Огненный тыл - Александр Тамоников

Вот же дьявол! Рев мотора уже рядом. Отблески света плясали по занавескам.

Разведчики, не сговариваясь, кинулись из комнаты, пролетели сени, заваленные хозяйственным хламом, выскочили на крыльцо. Справа за штакетником работал двигатель. Сноп света освещал дорогу. Машина тормозила. Притянули неприятность! Давно не попадали в засаду! Но почему именно сюда? Машина определенно ехала к дому Парамонова.

– Туда! – Шубин указал на сараюшку, до которой было метров восемь. Бросился первым, взлетел по приставленной лестнице. Как же удачно она тут оказалась… Лестница заскрипела, заходила ходуном, ударилась о край крыши. Кровлю Силантий действительно перестилал, и сама конструкция была добротной, выдерживала человеческий вес. Хозяйственный мужик попался.

Еще мгновение, и Глеб скатился с конька на противоположную сторону. Удержаться невозможно и схватиться не за что – оставалось сгруппироваться в полете… Ухнул в заросли крапивы, сморщился от резкой боли. Метелки растений хлестнули по лицу, больно обожгли руки.

Лейтенант выбрался из зарослей на четвереньках. Следом скатился Дубровский, ахнул, что это вовсе не подсолнухи! Но тоже стерпел. Третьим свалился Чусовой, выронил «ППШ», глухо выругался, но тут же подобрал.

– Товарищ лейтенант, это двухтонный грузовик, как раз у дома Парамонова остановился… Там много людей, солдаты… Ну что за невезуха, мать ее…

Участок, на который они приземлились, был бесхозный. Тявкала разбуженная псина – но это дальше. Сарай служил непроницаемым барьером. Шубин подкрался к забору, примостился на корточки, стал вытаскивать прибитые гвоздями штакетины. Подчиненные возбужденно дышали ему в затылок. У ограды густо рос бурьян. На обратной стороне, выходящей на дорогу, он даже кустился. Трухлявые плашки выдирались со скрипом – одна, другая, третья…

Водитель грузовика заглушил двигатель. Пассажиры в кузове откинули борт.

– Эй, Силантий, хорош спать! – загрохотал прокуренный бас. – Пришла беда – отворяй ворота! – загоготали сразу несколько человек. – Да ладно, шутим, давай отворяй! Господа немцы прибыли и нас шестеро! Принимай, так сказать, пополнение в ряды доблестной полиции! Эй, Силантий, ты что там, замерз?

Жар ударил в голову. Вот это зашли!

– Товарищ лейтенант, это же деревенский староста… – взволнованно забубнил Дубровский, – к нему постоянно немцы приезжают… Помните, он открыл не сразу? Видать, ховал чего-то, чтобы мы не догадались. Вот сука, пришить бы всю семейку… Это Чусовой во всем виноват – зайдем, мол, в упитанную избушку…

– А че я-то? Я-то че? – возмущался Чусовой. – Я тут командую, что ли?

Шубин первым выбрался наружу. Сдавленно мяукнула кошка, промчалась чуть не по головам. Сколько их тут?

Лейтенант распластался в траве у дороги, подтянул к себе «ППШ». Перелезли остальные, пристроились рядом.

Водитель погасил фары, скрипнула дверца – человек спрыгнул с подножки. Из машины выгрузилось не меньше дюжины мужиков. Половина в немецкой форме, остальные в штатском – в кепках, пиджаках, с карабинами. Видно, форму для «господ полицейских» еще не подвезли. В отблесках лунного света белели повязки на рукавах. Группа протопала к калитке, по сторонам никто не смотрел.

– Пошли… – выдохнул Глеб.

Разведчики перекатились через дорогу, поползли по траве. От леса, что чернел за дорогой, их отделяли лишь развесистое дерево, напомнившее почему-то баобаб с детской картинки, и небольшой стог сена на открытом участке.

– Василий, здесь большевики! – надрывно закричал Силантий, вываливаясь на крыльцо. – Их трое, Красная Армия! Они где-то здесь, сбежали, когда вы подъехали! Осторожно, они вооружены! Спрашивали дорогу на Ратниково!

От крапивы и злости загорелись щеки. Глеб по-пластунски пополз к развесистому дереву. Долго же еще ползти. На открытой местности их перебьют как куропаток. А где блуждают люди Климова – черт знает! Вот так и теряет разведка лучших бойцов – потому что башка не думает и все настроено на русский авось!

Забегал народ на другой стороне дороги. Загорланил офицер в приказном тоне. Заматерелость полицаи, не зная, как себя вести в этой ситуации. Несколько человек побежали во двор, рассыпались на открытом пространстве. Другие кинулись обратно на дорогу.

– Я вижу их! – истошно заголосил полицай, судя по голосу, – Еще мальчишка, но наблюдательный. – Вон они, за дорогой ползут!

Остальные их еще не засекли, но уже открыли огонь. Пули свистели над головами, стрясали листву с дерева, до которого оставались считаные метры. Вспышки разражались в темноте.

Противник укрылся за грузовиком, оттуда изводил боезапас, те, что убежали во двор раньше, теперь спешили обратно, просачиваясь через калитку. Поблёскивали в лунном свете стальные каски, закружил водоворот, кувыркнулось земля. Глеб скатился к дереву, искромётно выразился Чусовой передёргивая затвор.

- Мужики, огонь!.. Не подниматься, отползаем к лесу.. Прикрывайте друг друга.

Глеб дополз до дерева, раскинул ноги. Пули тесали кору с разросшейся осины, выбивали брызги дёрна. Дубровский и Чусовой успели отползти - они находились на открытом пространстве, огрызались короткими очередями. Отросток корневой системы возвышался над землёй бугристой змейкой, Глеб упёр в него дисковый магазин для устойчивости, от пота взмокла пилотка, надвинутая на лоб. Шубин берёг патроны, выстреливал по два-три, огрызались товарищи - все живы, плевался руганью офицер.

Русская матерщина висела в воздухе - какая трогательная дружба народов. Огонь ППШ загнал противника за грузовик, автоматического оружия у них, похоже, не было - только карабины «маузер». Пули крошили деревянный борт грузовика, рвали металл, разлетелось стекло в кабине, машина просела - колесо порвалось в лохмотья. Выскочил из-за капота какой-то храбрец, вскинул карабин - как же не выслужиться перед господами немцами и опрокинулся, выронив маузер. Ещё один с белой повязкой на рукаве выбрался из-за машины, двинулся прижимаясь к забору, разворошил бурьян, тот заметался как степной ковыль во время сильного ветра, прополз немного, подскочил, сделав рывок, и рухнул всей нешуточной массой в груду чурок у ограды. Заготовленные дрова разметало, будто взрывом - чурки выкатились на дорогу, запрыгали как живые. По команде солдаты выбежали из-за машины, но встретили плотный огонь, охнул раненый, остальные побежали обратно, оторвалась искорёженная пулями крышка капота, забилась в воздухе.

- Резьба по металлу, товарищ лейтенант! - засмеялся Дубровский - нашёл время для шуток.

Выдалась минутка, Глеб обернулся: часовой отползал, таяло в дымке серое пятно, забились язычки пламени из ствола, не стал дожидаться ответа – перекатился. Что-то выросло в стороне, пронеслось как ракета, упало - Дубровский, закатился за стог сена – укрытие, конечно, знатное. Шубин подавил нервный смешок, автомат подрагивал в руках, распахнулась калитка от удара ногой, двое или трое ввалились на участок.

Какие планы, ребята? Обогнуть сарай, полюбоваться на разведчиков с другого фланга?