Назад в СССР: 1986. Книга 6 - Максим Гаусс

придавать не стали, так? Со временем это постепенно забылось, ведь почти тридцать лет почти прошло.

— Ну да. Чтобы узнать даже крупицы информации, мне пришлось проделать тьму работы. На это ушло почти полгода, но все равно узнать удалось немногое. Однако точно известно, что это была одна из первых крупнейших радиационных аварий в Союзе и до нее, понятия не имели, что такое радиация и как она воздействует на живые организмы. И есть у меня очень серьезное подозрение, что эти аварии провоцировались намеренно. Ну, чтобы посмотреть — что будет!

У меня в голове шел сложный мыслительный процесс. Во время Чернобыльской аварии тоже толком не знали, как оказывать первую помощь при лучевой болезни и вообще, как ее эффективно лечить. Значит, кто бы ни изучал эти аварии, в медицину это не пошло. Конечно, сложно предположить, что на территории СССР действовала некая иностранная спецгруппа, которая присутствовала непосредственно на местах аварий, собирала данные и затем исчезала. Попахивает мистикой. Если бы такая группа существовала, ее бы вычислило КГБ…

В принципе, Гриша лишь подтвердил то, что я и так знал. Правда, о неизвестных людях, в черных защитных одеждах я ничего не знал, но несложно сопоставить факты. Расспрашивать журналиста о том, как он вообще умудрился получить доступ к засекреченным архивам, я не собирался, но неожиданно, тот сам завел об этом речь.

— Я вообще, почему всем этим заинтересовался… У меня знакомый работал в одном из секретных архивов и попутно писал статьи про различные аварии на производстве, где имелось ядерное топливо. Дошел до аварии на ЛАЭС, что была в Ленинграде в семьдесят пятом году. Он настолько увлекся, что утратил бдительность. Даже с кем-то консультировался на этот счет, и не единожды. Так вот, когда он почти закончил, неожиданно пришли серьезные люди из КГБ и арестовали его. Попутно изъяли все материалы. Его обвинили якобы в пособничестве иностранным спецслужбам и измене родине. На него завели целое дело, но в итоге, до расследования не дошло — тот неожиданно повесился у себя в камере. Или ему «помогли» повеситься. Позднее, в восемьдесят четвертом году, я случайно встретил его супругу. Так вот она мне и пожаловалась, что одной тяжело после смерти мужа. Обвиняла и его самого за самонадеянность и глупость, обвиняла комитет госбезопасности, да и всю страну в целом. В общем, за разговорами пригласила меня на чай, а пока рассказывала, заодно показала коробок с наработками, который чекисты не нашли по чистой случайности — семилетний сын знакомого накидал в коробок старых газет и журналов. Он чудом не привлек к себе внимания просто потому, что сам был разрисован зайчиками и машинками. По ее словам, она вообще его случайно нашла, но выбросить не решилась. В общем, так оно и получилось. Она отдала его мне и позднее, я там много любопытного нашел. И тот блокнот, что ты нашел в поезде — тоже оттуда.

— А зачем ты мне его подкинул?

— Сам не знаю, — признался Григорий. — Интуитивно получилось.

— Ну а дальше-то что было? — спросил Андрей.

— Я начал узнавать, спрашивать. Рыться в архивах, проверять. Пришлось поездить по Союзу, долго и много беседовать с нужными людьми. Было непросто, но это того стоило. Везде имелись следы, которые и выводили на тот или иной факт. Я так думаю, люди из комитета тоже что-то пронюхали, вот и обрубали концы. По моим подсчетам сгорело несколько архивов.

— Так вот почему меня не раз просили, чтобы ты остудил пыл и не лез, куда не просят? — догадался Андрей. — Ну, отец, блин…

Григорий лишь развел руками в стороны.

Я усмехнулся, а курсант продолжил:

— Я только одного не пойму, а кто же все-таки изучал последствия воздействия радиации на организмы? Это не одним годом все было сделано. Аварии ведь случались на протяжении тридцати лет.

— Хороший вопрос. Может, эти люди в черном как раз из комитета, а в их числе крот. Он мог выдавать себя за КГБ, но не состоять в нем! Глубоко законспирированный агент.

— Куратор, при разговоре, упомянул, что работа по диверсии на ЧАЭС идет давно, — заявил я. — И не только. Выходит, у них было две цели — вывести из строя «Дугу-1», а еще значительно облучить население, чтобы посмотреть — что будет?! Это все звенья одной цепи.

— А вам не кажется, что недоделанный реактор намеренно ввели в строй, уже наперед зная, что он дефективный? — выдвинул смелое предположение Андрей.

— Почему это он дефективный? — удивился Гриша. — Я об этом ничего не слышал.

Блин, опять прокололись. У отца курсанта и мыслей не было, что реактор РБМК-1000 сам по себе был далеко не лучшим решением. Сложный момент, относительно доверия.

— Потому, что в некоторых режимах работы, он очень не стабилен, — вмешался я, разрядив обстановку.

— Вам не кажется, что мы ушли от темы? — спросил Андрей, которому все эти исторические факты про аварии, ни о чем не говорили.

— В общем так, они собираются устроить аварию на самом реакторе, потому что знают о последствиях. Вопрос в том — когда, как и сколько человек за этим стоит! — твердо произнес Григорий.

Мы с Андреем снова переглянулись. Когда и как мы знали, а вот сколько человек… До недавнего времени нам был известен только один возможный сообщник — инженер Донченко. Но теперь его можно было списывать со счетом, потому что ничего он нам уже не расскажет.

У меня в голове мелькнула мысль — да ни хрена диверсанты не знали о возможных последствиях. Стремились побыстрее устроить диверсию, а когда жахнуло и всю Европу накрыло радиоактивное облако, за голову схватились. Правда, не те, кто устроил аварию, а руководство европейских стран. Реакторы, тем более таких размеров как РБМК еще никогда не взрывались.

Ну, своего-то они точно добились. «Русский дятел» сначала был заморожен, а потом и вовсе благополучно заброшен. Противоракетный щит, на который ушла значительная сумма государственного бюджета, развалилсяи позднее был распилен на металлолом. А потом развалился и сам СССР, никакие ракеты уже были не нужны. Только вот Припять стала городом-призраком, пострадала тьма народа, ну и пошатнулась позиция Союза на мировой арене. Треснула экономика, поползли разговоры среди населения. Ну и пропаганда ещё. В общем, тот, кто за всем этим стоял, своего определенно добился.

Некоторое время мы молчали.

— Может, зайдем в столовую? — предложил Андрей.

Я прямо почувствовал, как желудок обвился вокруг позвоночника. От голода.

— Хорошая идея! — ответил я, затем посмотрел на часы и добавил. — У меня запланирована еще одна встреча с важным человеком. Впрочем,