались неизмеримо больше, с Каменевым, женатым на сестре Троцкого, в одно время установились тоже весьма близкие связи. В апреле 1913 года Каменев получает письмо от Ленина: «Итак, летом свидимся. Милости просим. Мы сняли дачу около Закопане (4–6 часов от Кракова, станция Поронин) с первого мая до первого октября; есть комната для Вас. Зиновьевы недалеко…»[116] Ленину импонировало мягкое спокойствие Каменева и его высокая готовность исполнять поручения. Пожалуй, что Ленин даже любил Каменева.

Ленину не помешало после резкого октябрьского конфликта в 1917 году, вскоре после захвата власти, поддержать предложение о назначении Каменева Председателем ВЦИК. Каменев неоднократно выполнял специальные, часто щекотливые поручения Ленина по улаживанию различных дел в качестве личного его представителя. Например, известно, что в 1918 году, в январе, Каменев ездил в Англию и Францию в связи с готовящимся подписанием Брестского мира. Однако посланец был выдворен из Англии через Финляндию, не выполнив задания.

Ленин привык давать Каменеву не только государственные партийные поручения, но и бытовые, хозяйственные: «12 или 13 приезжает Горький. Можете ли распорядиться дать ему дров?»[117] Или: «Тов. Каменев! Очевидно, Ваше распоряжение о дровах для т. Горького не выполняется. Кормят обещаниями. Тов. Гильбо жалуется. На квартире у него 0°. Нужно отдать под суд виновного в неисполнении Вашего распоряжения…»[118] Ленин просит помочь детям И.Ф. Арманд в уходе за ее могилой[119], дает десятки других мелких поручений Каменеву.

Но думаю, Каменев в судьбе Ленина сыграл наибольшую роль как публикатор, издатель ленинских работ. Еще в 1907 году Каменев по договоренности с Лениным пытался издать трехтомник его работ под названием «За 12 лет». Ленин без ложной скромности считал, что написанное им после 1885 года достойно общественного внимания. Каменев заключил договор с издательством социал‐демократов «Зерно», но по ряду причин замысел не удался. Главная причина: после выхода первого тома он не был раскуплен.

После вывода Каменева из состава Политбюро в 1926 году судьба, а точнее, Сталин бросали его на разные участки «социалистического строительства». Был он наркомом торговли, полпредом в Японии, полпредом в Италии, членом дирекции Института Ленина. В 1934 году назначается директором Литературного института. Казалось, здесь он сможет наконец остановиться и что‐то сделать. По ряду косвенных признаков я могу судить, что Каменев хотел написать воспоминания о Ленине, поскольку он больше, чем кто‐либо другой, был знаком с литературным наследием вождя.

Каменев первый, кто ознакомился с личным архивом Ленина, на базе которого впоследствии и возник институт соответствующего наименования. Видимо, было справедливо, что Каменев стал и его первым директором. Уже Каменев «отсеял» при публикации многие письма, записки, распоряжения Ленина, ибо они не «работали» на ленинизм. В последующем это стало большевистской традицией: показывать, освещать Ленина народу только с одной, «выгодной» стороны.

Сам Каменев не оставил «сочинений», хотя томов на пять‐шесть и набралось бы. Заслуживают внимания, на наш взгляд, выступления Каменева, посвященные памяти Ленина, предисловия к ленинским работам, размышления о Мартове, материалы, являющиеся фактической хроникой внутрипартийных разногласий, переписка Сталина и Каменева. Достаточно информативны материалы Швальбе – личного секретаря Каменева[120].

Как мы уже писали, Каменев неважно писал политические статьи, но гораздо лучше – литературные очерки. Я уже упоминал книгу о Чернышевском, назову статью о Гёте, предисловия к тургеневским романам, статьи‐рецензии на книги «Репин», «Андрей Желябов», «Ломоносов» и другие[121].

Судьба Зиновьева и Каменева печальна. В разгоревшейся после смерти Ленина междоусобице они делали слабые политические ходы. Сначала «близнецы» помогали генсеку устранить Троцкого, а затем и сами попали под жернова страшного сталинского аппарата. Крушение ленинских оруженосцев нельзя объяснить только различием курсов, борьбой «уклонов» и платформ. Ленин создал Систему, где на вершине власти было