Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред М. Даймонд

Теоретически пространственные отношения соседствующих традиционных сообществ могут охватывать целый спектр возможностей; на одном полюсе — охрана фиксированных границ несмежных территорий и запрет их совместного использования, на другом — свободный доступ всех желающих и отсутствие собственности на землю. Возможно, ни одна община не придерживается того или иного принципа в бескомпромиссно чистом виде, однако некоторые из них склонны к первому подходу. Например, таковы мои друзья-горцы, которых я только что описал: они охраняют границы своей четко определенной территории, они предъявляют исключительные права на ресурсы в ее пределах, они разрешают чужакам исключительно транзитный проход и лишь изредка — смешанные браки.

К другим сообществам, исповедующим первый подход, относятся дани, живущие в долине Балием, в западной части Центрального нагорья Новой Гвинеи, инупиаты (одна из групп инуитов[7]) северо-западной Аляски, айны, обитающие на севере Японии, йолнгу — австралийские аборигены с полуострова Арнемленд на северо-западе континента, а также индейцы-шошоны из долины Оуэнс в Калифорнии и индейцы яномамо, живущие в Бразилии и Венесуэле. Например, дани культивируют огороды, отделенные ничейной землей от огородов соседней группы дани. Каждая группа строит линию деревянных сторожевых вышек высотой до 30 футов на своей стороне ничейной земли; вышки имеют наверху платформы, достаточно просторные, чтобы на них мог поместиться один человек. Каждый день мужчины по очереди несут вахту на вышке, а их товарищи сидят у подножья, охраняя вышку и часового, который оглядывает окрестности, чтобы обнаружить подкрадывающихся врагов и поднять тревогу в случае внезапного нападения.

Другой пример: инупиаты Аляски состоят из десяти групп, и территория каждой запретна для остальных. Чужаков, проникших на территорию той или иной группы без разрешения, было принято убивать, если только им не удавалось доказать свое родство с поймавшими их хозяевами. Чаще всего границу нарушали охотники на северных оленей, забывшие о границе в пылу погони, или охотники на тюленей, когда льдина, на которой они находились, откалывалась и уплывала от берега. Если эту льдину прибивало обратно к берегу на территории другой группы, охотников убивали. Нам, не инупиатам, это кажется жестоким и несправедливым: несчастные охотники и так сильно рисковали, выходя на ледяной припой, а когда их льдина откалывалась, им и вовсе грозила опасность утонуть или быть унесенными в открытое море. Если же им везло и их вновь прибивало к берегу, то ведь это происходило не потому, что они желали нарушить границу, — их просто несло океанское течение. И все же их убивали как раз в тот момент, когда они спаслись от опасности утонуть или быть унесенными в море. Однако таковы были правила жизни инупиатов. Впрочем, запрет проникновения на территорию у них не был абсолютным: чужакам иногда разрешался вход на чужую землю со специальной целью — например, ради торговли на летней ярмарке или в ходе набега на дальнюю группу, живущую по другую сторону запретной территории.

Рассмотрев практику некоторых сообществ (таких как инупиаты или мои друзья — горцы-дани), которые запрещают доступ на свою территорию и охраняют границы, мы обнаружим, что этот подход возникает при сочетании четырех условий. Во-первых, защищаемая территория должна обладать достаточно большим и плотным населением, которое сможет выделить людей для охраны границ, а не полагаться на то, что каждый член группы будет заодно высматривать нарушителей в ходе обычного добывания продовольствия. Во-вторых, запретность территорий требует, чтобы каждая из них давала постоянное и предсказуемое количество продуктов, так что ее хозяева могут рассчитывать на то, что найдут на ней все или большую часть необходимых им ресурсов и почти никогда не столкнутся с необходимостью выходить за ее пределы. В-третьих, на территории должны присутствовать какие-то ценные ресурсы или существенные усовершенствования (плодородные огороды, посадки фруктовых деревьев, рыбные садки или ирригационные каналы, создание и поддержание которых в рабочем состоянии требует больших усилий), стоящие того, чтобы их защищать и умирать за них. Наконец, состав группы должен быть относительно постоянным, соседствующие группы должны в достаточной степени отличаться одна от другой, а миграция между группами — быть незначительной (за единственным исключением миграции неженатых молодых людей — чаще женщин, чем мужчин, — ради заключения брака с представителями другой группы).

Рассмотрим, как эти условия выполняются для названных выше народностей, которые находятся на разных полюсах территориальных запретов. Мои новогвинейские друзья-горцы обладают важным достоянием в виде огородов, которые плодоносят круглый год, у них есть свиньи и лес, традиционно снабжающие их всем необходимым. Расчистка леса под огороды требует большого труда; еще больше усилий прикладывают дани, живущие в западной части острова: они создали сложную систему ирригационных сооружений для полива и осушения земель. Инупиаты и айны живут на территориях, где возможна круглогодичная добыча морской рыбы, китов, тюленей, морских птиц, пресноводной рыбы и водоплавающей птицы в реках, а на суше — промысловых животных. Йолнгу Арнеймленда живут тесным сообществом, что стало возможным благодаря богатым прибрежным и сухопутным ресурсам. Шошоны долины Оуэнс ведут жизнь охотников-собирателей, и плотность населения в их сообществе относительно высока, поскольку богатая водными источниками территория позволяет им орошать почву и тем самым повышать урожайность дикорастущих съедобных трав; они также делают запасы кедровых шишек. Эти запасы, сами кедровники и ирригационная система стоили того, чтобы их защищать, а шошонов было для этого достаточно много. Наконец, индейцы яномамо разводят персиковые пальмы и бананы, которые издавна обеспечивают их пропитанием, а потому тоже заслуживают защиты.

В областях, где население особенно большое и плотное, например на землях дани или народности нуэр в Судане, имеются не только отдельные группы с собственной территорией, но также иерархии групп в три и более уровней. Эти иерархии напоминают иерархии земель, народов, политических организаций, которые знакомы нам по современным государствам: индивидуальный земельный участок, город, штат и, наконец, государство. Например, нуэры, которых насчитывается около 200,000 человек и которые живут на площади в 30,000 квадратных миль, разделены на племена от 7,000 до 42,000 человек в каждом; каждое племя делится на подплемена второго, третьего и четвертого порядка, а затем на деревни с населением в 50-700 человек, находящиеся на расстоянии 5-20 миль одна от другой. Чем меньше то или иное сообщество и чем ниже на иерархической лестнице оно стоит, тем реже возникают территориальные споры и другие конфликты, тем более сильное давление оказывают родственники и друзья, чтобы заставить соперников примириться быстро и без насилия и тем более ограниченный характер имеют стычки, даже если они происходят. Например, нуэры не слишком церемонятся, имея дело с соседним племенем динка: они регулярно нападают на динка, захватывают скот, истребляют мужчин, уводят в плен часть женщин и детей, а остальных также убивают. Однако враждебность одного племени нуэр к другому ограничивается лишь редкими нападениями с целью угона скота и убийства нескольких мужчин; женщин и детей не убивают и не похищают.