Я приду за тобой - Ольга Островская

То есть… она решила мне помочь? Просто так? Вот уж вряд ли.

— И что вы хотите от меня взамен? — настороженно интересуюсь я.

— Да что с тебя взять, кроме твоих опасных секретов? — фыркает насмешливо. — Отработаешь у меня, пока мы в Мариске стоим. Если сойдёмся, сможешь и дальше с табором отправиться. Нам лишних рук всегда не хватает, работы разной много. С животными хорошо ладишь?

— Да, — быстро киваю, боясь поверить в свою удачу. Вот уж вряд ли кому-то придёт в голову искать княжну Асири в таборе бродячих артистов. — Спасибо вам большое!

— Считай, что это тебе моя благодарность за то, что балбесов моих из колодца вытащил, вместо того, чтобы ноги уносить, — выдаёт тётушка Родна и повелительно машет рукой. — Всё, иди. А то лохматый ещё додумается, куда ты можешь ломануться запах отбивать, и попробует перехватить.

А и правда. Мне никак нельзя медлить.

Ещё раз поблагодарив, вскакиваю с табурета и поспешно выбегаю из кибитки. И только на пороге до меня доходит, что я понятия не имею, где в этом таборе искать моих случайных знакомых.

Пытаюсь обернуться, чтобы спросить, и чуть не получаю по носу. Дверь кибитки буквально сама захлопывается, откровенно намекая, что время моей аудиенции у тётушки Родны закончилось.

Ла-а-адно. Найду сама.

Долго искать не приходится. Парни сидят неподалёку от кибитки. Под раскидистым старым дубом, возвышающимся на краю поляны, занятой табором. И явно ждут, когда я выйду.

— Ну что ба сказала? — первым не выдерживает Ванчек, когда подхожу к ним.

— Сказала, чтобы мы с Юргеном шли в город к зельевару мэтру Ганушу, — сообщаю я, смотря на старшего.

— А я? — возмущённо вскидывается младший.

— Ванчек! — оглушает нас громкий окрик из кибитки. — Сюда пойди. Мозги вправлять буду.

Бедняга тут же испуганно втягивает голову в плечи. Юрген сочувственно хлопает того по спине.

— Ты ей про княжну, брат. Про княжну… И про призраков. Авось пожалеет болезного и по голове бить не будет.

— Иди ты! — бурчит рыжик, поднимаясь на ноги. И с обречённым видом топает к жилищу суровой ведьмы.

Юрген тоже встаёт, отряхивая штаны от травинок и сора. Бросает на меня изучающий взгляд.

— И зачем нам к зельевару?

— За зельем, чтобы запах скрыть. Для вас двоих. И для меня, — поясняю. И добавляю на всякий случай: — Тётушка Родна позволила мне остаться в вашем таборе, чтобы подзаработать.

— Это она хорошо придумала, — понятливо кивает парень. — Тебя как зовут-то хоть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Янко, — называюсь я перекрученным именем одного из своих сводных братьев, как решила сделать ещё в замке. Такое и в Лаготе встречается.

— Будем знакомы, Янко, — протягивает мне руку Юрген. И когда я жму её в ответ, кивает головой куда-то в сторону, где видна грунтовая дорога. — Ну пошли тогда. Ба не любит, если её поручения нерасторопно выполняют.

Угу, я уже догадалась. Но мне это только на руку. Быстрее управимся. И ни один оборотень меня тогда не найдёт.

Мариска за одиннадцать лет очень сильно изменилась. Я помню процветающий город, радующий глаз красочными вывесками, добротными домами с терракотовой черепицей крыш, утопающими в пышных садах, цветущих и плодоносящих несмотря на каменистую почву — княжеский род щедро питал свою землю силой. Помню огромные магические кристаллы вместо фонарей, освещающие улицы по вечерам. Чистые, уютные улочки, где чувствовались ароматы цветов, горящего угля и свежей выпечки. И нарядно-одетых улыбающихся горожан, самых разных рас.

Я любила Мариску. В детстве для меня одними из лучших праздников были поездки всей семьёй в этот город на большую ярмарку.

Сейчас же столица горного края Лагота мало напоминает тот почти сказочный город из воспоминаний, вернувшихся ко мне.

Сады зачахли. Улицы грязные и какие-то… потускневшие. Даже сумерки, сгустившиеся, пока мы шли от табора, не в состоянии скрыть запустение. В торговом квартале, куда привёл меня Юрген, худой, бедно одетый и высокий, как жердь, мужчина с помощью факела на длинном шесте как раз зажигает висящие на домах чадящие массивные фонари. А от кристаллов на высоких столбах и след простыл. Хотя нет, след остался — столбы.

Но больше всего кидается в глаза то, как изменились горожане. Не могу сказать, что они все стали выглядеть несчастными бедняками, но и радостных счастливых лиц я ни одного не увидела. Все какие-то угрюмые, куда-то спешат, почти не разговаривают друг с другом, а если и разговаривают то тщательно подбирая слова и с опаской поглядывая по сторонам. И патрули везде попадаются. Сытого и наглого вида мужики в форме, лицами больше напоминающие не обременённых совестью наёмников, чем стражей порядка.

— Ты так таращишься на всё, будто из лесу выбрался, — небрежно замечает Юрген, шагающий рядом и жующий травинку.

По дороге сюда мы почти не разговаривали. Он попытался выспросить, что я… делал в замке. Я отделалась малосодержательными ответами на отвали. Сама что-то спрашивать не решилась. На том разговор и закончился.

— Я… просто тут давно не был, — кривлю уголок рта.

— А как же… — начинает он, и умолкает, заметив мой предостерегающий взгляд. Не надо тут никаких упоминаний о замке.

— Другой дорогой. Потом расскажу.

Может быть. Когда придумаю правдоподобную ложь.

Ненавижу врать. Но снова приходится.

Столько всего хочется спросить. Столько узнать. Но пока страшно даже лишнее слово произносить. Лучше присмотрюсь ко всем, чтобы понять, кто что собой представляет. И послушаю, что говорят. Часто многое можно узнать и с простых разговоров, если быть внимательным.

Мой спутник понятливо кивает. Но в глазах так и плещется любопытство.

— Тоскливый городишко, — бормочет тихо. — Ба говорит, раньше тут лучше было. Но завтра начинается большая ярмарка, должно стать повеселее. И к нам на представление народ повалит. Жаркое времечко настанет. Все в мыле будем.

— А ты тоже выступаешь? — кидаю на него заинтересованный взгляд.