Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении - Константин Константинович Абаза

На царской службе

Год от году самовольные поиски казаков становятся все реже да реже, и хотя они еще «охотятся» в одиночку по берегам Кумы и Кубани, хотя они навещают по старой памяти крымские улусы, но такие прогулки уже не доставляют прежних выгод и привлекают лишь немногих удальцов-богатырей; с присоединением же Крыма, с заселением Кубани – и вовсе прекращаются. Население Дона поневоле ищет хлеба в своей же земле, а земля там щедро награждает труд земледельца. И вот, где прежде раздавался лишь призывный клик к оружию, где шумели казачьи круга, где носились конные пикеты или заставы, – там заколыхалась золотистая пшеница, зашумела рожь высокая, поникло к земле густыми метелками проса. Берега тихого Дона, оглашаемые в старину богатырскими песнями, стали обрастать густыми виноградниками. Казаки начали сеять и молотить хлеб, собирать виноград, давить вино, ловить рыбу, солить икру и балык. Однако же земледелие и мирные промыслы не ослабили воинского духа. Участвуя почти во всех войнах своего общего Отечества, донцы сохранили прирожденную им удаль и лихость в наезде, чуткость уха, зоркость глаза. На остановках ли, во время передвижений ли, донцы служили нашей армии передовой стражей; они первые открывали неприятеля, встречали его боем, в случае победы наносили бегущему последний удар, а в случае отступления принимали все удары на себя. Величайший из полководцев, царь Петр Великий, неоднократно хвалил, даже награждал донцов за их трудную и радетельную службу. Свой первый подвиг, еще юношей, царь совершил на казачьей чайке, окруженный казачьей дружиной.

В марте 1695 года в войске Донском была получена царская грамота: «Мы, великие Государи, указали быть на нашей службе, на Дону, генералу нашему Петру Гордону с солдатскими и стрелецкими полками; собираться им в Тамбове и итти с Тамбова на Хопер, с Хопра на Дон в Черкасский. И тебе, войсковому атаману, Флору Минаеву, и всему войску Донскому, с теми ратными людьми промышлять над неприятелями. Постараться бы вам, атаманам и казакам, чтобы о приходе наших ратных людей на Дом азовцы прежде времени не узнали. Пусть указ этот останется в тайне, чтобы кроме тебя, атамана, и старшин, никто не знал». Войска пришли в поле, а вслед за ними прибыл сам Государь и немедленно двинулся под Азов. Однако в ту пору удалось лишь взять Каланчевские башни, ненавистные казакам, да построить против Азова новую, Сергиевскую крепость, с тем и отошли. В следующем году спустили из Воронежа, под надзором царя, первую русскую флотилию из 23 галер, нескольких брандеров и двух кораблей; в это же время Гордон обложил крепость с 60-тысячным войском. По приезде в Черкасск Государь узнал о присутствии турецкого флота и приказал своим галерам выйти в море. Так как по мелководью галеры не могли пройти в устьях Дона, царь пересел на мелкую казачью лодку и, в сопровождении сотни таких же чаек, вышел навстречу туркам.

Нападение удалось. Здесь казаки в первый раз на виду у Государя показали свое искусство в морском деле, они взяли 2 турецких корабля и большую добычу: 50 тысяч червонцев, 70 пушек, 80 бочек пороха, много разного оружия. Воинский снаряд поступил в казну, а все деньги, сукно и прочую добычу получили казаки. Итак, первой своей победой русский флот обязан участию казаков.

Мало того, под Азовом Царь окончательно убедился, что только морские силы могут дать перевес в борьбе с Турцией. Упорные в защите крепостей, турки робели на море, что казакам было на руку. Если им случалось окружить своими лодками корабль с высокими бортами, на которые трудно залезть, одни рубили их топорами, чтобы ворваться внутрь, другие в это время стреляли вверх или кидали ручные гранаты. Те же отважные мореходы, в числе пяти тысяч, под предводительством Флора Минаева, участвовали в осаде и приступах к Азову. Не смотря на присутствие иностранных инженеров и артиллеристов, которые руководили осадными работами, турки защищали свою крепость с обычным им мужеством; крымские татары, стоявшие за Кагальником, тревожили осажденных в их лагере, не давали им покоя ни днем, ни ночью. А тут, ко всем невзгодам, дожди заливали траншеи, смывали земляные насыпи – туго шла осада, пока 1½ тысяч казаков, донских и малороссийских, не ворвались самовольно в крепость и не заняли двух бастионов. Тогда турки, не ожидая штурма, сдали крепость, а через 3 дня сдался и Лютик, маленькая крепость, вооруженная 30 пушками: она защищала самый северный рукав Дона. Пребывание русского царя в Черкасске и совместное действие казаков под Азовом надолго остались в памяти донцов, сложилась песня, где весь Дон призывается стать на недруга:

Сам сизый орел пробуждается,

Сам Петр Царь поднимается,

Со своими князьями, с боярами,

Со своими Донцами,

Со своими Запорожцами.

Скоро казакам довелось сослужить более важную службу. В самый разгар Шведской войны приехали в Черкасск астраханские люди с какими-то письмами. Атаман на тот же день собрал круг. Когда дьяк сталь читать эти письма, то оказалось, что астраханцы замышляют бунт и просят войско Донское стать вместе с ними за веру христианскую, прислать им вспоможение. Астраханцы жаловались, будто их отлучают от церкви, заставляют брить бороды, носить немецкое платье, поклоняться кумирам; будто их обложили выше меры пошлинами и гоняют на тяжкие работы. Выслушав эти жалобы, круг единогласно постановил: «К такому злому делу не приставать, великому Государю служить верно и неизменно, а за изменников никогда не стоять». Тут же приговорили: лазутчиков, вместе с «прелестными» письмами, немедля отправить в Москву.

И во все городки были посланы войсковые грамоты «с жестоким смертным страхом», чтобы казаки тех городков к астраханским или другим ворам не приставали. После напутственного молебна, атаман Максим Фролов с 2 тысячами конных выступил под Астрахань, прочие городки должны были вырядить: которые половину, которые пятую часть, причем доброконным выезжать на конях, а безконным плыть на судах. Более 10 тысяч казаков собралось тогда под Царициным. Астраханские стрельцы надеялись взять этот город приступом, но казаки их отбили. Мало того, казаки в самом городе разыскивали соумышленников и предавали их казни. По усмирении фельдмаршалом Шереметевым астраханского бунта, Государь щедро наградил войско Донское. В особой грамоте царь писал: «За такую верную службу послать к вам, атаманом и казакам, кроме обыкновенного годового жалованья, 20 тысяч рублей и особо бывшим в