Василис Прекрасный, или как выйти замуж и не превратиться... - Юна Рунова

Руки дрожали, когда я стучала в дверь. В мыслях я была готова ко всему, даже к увольнению, но мне так лишь казалось. Кира Гордеевна стояла у окна ко мне спиной. Вся ее гордая осанка куда-то испарилась, плечи поникли. Да и привычный элегантный облик заметно истерся: светлые с рыжиной волосы вместо модной прически собраны в расхлябанный пучок, а шикарный костюм я уже видела на ней в пятницу. Руководительница никогда не надевала подряд один и тот же наряд, старательно продумывая образ и появляясь в нем не чаще чем раз в месяц. Внутри почему-то все сжалось от чувства сожаления. Что-то же случилось у нашей боевой императрицы, раз она в таком виде?

— О, Иванночка, проходи, дорогая, присаживайся! — радостно воскликнула Гордеевна и указала на стул напротив своего кресла, в которое тут же присела.

Да, так и есть! Что-то случилось! Вон, какая она бледная и без макияжа! Чтобы Гордеевна и без макияжа!

— Кира Гордеевна, простите, если лезу не в свое дело, но у вас все в порядке? — я постаралась вложить в голос всю свою симпатию.

Начальница ласково улыбнулась и достала из стола раскладное зеркальце.

— М-да, выгляжу я не очень, ты права, — оглядев свое лицо, сказала она, — но это пустяки. Ты мне лучше скажи как на духу, это правда? — ее глаза-изумруды так и впились в меня.

Я сразу поняла, о чем речь, но от неожиданности в горле собрался ком, и я лишь тупо хлопала глазами.

— Вы о чем? — выдала я, справившись с волнением.

Гордеевна снисходительно покачала головой.

— О твоем служебном романе с Кощеевым. Неужто, ты верила, что никто ничего не знает, — намекая на мою беспросветную наивность, сказала она.

— Зачем тогда спрашиваете, раз итак знаете? — не стерпела ее рентгеновского взгляда я и уставилась на стол с кипой бумаг. Почему-то стало жутко стыдно и захотелось уйти.

— От тебя хотела услышать. Теперь и сама вижу, что правда, — она горько вздохнула. — Вот же мерзавец, а обещал тебя в покое оставить! — неожиданно наша императрица стукнула своим царственным кулаком по столешнице, да так, что подпрыгнули не только папки и канцелярский органайзер, но и я с перепуга.

— Я не понимаю, — голос мой дрожал, но я решила разобраться, почему это вдруг Гордеевна так активно лезет в мою личную жизнь!

Руководительница после своего выпада вся как-то сникла и отрешенно смотрела мимо меня, будто что-то обдумывая.

— Иванна, ты же знаешь, что у меня своих деток нет. Вы с Милочкой, за эти два года мне как родные стали, — уже спокойно заговорила она.

Чистая правда! Гордеевна к нам относилась душевно: выслушает, поможет, а где надо и словцо крепкое вставит и при этом, все как-то само собой происходило, будто так и надо.

— Я вам лишь добра желаю. Не пара он тебе. Он из тебя всю жизнь выпьет! — очень серьезно заявила она, и я тут же пожалела, что не узнала причину несвойственного начальнице внешнего вида. Может у нее того, от стресса шарики за ролики заехали! Или это фигура речи такая с намеком на козлиную сущность Иннокентия?

— Кира Гордеевна, да я еще не решила что у нас с ним за отношения, кто знает, как сложится! — зачем-то выдала я.

— Ох, Иванна, не знаешь ты, кто такой твой Кеша, — зловещим тоном заявила Гордеевна и сверкнула на меня своими глазами-сканерами. — Запомни только, что сейчас тебе скажу.

Выглядела она в это мгновение устрашающе: пучок совсем развалился, и волосы разметались по плечам, окружив широкое лицо с сияющими зеленью очами. На этом изменения не закончились, кожа у Гордеевны приобрела золотисто-зеленый цвет, нос заострился, а на полу, переливаясь в свете люминесцентной лампы, лежал чей-то такой же зеленоватый хвост, отдаленно напоминавший хвост крокодила.

Уж не знаю почему, но в тот момент вспомнилось мне, как мы с Милой, смеха ради, по скайпу с одной гадалкой общались. Как сейчас помню, звали ее мадам Мадлен. Выдавала она себя за прорицательницу и ведьму в десятом колене. Устрашающий яркий макияж, горящие свечи и прочие атрибуты, в том числе спящая неподалеку черная кошка, а также высокопарная манера предрекать всякий бред произвели на нас неизгладимое впечатление. Ржали мы часа два не меньше, вспоминая провальные трактовки нашего прошлого и будущего. Так вот, той самой мадам Мадлен стоило поучиться у нашей Гордеевны спецэффектам. Вроде ни кота, ни свечей, да даже макияжа нет, а жутко до чертиков! Наверное, хвост виноват.

— Спасет тебя лишь стрела, куда бы ни привела. В колодец прыгнешь — беды минешь! — это странное четверостишье она выдала полушепотом, и вы можете мне не верить, но пока она говорила, вокруг нас витала золотая дымка, которая с булькающим звуком исчезла на последних словах.

Как я отреагировала? Да вылетела из кабинета, как пробка из бутылки, спешно захлопнув за собой дверь. Думаете на этом все? Как бы ни так! Я сразу заметила замерших неподалеку сестер Метелкиных. Первой мыслью было, что эта троица подслушивала наш с Гордеевной очень странный разговор, но слишком уж далеко они стояли, чтобы хоть что-то услышать.

Я уж решила, что они, как было всю эту неделю, пройдут мимо, игнорируя мое существование, но закон черной полосы продолжал действовать, и метелки остановились напротив меня.

— Добрый день, Иванна. У тебя все хорошо? — участливо спросила самая длинноволосая Лейла.

Я еще не пришла в себя после метаморфоз начальницы и пыталась успокоить сбившееся от волнения дыханье.

— Да, спасибо. Порядок. Добрый, — невпопад ответила я.

Лейла насмешливо улыбнулась. Вот же мымра!

— Вы, наверное, очень рады за подругу, такой скачок в карьере, — елейным тоном продолжала эта метла. — Конечно, жаль Киру Гордеевну. Она столько труда положила на благо издательства, но молодым надо уступать, — убедившись, что до меня дошел смысл сказанного, она отвернулась и будто одно целое эта троица двинулась прочь.

Передать всю глубину моих эмоций без определенных выражений будет сложно. Не знаю, что именно мной двигало, но в кабинет к Кощееву я влетела без стука.

— Иванна…Назаровна, — удивился мой герой и покосился в сторону сидевшего на диване с чашкой кофе Ученого.

Увидев, что Иннокентий не один, я подрастеряла свой запал, но решила довести дело до конца.

— Иннокентий Георгиевич, я могу задать вам вопрос относительно слухов о наших кадровых перестановках, — во как я умею, у Милки нахваталась.

Кеша недовольно сжал губы. Понял гад, что какой бы там Гордеевна не оказалась, а я все равно за нее горой буду. Нет, ну а