Испытание на прочность - Вера Чиркова

И это обстоятельство терзало душу невыносимой болью, ведь до сих пор искусник свято верил, что верность старших мастеров законам ремесла незыблема.

Инквар немного посидел, успокаиваясь и по привычке проверяя, не упустил ли какой-либо мелочи, потом вылез наружу, огляделся и принялся раздеваться, тщательно проверяя каждую вещицу с помощью недавно обретенного умения. Она обязательно должна была на нем стоять, чужая магическая метка, просто не могло ее не быть. Старший мастер должен был следить за ним с помощью амулетов, чтобы вовремя внести поправки в тщательно разработанный план.

Очень скоро Инквар нашел на своей бессменной дорожной куртке пару бледных пятнышек от неизвестного ему зелья, и сердце на миг стиснула глухая боль. Лишь несколько человек, которых он считал друзьями, имели возможность прикоснуться к его одежде, и значит, отныне на одного друга у него стало меньше. Хотя пока и неясно, кто именно поставил этот маячок, но по большому счету это и не имело теперь особого значения. В ближайшее время Инквару будет не до них, у него появилось новое задание, принятое по собственной воле и желанию.

Выбрасывать удобную, оснащенную тайничками одежду Инку не хотелось, но ходить меченым он желал еще менее. С минуту искусник стоял в раздумье, ища способы снять проклятые метки, потом вдруг недобро ухмыльнулся и вновь поспешно натянул куртку — к ночи заметно посвежело.

Ехидная усмешка кривила его губы, пока он пробирался сквозь кустарник к оставленным в укромном местечке пленникам. Раз предатель сумел пометить Инквара, то просто не мог не поставить маяки на своих людей. Ведь глупо же давать в руки загнанному в угол собрату сразу четырех заложников, один из которых хоть и необученный, но все же довольно сильный одаренный? Хотя о том, что Инквар взял с собой только Канза, противник мог и не знать.

Добравшись до добычи, искусник убедился в правоте своих предположений: в кустах стояла только одна лошадь, та, на которой добрался сюда он сам. Все остальные бесследно исчезли вместе с Канзом. Искусник презрительно фыркнул, ему было отлично известно, как бессмысленны любые попытки торговаться с Корди. Железный Густав не задумываясь отдаст в придачу к самоучке еще десяток своих людей, но никогда не отпустит Алильену.

Стало быть, можно лишь поблагодарить предателя за избавление от заботы о ставшем обузой пленнике. Если у Инквара вообще возникнет желание с ним разговаривать. Пока сама мысль о спокойной беседе вызывала глухую ярость, которую искусник старался унять всеми силами. Злость — плохой советчик, если он собирается вырвать Лил из лап ее жестокого дяди.

Тропу, на которой его ожидала крытая дорожная коляска, Инквар легко нашел с помощью артефакта. Теперь браслет снова ожил и показывал целый букет застывших в одном месте разноцветных огоньков. Такое количество мощных амулетов, прихваченных предателем с собой, могло означать лишь одно: он считал Инквара очень сильным противником, готовым немедленно вступить в схватку, и последнее соображение заставляло искусника презрительно шипеть.

Как бы он ни был разъярен, никогда не позволит себе совершать необдуманных поступков и тем более напасть на равноценного, а возможно, и более опытного мастера. Хотя прекрасно знает, как льстит такое самоубийственное поведение вспыльчивых и неуравновешенных мужчин их глупеньким подружкам. Но смешно было бы причислить к числу таких вертихвосток Алильену, да и убийство предателя не принесет Инку ничего, кроме вреда. Так что пусть живет… пока.

Искусник подъехал вплотную к повозке, спешился и бросил повод коня, догадываясь, что тот ему больше не понадобится. В повозку была запряжена пара отличных лошадок.

Дверца коляски распахнулась, словно приглашая искусника внутрь, и он, едко ухмыльнувшись, шагнул ближе, одновременно прикрыв лицо подушечкой уплотненного воздуха и истово жалея, что у них с Лил было так мало времени для тренировок.

— Клянусь ремеслом, — донесся из повозки тихий, как шелест листьев, мужской голос, — не причинять тебе никакого вреда.

— Клянусь ремеслом не верить твоим лживым клятвам, — мгновенно отозвался Инквар. — Все зло, какое мог, ты уже сделал.

— Тсс! — яростно шикнул предатель и чуть громче приказал: — Залезай и садись на переднее сиденье.

Инквар молча исполнил приказ, и едва оказался на удобном сиденье, обнаружил рядом с собой свой саквояж, вещевой мешок и корзинку с Найдом. Инквар тотчас заподозрил неладное — по доброй воле девчонка никогда бы не рассталась с любимым питомцем, однако пускаться в долгие рассуждения себе не позволил. У него еще будет на это время.

Сейчас он откровенно изучал лицо сидевшего напротив мужчины, в ответ рассматривающего его с неподдельным интересом, хотя в коляске властвовала полнейшая темнота.

И с каждой секундой Инквар ощущал все большую досаду. Они уже однажды встречались, и не так давно. В небольшой харчевне Подгорного, и даже обедали в одной комнате. Тогда черный искусник, ездивший в сопровождении отряда воинов барона, не стал отдавать приказ забрать их с Алильеной, а вот теперь почему-то решил схватить.

Или… в тот раз он просто пометил их своими маячками и временно отпустил на волю, как живцов? В надежде поймать на них более крупную дичь? Но на кого же он тогда охотился? На Ленса или на Тарена? И раз сейчас выловил своих живцов, то не означает ли это, что отец Лил и ее брат уже у него в лапах?!

Коляска тронулась с места, подчиняясь молчаливому приказу черного, дернувшего за ведущий к кучеру шнур, и мягко закачалась на лесной дороге, неторопливо увозя Инквара в неизвестность. И снова ярость всплеснулась в его душе жаркой волной от одной лишь мысли о том, что их с Алильеной пути могут разойтись. Лишь неимоверным усилием воли Инку удалось унять смешанную с ненавистью злость и удержать непроницаемое выражение лица, заставив себя вспомнить о простом факте. Пока никто во всех свободных баронствах не знает лучше этого предателя, где находится Лил.

— Через несколько часов мы приедем в одно укромное местечко, там и поговорим, — тихо и устало проговорил черный, откидываясь на спинку сиденья. — Сейчас ты мне все равно не поверишь.

— А с чего ты взял, что я собираюсь верить тебе потом? — немедленно отозвался Инквар, вложив в эти слова все презрение, которое испытывал к предателю.

— Там у меня будут неоспоримые доказательства верности принятого мной решения, — так же спокойно пояснил черный, но в его голосе прозвучали снисходительные нотки, мгновенно пробудившие укрощенную Инком ненависть.

— Ну ты и лживая сволочь! — яростно прошипел он сквозь зубы, изо всех сил вцепившись в сиденье, чтобы не сорваться и не зажарить негодяя прямо сейчас. — Или не подтвержденный мастер, раз не знаешь, чего истинный искусник не простит никогда и никому. Нападения на свою невесту.

Несколько секунд черный молча рассматривал Инка, и только чуть заметно нахмурившиеся брови выдавали его озабоченность.

— Ты лжешь! — объявил он наконец, но пленник не услышал в его голосе полной уверенности и съязвил в ответ: