В плену сердца - Тори Майрон

Никогда не была нужна. И никогда не будет. А после Лининых приключений с Ридом и неоднократной лжи — так подавно мне ни черта от неё не нужно, кроме тела, дарующего мне сверхъестественное блаженство. 

Я неустанно повторял себе эти заученные фразы, твердил, как попугай, вбивал себе их голову, точно острые гвозди, однако каждый космический оргазм прибивал своей несоизмеримой мощью все мои убеждения, решения, истинные желания, и я целовал Лину так, будто она — мой воздух, моя вода, моя сила и моё лекарство, без которого я больше не смогу прожить и дня. 

Но, к счастью, этот посторгазмический заскок проходил так же быстро, как и накрывал. Стоило только прийти в себя, как я вновь возвращался к исполнению своего непоколебимого плана.

Жестоко ли я поступил с Линой?

Да.

Заслуживала ли она подобное наказание?

Скорее нет, чем да.

Жалею ли я о содеянном?

Никак нет.

Освистайте меня за это, если хотите, или же закидайте яростными проклятиями — мне похер. Я уже всё сказал: ни одна женщина не смеет делать из меня идиота, оставаясь после безнаказанной. На этом всё! Тема закрыта.

– Адам, так мы договорились насчёт Эрика?

Вновь выплываю из своих размышлений, когда Тони наконец затрагивает тему брата, значительно усмиряя громкость голоса. Новость обо всех ужасах, что творил за его спиной старший близнец, ощутимо ударила по Тони — как в плане репутации бизнеса, так и в личном, однако он всё равно переживает за судьбу мерзкого братца и хочет ему помочь.

– Разумеется. Всё, как и договаривались. Пусть и не на отлично, но ты свою часть сделки выполнил. Я сейчас же прикажу своему адвокату прекратить вести дело против Эрика. Без его вмешательства у тебя есть хоть какие-то шансы добиться уменьшения срока для него. 

– Хорошо… Спасибо… – сдержанно благодарит Тони и будто бы желает сказать что-то ещё, да только и сам понимает, что это бессмысленно: даже будучи его близким другом детства, я не помогу ему в этом деле. Такие преступники, как Эрик, должны понести соответствующее наказание. Я и так делаю многое для него, отказываясь вмешиваться в судебный процесс. Большего от меня ждать не стоит.

– Удачи, Тони! Окажешься в Нью-Йорке — звони, – прощаюсь я и, не дождавшись ответа, сбрасываю вызов, тут же набирая следующий.

Всего пара протяжных гудков — и с того конца провода доносится учтивый голос прежнего руководителя по разработке нашей новой инновационной технологии. Я игнорирую его вежливое приветствие и сразу же перехожу к делу:

– Билл, объясни мне, пожалуйста, почему вместо усердного ввода в курс дел предстоящей работы в «Heart Corp» Остин Рид шастает по улицам Рокфорда? – сухо интересуюсь я. Само собой, вопрос риторический. И нервозный, прерывистый ответ работника меня совсем не волнует. – Чтобы завтра же он был на месте и начал выполнять свои обязанности! Никакие отгулы больше неприемлемы. Увеличь количество рабочих часов до максимума. Я через две недели возвращаюсь в Нью-Йорк, и к этому моменту Рид должен на зубок знать всю необходимую информацию и быть полностью осведомлённым о всех нюансах нового проекта. Твоя задача — обучить, рассказать, проследить. Если приеду и пойму, что ты не справился — уволю! – строго чеканю я и сразу же отключаюсь, устремляя взгляд в грозовое небо, что уже через пару секунд разряжается мощным шквалом дождя.

Ну что, Остин, посмотрим, как ты будешь пытаться искать меня теперь, когда в твоей жизни не останется ни одной свободной минуты.

***

Настоящее время

Возвращаюсь домой лишь к двум часам ночи. Заключительная встреча с Уитмором, проходившая в его излюбленном итальянском ресторане, после окончания всех рабочих моментов передислоцировалась в закрытый мужской клуб, в котором новый клиент «Heart Corp» частенько любит проводить свободные вечера. Как оказалось, занудная и чересчур ответственная сторона Джона распространяется исключительно на работу, в остальном же он вполне сносный мужик, с которым есть о чём пообщаться, вдобавок обзаведясь перспективными для компании контактами, поэтому мы вместе с моим заместителем, который с завтрашнего дня начнёт вести все дела в Рокфорде, без раздумий согласились на его предложение отметить заключение сделки в более приятной обстановке, попивая отменный скотч, в кругу очаровательных девушек.

Скотч и правда был неплох, а вот девочки… Нет, они, безусловно, были высшего сорта, как и положено в заведениях подобного класса: длинноногие, фигуристые, эффектные, знающие, как себя удачно преподнести и быстро очаровать клиента, однако я смотрел на каждую из подсевших к нам за стол красоток, и все они казались мне какими-то тусклыми, пресными, однообразными, чуть ли не на одно лицо, невзирая на цвет глаз, волос и кожи. И даже несмотря на рекордно долгое отсутствие секса, ни одна из них не вызвала во мне искреннего желания уединиться с ней и с удовольствием снять накопившееся за последние недели напряжение.

И мне не нужно было тратить время на поиски причины тотального равнодушия к окружавшим меня весь вечер женщинам. Причина и так уже давным-давно ясна: ни одна из умелых работниц клуба и в подмётки не годится моей буйной кошечке, которая сидит целыми днями в своей комнате и смиренно ждёт моего прихода.

Смиренность и Николина Джеймс… Подумать только! Раз за разом повторяю в уме это немыслимое комбо и до сих пор не могу поверить в него. Однако, к моему удивлению, домработница ежедневно заверяет, что с девчонкой у неё не создаётся абсолютно никаких проблем. Лина хорошо питается, отдыхает, сама завязывает дружелюбные разговоры и за все минувшие дни ни разу не попыталась устроить бунт и не проявила ни единого порыва поругаться, напасть на женщину и сбежать из пентхауса. Она ведёт себя спокойно, разумно, без своих обычных агрессивных выкрутасов. Её будто подменили, честное слово. Прям, чудеса какие-то творятся!

Хотя, о чём это я? Никакие это не чудеса. Просто мои угрозы, видимо, до неё наконец дошли, как надо. Боится испортить будущее «братца», лица которого с недавних пор даже не помнит, да сама застрять в тюремной камере на долгие годы не хочет.

Воплотил бы ли я в реальность свои угрозы?

Первую — непременно.

Вторую — никогда.

Но Лине об этом знать не стоит, дабы не потерять мотивацию продолжать и дальше вести себя в том же духе: тихо, мирно, в вечном ожидании встречи со мной и с полной готовностью сделать мне приятно. И я уже настолько не могу дождаться полного восстановления её здоровья, чтобы наконец добраться до моей заточённой в клетке ведьмы, вкусив весь смак её принуждённой покорности, что каждый вечер, в точности, как и сейчас, вместо незамедлительного погружения в сон после тяжёлого, длинного рабочего дня, я направляюсь к её спальне. Не вхожу внутрь — знаю, что если войду, оказавшись в зоне её «отражения», и увижу Лину, одиноко лежащую в слишком большой для неё кровати, меня будет не остановить, а ей пока противопоказаны мои зверски голодные визиты, поэтому я просто прислоняюсь лбом к её двери и стою так какое-то время, ежесекундно ведя внутри себя беспощадную борьбу с желанием ворваться к кошке и сотворить с ней сумасшедшие вещи уже сейчас.