Воспитание детей на примере святых царственных мучеников - Марина Кравцова

«Смирение — не в том, чтобы рассказать о своих недостатках, а в том, чтобы вынести, как о них говорят другие; в том, чтобы слушать их терпеливо и даже с благодарностью; в исправлении недостатков, о которых нам говорят; в том, чтобы не испытывать неприязни к тем, кто нам о них говорит».

«Не падайте духом, а спокойно доверяйтесь воле Божией и, что бы вам ни выпало, переносите всё во славу Господа, так как после зимы следует лето, после ночи — день, а после бури — тишина».

«Нужно искать своё спасение в том положении, в какое поместило нас Провидение, а не строить воздушные замки, воображая, как добродетельны мы были бы в каком-то другом положении. И потом, нам надо по-настоящему верить в Бога даже в малом. Большинство людей проводят жизнь, охая и сокрушаясь по поводу своих привычек, рассуждая о том, что их надо изменить, составляя правила своей жизни в будущем, которого они ждут, но которого, быть может, будут лишены, и таким образом теряют время, которое следовало бы тратить на добрые дела на пути к своему спасению. Нет времени лучшего для того, которое Господь в Своей милости даёт нам сейчас, а что принесёт нам завтрашний день, мы не знаем. Спасение достигается не одним нашим мечтанием, а усердным прилежанием. Постоянное трезвение угодно Богу».

«Каждый день — это жизнь в миниатюре. Если бы мы, проживая свой день, помнили, что всё известно Богу, что мы делаем или говорим, и даже то, что нам не удаётся сделать или сказать, то мы более тщательно обдумывали бы свои дела и поступки. Иисус сказал, что мы должны будем дать ответ за каждое праздное слово, которое мы сказали когда-либо. Кто-то сказал, что секрет счастливой старости — в хорошо проведённом вчерашнем дне».

«Терпение, доверие, радость человека — это плоды Святого Духа в нём».

«Если другие нас подводят — для нас это ещё один урок терпения и кротости. Если у нас трудное положение, неподходящие условия — это для того, чтобы мы могли совершенствоваться в трезвении и учились быть довольными, находясь в любом обстоянии. Всегда Господь наш даёт нам новые уроки, заставляя нас приблизиться к прекрасному образцу, который Он для нас создал, готовя нас к лучшему служению».

«Мы должны оставаться на своём месте, выполнять свой долг, нести свою ношу, выполнять Божию волю. Это тропа к душевному покою».

«Кто перестаёт помогать другим, становится обузой и для себя».

Подобных рассуждений в дневнике государыни — множество. Что же помогало ей, бывшей лютеранке, ставшей убеждённой православной христианкой, содержать душу в такой нравственной чистоте, постоянно оставаться на духовной высоте?

Любовь к Церкви, к её таинствам и обрядам, благочестие и молитвенность были характерны для государей рода Романовых. Но особенно любила церковные богослужения семья последнего императора, черпавшая в них великие духовные силы. Об этом говорит, например, письмо Александры Феодоровны от 24 сентября 1914 года: «Я каждый день хотела посещать церковь, а была там только один раз. Как жаль, ведь это такое утешение, когда на сердце печаль. Мы всегда ставим свечи перед тем, как идти в госпиталь, и я с любовью молюсь Богу и Пресвятой Богородице, чтобы они благословили нашу работу и наши руки принесли исцеление больным».

С.Я. Офросимова вспоминала: «Почти каждую субботу и воскресенье я ходила в церковь Свободного полка. Это была временная церковь, устроенная в небольшом зале, пока строился Феодоровский собор. Сюда приходили молиться только царская семья и некоторые приближённые лица, остальное место занимали солдаты Сводного, Стрелкового и Конвойного Его Величества полков. Перед иконостасом находилось небольшое возвышение, на нём во время службы стояла вся царская семья. Вдоль стен висели старинные иконы древнерусского письма. Из тёмных и золотых окладов величаво вырисовывались лики святых. Церковка почти всегда находилась в полумраке, лишь у иконостаса ярко горели свечи, озаряя царскую семью. Вся церковь имела строгий, но приветливый лик. Нигде не молились так искренне и глубоко, как здесь, ни в какой иной церкви не охватывало душу такое светлое, умиротворённое чувство. В эти молитвенные тихие часы государь был особенно дорог и близок моей душе».

Анна Танеева: «Два раза в день были службы в дворцовой церкви. В Великий Четверг их величества и мы все причащались. Её величество, как всегда, в белом платье и белой наколке. Трогательная картина была, когда, приложившись к святой иконе, она кланялась на три стороны присутствующим. Маленький Алексей Николаевич бережно помогал матери встать с коленей после земных поклонов у святых икон. В Святую ночь, когда шли крестным ходом вокруг дворика, стало вдруг холодно, и ветер задувал свечи. В Светлое Христово Воскресение в продолжение двух часов их величества христосовались: государь — с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты “Штандарт” и так далее, императрица — с детьми местных школ. Мы стояли за стеклянными дверями столовой, наблюдая, как подходившие получали из рук их величества фарфоровые яйца с вензелями. Государь и государыня чувствовали себя после этой церемонии утомлёнными».

Анна также вспоминала, что Александра Феодоровна была счастлива, когда ей удавалось помолиться в храме не узнанной никем: «Бывали счастливые дни, когда нас не узнавали, и государыня молилась, отходя душой от земной суеты, стоя на коленях на каменном полу, никем не замеченная в углу тёмного храма. Возвращаясь в свои царские покои, она приходила к обеду румяная от морозного воздуха, со слегка заплаканными глазами, спокойная, оставив все свои заботы и печали в руках Вседержителя Бога».

Без глубокого проникновения в православие даже постоянное посещение храма и неуклонное исполнение молитвенного правила могут оказаться недостаточными для истинного воцерковления. Но в духовной жизни царской семьи одно было неразрывно связано с другим.

Перед нами выдержка из письма государыни Александры Феодоровны от 1 октября 1915 года, посланного в Ставку, где царь Николай находился с сыном Алексеем. «Прошу тебя, следи за ним, чтобы маленький не утомлялся...», — пишет императрица, и тут же тревога о здоровье больного опасной болезнью мальчика сменяется, может быть, ещё более сильной тревогой о его духовном здоровье: «Прошу тебя, дорогой, спрашивай его время от времени, хорошо ли он молится».

Александра Феодоровна всё время подробно описывала отсутствующему государю, как она с дочерьми проводит время. Упоминания о посещении храма в этих описаниях присутствуют постоянно: «Младшие девочки работают, а старшие пошли в наш госпиталь чистить инструменты. В половине 7-го пойдём к вечерне в нашу маленькую новую церковь». «Я молюсь с ним каждый вечер», — пишет государь. Александра Феодоровна на это откликнулась: «Как мило, что ты молишься с Беби по вечерам!» Беби — так ласково называли царевича в семье. И снова рассказывает государю: «Мы ходили к обедне в 10 часов, затем я переоделась и мы пошли в госпиталь, где работали до 2 часов. После завтрака каталась с девочками».

Это одна сторона религиозной жизни святого семейства. Но и другая, внутренняя, приоткрывается нам в переписке членов царской семьи. Мать-императрица писала старшей дочери Ольге: «Старайся серьёзно говорить с Татьяной и Марией о том, как нужно относиться к Богу...»