Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред М. Даймонд

Таким образом, в отличие от членов малочисленных сообществ, нуэр больше не видят в незнакомцах угрозы, а относятся к ним нейтрально или даже потенциально дружелюбно — при условии, что незнакомец тоже нуэр. На чужаков, которые нуэрами не являются, или нападают (если это динка), или смотрят с презрением (если это представитель любой другой народности). В обществах еще большего размера и с развитой экономикой незнакомцы даже обладают потенциальной ценностью — это возможные партнеры по бизнесу, клиенты, поставщики или работодатели.

Обычное для традиционных малочисленных сообществ деление всех людей на друзей (членов собственной группы и дружественных соседних), соседей-врагов и чужаков из удаленных местностей породило представление о том, что мир очень мал. Члены группы хорошо знали собственную территорию группы и имели достаточное представление о смежных территориях, которые они посещали на основании взаимного права доступа или во время периодических перемирий. Однако было мало вероятности, что им известен следующий (второй) “слой” окружающих территорий: периодически возникающая война с ближайшими соседями означала, что вы не можете пересечь ставшую враждебной территорию соседей и добраться до второго “слоя”; во время же перемирия ваши соседи могли, в свою очередь, находиться в состоянии войны с собственными соседями из второго “слоя”, и это опять же не позволяло вам попасть на более удаленные территории.

Даже путешествия по землям ваших ближайших соседей (то есть по первому слою) во времена, считающиеся мирными, были сопряжены с опасностями. Вы могли не знать, что эти соседи как раз начали войну с кем-то из союзников вашей группы и поэтому и вас считают теперь своим врагом. Хозяева территории — ваши друзья и родственники — возможно, не захотят или не смогут защитить вас. Карл Хейдер, Ян Брукхёйзе и Петер Маттисен описали инцидент, случившийся 25 августа 1961 года среди дугум-дани долины Балием. Дани были разделены на несколько дюжин конфедераций, две из которых, именуемые альянс Гутелу и альянс Видайя, боролись за земли дугум. Поблизости находилась конфедерация Асук-Балек, основанная отколовшейся от Гутелу группой, покинувшей свои исконные земли и нашедшей после битвы пристанище в долине реки Балием. Четверо мужчин из Асук-Балек, находившейся в союзе с альянсом Видайя, пришли в гости на принадлежащий Гутелу хутор Абулопак, где у двоих из них были родственники. Однако гости не знали, что недавно члены альянса Видайя убили двоих мужчин из альянса Гутелу и что людям Гутелу пока не удалось сравнять счет, убив людей Видайя, в результате чего Гутелу испытывали сильное напряжение.

Прибытие ничего не подозревающих представителей альянса Асук-Балек, союзников Видайя, предоставило жителям хутора шанс отомстить, хоть убийство союзников Видайя (а не самих Видайя) не было вполне равноценным возмездием. Тех двоих из гостей, у которых были родственники на хуторе, пощадили, но на двоих других напали. Одному удалось бежать. Второй спрятался в спальном отделении хижины, но его вытащили и закололи копьем. Это событие вызвало общее ликование в Абулопаке; тело еще живой жертвы проволокли по грязной дороге до танцевальной площадки. Жители Абулопака всю ночь плясали вокруг трупа и в конце концов бросили его в ирригационную канаву, погрузили в воду и прикрыли травой. На следующее утро двоим пришельцам, имевшим родственников в Абулапаке, было позволено забрать тело. Это происшествие иллюстрирует необходимость при путешествиях соблюдать осмотрительность, почти граничащую с паранойей. В главе 7 будет рассказано подробнее о том, что я именую “конструктивной паранойей”.

Расстояния, на которые путешествуют люди в традиционных сообществах с высокой плотностью населения и постоянными условиями окружающей среды, и их знание окружающей местности обычно невелики. Иначе обстоит дело в сообществах, где поселения редки, а условия окружающей среды неоднородны. На Новогвинейском нагорье, с его плотным населением и относительно стабильными природными условиями, географические познания ограничивались лишь ближайшими окрестностями. Более далекие путешествия и лучшее представление о территории были более распространены в местностях с постоянными условиями окружающей среды, но менее плотным населением (как, например, в долинах Новой Гвинеи и в африканских дождевых лесах, населенных пигмеями); еще более полными эти знания оказываются в местностях с переменными природными условиями и редким населением (таких как пустыни и внутренние районы Арктики). Например, жители Андаманских островов ничего не знали о племенах, живших на удалении больше чем в 20 миль. Известный дугум-дани мир ограничивался по большей части долиной Балием, бóльшую часть которой можно было наблюдать с вершин холмов, однако посещать они могли только часть долины, потому что она была разделена границами между враждующими группами и пересекать эти границы было равносильно самоубийству. Когда пигмеям ака дали список из 70 мест и спросили, в которых из них они бывали, оказалось, что им была известна лишь половина мест, находившихся на удалении 21 мили, и только четверть мест, удаленных на 42 мили. Чтобы увидеть эти цифры в правильной перспективе, нужно учесть, что, когда я жил в Англии в 1950-1960-х годах, многие сельские жители все еще проводили жизнь в своих деревнях или неподалеку от них, за исключением, возможно, путешествий за море в качестве солдат в Первую или Вторую мировую войну.

Таким образом, знаний о мире, простирающемся за пределами территории соседей — непосредственных или соседей соседей, — в традиционных малочисленных сообществах не существовало или они имели второстепенное значение. Например, никто в густонаселенных горных долинах большей части Новой Гвинеи не видел океана, лежащего на расстоянии всего в 50-120 миль, и даже не слышал о нем. Жители Нагорья в результате торгового обмена получали морские раковины и (когда на побережье появились европейцы) некоторое количество стальных топоров, которые очень ценились. Однако эти раковины и топоры проходили через множество рук, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее побережье до Нагорья. Получалось как в детской игре в испорченный телефон — дети сидят в ряд, один ребенок шепчет что-то соседу, а тот — своему соседу, и в результате то, что слышит последний из игроков, не имеет никакого отношения к тому, что прошептал первый. Так и все знания о местности, откуда появились раковины и топоры, и ее жителях к тому времени, когда добирались до Нагорья, полностью терялись.

Для многих маленьких общин этим традиционным ограничениям знаний о мире был резко положен конец так называемыми первыми контактами, когда прибытие европейских колонистов, исследователей, торговцев и миссионеров открыло для местных жителей существование ранее неизвестного окружающего мира. Последними “неоткрытыми” народами сегодня остаются немногочисленные живущие в отдаленных районах группы на Новой Гвинее и в тропической Южной Америке, но теперь они по крайней мере знают о существовании внешнего мира, потому что видели самолеты, пролетающие над их головами, и слышали о чужестранцах от уже “открытых” соседей (“открытыми” я называю тех, с кем уже вступили в контакт жители дальних стран — Европы или Индонезии; конечно, “неоткрытые” народности тысячелетиями имели контакты со своими новогвинейскими или южноамериканскими соседями). Например, когда я был в Звездных горах Новой Гвинеи в 1990-е годы, мои хозяева, впервые вступившие в контакт с голландцами за несколько десятилетий до этого, рассказывали мне о живущей к северу от них группе, которая еще не была “открыта” — ее еще не посещали ни миссионеры, ни другие чужаки. (Обычно миссионеры, чтобы не подвергаться опасности, явившись без предупреждения, в качестве предосторожности сначала отправляют посланца из числа представителей уже “открытой” группы, чтобы узнать, будут ли гости приняты доброжелательно.) Однако и эти “неоткрытые” горцы должны были уже знать о европейцах и индонезийцах от своих соседей, с которыми они постоянно общались. Кроме того, они уже в течение многих лет видели пролетающие над ними самолеты, вроде того, на котором я прибыл в деревню их соседей. Таким образом, последние “неоткрытые” сообщества знают о существовании внешнего мира.