Василис Прекрасный, или как выйти замуж и не превратиться... - Юна Рунова

постоянно делала всякие пакости и подставляла нас со Стешкой. Симка всегда была ниже меня на голову и шире раза в три. В отличие от Стеши, она ест всё подряд и о фигуре не печётся совсем. Пухленькая и маленькая, она мне всегда напоминала убежавший ото всех Колобок. Характером и внешностью она больше похожа на отца, вот только вредностью она непонятно в кого.

Обе сестры возглавляют важные направления отцовского бизнеса: Степанида президент банка, а Серафима директор сети гостиниц. Отец же больше всего времени уделяет своей судоходной компании, которую он открыл через пару лет после женитьбы на маме. Насколько я вообще помнила, у папы и бизнеса-то особо не было до их свадьбы.

Маменька же занималась благотворительностью, у неё свой фонд помощи сиротам, инвалидам и пожилым людям. Эта её страсть меня удивляла, но учитывая, что большую часть времени мама организовывала пикники и приёмы для спонсоров, то почему бы нет? Не зря же вся элита мечтала быть в списке гостей на очередной маминой вечеринке.

Мы проехали развалины церквушки, как раз за ними должен быть поворот в наш посёлок. Бентли плавно свернул на знакомую дорогу, и я удивлённо уткнулась глазами в переливающийся золотом полупрозрачный барьер, простирающийся куполом над всей территорией поселка сразу за указателем «Изумрудные горки». Я протёрла глаза и взглянула вновь, так и есть! Тонкая преграда сверкала в лучах восходящего солнца!

Я сумасшедшая! Куда я еду? Мне к врачу надо! Голову проверить или глаза, или что там ещё проверяют в таких случаях? Хотелось спросить у Кости с Димой, видят ли они тоже, что вижу я, но не решилась.

Бентли легко проехал сквозь эту сияющую стену, и я прильнула к окну, опасаясь, что везут меня вовсе не домой, а в какой-то потусторонний мир! Если бы я тогда знала, что всё ещё впереди!

Мы ехали по гладкой дороге среди полей и садов. Назвав родные пенаты посёлком, я слегка погорячилась. Здесь жили богатые, очень богатые люди. Поэтому проезжая по единственной улице, вы не увидели бы ни одного дома. Лишь леса, поля, парки и сады. Каждый толстосум устраивался по-своему. Один из соседей даже завёл коров голштинской породы (это такая белая с чёрными пятнами), потому что их окрас красиво смотрелся на фоне зелёных полей. В «горках» проживало тридцать шесть семей, и все друг друга знали.

Сейчас рассматривая изумрудную зелень соседских лужаек, я будто видела всё в первый раз. Нет, ничего не изменилось, и по облакам не побежали розовые пони, но синева неба и зелень полей и лесов стала ярче и будто переливалась миллионами оттенков.

Вот и две каменные стелы с висящей на железных кольцах деревянной фреской в виде дубовой рощи и выбитые на ней жестью слова: «Царские дубы». Да, понимаю. Пафоса многовато, но так захотела маменька, а это веская причина. Автомобиль проехал ещё около километра по широкой дубовой аллее вымощенной крупным булыжником и упёрся в кованые ворота. Дима нажал на одну из кнопок на панели у руля и ворота открылись. Мы ехали через парк, который мама гордо именовала Малым, потому как за особняком был ещё один раза в три больше с домиками для гостей скульптурами, фонтанами и озером. Да, у нашей семейки было собственное озеро.

Я смотрела в парк, вспоминая своё странное детство. С шести лет нас учили всякой непонятной чепухе. Началось всё с правил этикета и иностранных языков, которых, кстати, было четыре! Потом прибавились естественные науки, конный спорт и стрельба из лука. Последнее было обязательным!

Стрельба из лука — семейный вид спорта. Все женщины семьи Царёвых испокон веков, ну и так далее. Вот и мы тоже стреляли по мишеням в Большом парке возле озера, иногда сбивая на спор мелкие яблочки с какой-то ужасно дорогой декоративной маминой яблони. И влетало за это всем.

Бентли объехал фонтан и остановился. Особняк родителей в детстве казался мне сказочным дворцом. Двухэтажный, из белого камня, с двумя остроконечными башенками и широким крыльцом с симметрично расположенными лестницами. Когда Дима учтиво открыл мне дверь, я к своему удивлению увидела на крыльце маму и какого-то крупного мужчину, разглядеть которого не давала декоративная растительность.

— Иванна! Ну, наконец-то! Сказать честно меня не удивило, что вся эта история произошла именно с тобой! — приветливо встретила меня маменька. — Все уже собрались в гостиной, мы с отцом должны сообщить вам нечто очень важное, — всё это Изольда Ромуальдовна изливала на меня, пока я поднималась по лестнице.

Когда же я поравнялась с родительницей, то чуть челюсть на пол не уронила. Рядом с мамой стоял, подкручивая свои напомаженные усы, господин Учёный!

— А этот что тут делает? — от удивления я забыла все правила приличия.

Маменька сердито сдвинула идеальные брови и глянула на меня волком:

— Иванна, где твои манеры! Константин Константинович — поверенный твоего отца! Он уже много лет занимается всеми юридическими делами нашей семьи.

Вот так-так! Я вновь глянула на медовую физиономию Учёного и чуть не взвизгнула. На месте холёного мужского лица, переливаясь гладкой чёрной шерстью, красовалась симпатичная кошачья морда с торчащими в стороны усами и бровями и такими мягонькими ушками, что сразу захотелось их пощупать. Увидев моё перекошенное лицо, маменька и этот кошак ничуть не удивились.

— Думаю, что она меня видит, — растягивая слова, сказал Учёный и затрещал, как двигатель старого мотоцикла.

Маменька на это ничего не ответила, а лишь энергично кивнула головой с умопомрачительной укладкой и, схватив меня за руку, потащила в гостиную. Я же была в таком шоке, что даже не сопротивлялась.

В гостиной развалившись на диванчике при полном параде, восседали сёстры, напротив них в креслах сидел папа и ещё один незнакомый мне тощий мужик в сером клетчатом костюме — сущий Коровьев из «Мастера и Маргариты». Когда мы с мамой и кошаком-Ученым вошли в комнату все уставились на меня с осуждением, даже отец, у которого я надеялась получить поддержку.

Маменька глазами указала мне на место рядом с сёстрами на диване, а сама расположилась в свободном кресле рядом с отцом. Кошак же вальяжно прошёлся по комнате и, остановившись возле камина, надел на свой умилительный розовый нос пенсне и достал из кармана жёлтый от старости лист пергамента.

— Итак, уважаемое семейство Царёвых и вы, господин Лешачков, предлагаю перейти сразу к делу. Не смотря на то, что процедуру приходится проводить на четыре дня раньше, чем планировалось, мне всё же удалось всё подготовить, — это вступление я слушала в пол уха, разглядывая