So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда - Марк Эглинтон

Metallica продолжили отрываться дома у Зазулы, и Джон с Маршей решили, что парней пора куда-нибудь поселить. Зазулы нашли им помещение в местечке под названием «Дом музыки» в Куинсе[20], штат Нью-Йорк. Все было бы ничего, если бы там осталось хоть одно жилое помещение: «Мы нашли им ужасное место! Они жили в убогой дыре на последнем этаже, где хранился весь мусор, – вспоминает Зазула. – Там валялись старые столы и стулья, и никто не выкидывал их на улицу». Еще в этом здании репетировала трэш-группа Anthrax из Куинса.

Anthrax стали «восточно-побережным» крылом так называемой «Большой четверки» трэш-групп, в которую входили Megadeth, Slayer и, разумеется, Metallica. До начала 90-х карьера Anthrax шла параллельно с Metallica, но потом Metallica достигли статуса суперзвезд, а Anthrax пришлось довольствоваться относительно скромной ролью. Обе группы в те годы были очень близки. Барабанщик Anthrax Чарли Бенанте вспоминает приезд Джеймса и ребят: «Я познакомился с Джеймсом в нашей репетиционной студии, там и началась наша дружба. С Кирком мы сразу нашли общий язык. Джеймс был тихоней. Раньше я считал его необщительным. Но стоило его получше узнать, как мы стали тусить и болтать о всякой херне».

Бенанте, как и многие, считал Джеймса замкнутым и необщительным; видимо, Джеймсу потребовалось время, чтобы открыться и стать более приветливым. Может быть, дело было в застенчивости, а может быть, Джеймс просто не доверял окружающим – еще с детства в Дауни. Даже Зазула позже сказал, что Хэтфилд был «крепким орешком»: «Насколько я помню, с ним не сразу можно было начать разговор. Нужно было поймать момент. Казалось, он тащил за собой вереницу призраков прошлого и уж точно не собирался их ни с кем обсуждать. Но я полагаю, если хочешь сблизиться с человеком, ты как раз и задаешь ему эти вопросы, однако Джеймс не спешил давать ответы». Слова Зазулы идеально описывают психологическое состояние Хэтфилда в двадцать лет. Под «призраками» Джонни, безусловно, имел в виду боль, которую Джеймс испытал после развода родителей и преждевременной смерти матери.

Джеймс все больше доминировал в составе группы. Бёртон с Хэмметтом вели себя тихо и кротко. Ульриха переполняли уверенность и энергия. А еще был этот пассивно-контролирующий призрак Хэтфилда. Треугольник власти и контроля, вероятно, появился с приходом Хэмметта. Этот период – еще до выхода полноценного студийного альбома – знаменует начало многих напряженных лет, которые временами приводили к невероятной креативности, а бывало, ставили будущее группы под сомнение.

Преимущества сотрудничества с Зазулой были очевидны. Организованные им концерты были продуманы гениально. Он поставил Metallica с легендарными пионерами блэка Venom. Два концерта, которые группы отыграли в клубе Paramount в Статен-Айленде 22 и 24 апреля 1983 года, вошли в историю металла – пусть даже и по незавидным причинам.

Со стороны можно было подумать, что Venom – зловещие сатанисты. Выпустив два альбома и заслужив репутацию группы с безумными концертными шоу, они были на несколько шагов впереди Metallica. Перед концертами Зазула пригласил пожить Venom к себе домой, как было с Metallica. Случилось то, что лучше оставить вашему воображению, но после того как поздно ночью кто-то из ребят пытался приготовить поесть, в какой-то момент кухня Зазул, по-видимому, чуть не загорелась. Venom были щедры на свою пиротехнику. Из-за слишком чрезмерного количества пиротехнических взрывов во время выступления они в первый же вечер чуть не спалили клуб Paramount. Хэтфилд чересчур увлекся отрывом во время концерта Venom, упал с бутылкой водки в руке, и пришлось проехаться в больницу, где ему наложили шесть швов.

Несмотря на всю драму, концерты Metallica с их кумирами, Venom, для всех стали полным успехом, особенно для Джеймса и Ларса, которые сказали журналисту радио KUSF: «Мы с ребятами из Venom, может быть, что-нибудь замутим, если они поднимут задницы с дивана и выпустят больше одного альбома в пять лет».

Увидев потенциал Metallica, Зазула решил найти способ записать дебютный альбом. Он хоть и не был их официальным менеджером, но его замещал, что устраивало обе стороны. В любом случае дома в Сан-Франциско у группы не было реальной альтернативы. Однако было две проблемы. Во-первых, ни одна звукозаписывающая компания не хотела иметь с Metallica ничего общего и брать на себя коммерческий риск, связываясь с относительно экстремальным коллективом. Во-вторых, даже если бы компания и согласилась работать с Metallica, у группы не было финансовых возможностей, а это значило, что при любой сделке бюджет был бы минимальным.

Однако Зазулы решились на один из самых рискованных и авантюрных шагов в истории рока. «Мы решили, что сами все им оплатим, – вспоминает Зазула. – И запись, и производство, и все остальное».

Заставить этих неоперившихся птенцов записать альбом было достижением, которое нельзя переоценить, особенно учитывая минимальные доступные ресурсы. У Зазул только родился ребенок, и идти на финансовые неудобства было чрезвычайно рискованно. Чтобы такое провернуть, нужно было все досконально продумать. К счастью, благодаря сплоченности, которая может появиться лишь благодаря частым живым выступлениям, группа находилась в достаточно хорошей форме, чтобы умело записать свои партии в студии. К тому же Зазулы не могли себе позволить там засиживаться.

Барабанщик Anthrax Чарли Бенанте лично видел, как поет Хэтфилд, и знал его сильные стороны: «Джеймс пришел и сказал: “Нравится вам или нет – я буду петь вот так”. Ему повезло, что такой вокал здорово сочетался с музыкой. Как у Лемми и Motörhead».

Но Зазулу такие мелочи не беспокоили, поскольку благодаря своей решительности ему удалось найти студию звукозаписи в северной части Нью-Йорка, под названием Barren Alley. К тому моменту, как в первую неделю мая туда приехала Metallica, студия уже называлась Music America.

Зазула помнит, что это, безусловно, был лучший выбор: «Там был реально классный микшерный пульт, и где поспать тоже было. Большая, классная чистая студия, где буквально недавно записывались Manowar. Нам нравилось их звучание. Я имею в виду Into Glory Ride, а не первый альбом».

Зазула нашел студию и звукоинженера по имени Крис Бубач, который, по словам Джонни, «похоже, рубил фишку». Также был доступен Пол Курсио, которому предстояла незавидная задача впервые перенести искреннее и настоящее живое звучание Metallica на винил.

«Пол умел работать с гитарами, и, насколько я помню, он работал над несколькими первыми альбомами Сантаны. Он реально понимал, как должна звучать гитара, правда, не понимал, зачем ее утяжелять», – объясняет Зазула. Курсио быстро проинструктировали, чего хочет группа, и в течение пары недель было записано десять треков.

Зазуле особенно запомнилось уникальное умение Хэтфилда во время записи: «Я считал Джеймса талантливым художником. Только вместо того, чтобы рисовать красками, он утяжелял песни. Как-то раз во время записи Kill ‘Em All Джеймс подошел ко мне и спросил: “Слушай, можно мне уже утяжелить свои партии?” Когда альбом был записан, в нем, по-видимому, было много высококлассной гитары, но звучал он заметно легко – пока Джеймса не попросили вернуться в студию и исправить ситуацию».