Гардемарин - Андрей Алексеевич Панченко

допил своё вино, как будто меня тут и не существовало — только теперь мне придётся найти нового штурмана!

Меня выволокли из кабинета, и дослушать интересный разговор двух старых друзей я не успел. Возле лестницы я только успел заметить Патрицию, которая злорадно смотрела мне в след. Моя жизнь, которая казалась начала налаживаться, дала новый поворот, и врезала меня на всей скорости о суровую действительность здешних нравов и порядков.

Глава 6

А в этом паршивом голландском городишке и тюрьма была! Что бы он сгорел синем пламенем! Так себе конечно тюрьма, не сравнить с теми же Питерскими «Крестами», но тем не менее, все атрибуты присутствовали. Закрытый тюремный двор, камера, решётки на окнах, параша в углу, только вот нар нет, видимо заключённым тут такой роскоши не положено! Нехрен морду баловать! Только вот кинули меня в это райское местечко, после того, как в кандалы заковали. Заковали в прямом смысле этого слова! Надев на руки и ноги ржавые цепи прямо возле местной тюряги, меня отволокли в местную же кузню, где равнодушный кузнец вбил в оковы четыре железные заклёпки, предварительно раскалённые в печи. О моём комфорте никто не заботился, пару раз заклёпки соскальзывали с предназначенных для них отверстий, оставляя на моей коже волдыри от ожогов. Сидел бы я спокойно, такого бы не было, только вот я совершенно не желал заиметь такие стильные украшения, я же не баба, браслеты носить⁈ Я сопротивлялся как мог, однако тело подростка ничего не могло противопоставить четырем крепким мужикам, которые занимались процессом надлежащего оформления пленника.

Всего избитого, в порванной одежде, с обожжёнными запястьями и лодыжками, меня кинули в тюремную камеру. Я сорвал голос, прося помощи и понося своих мучителей, капитана, губернатора, сучку Патрицию и особенно Йоффа последними словами, на всех известных мне языках мира, однако мои мольбы и проклятия остались без ответа. Сволочь Йоффан, а скорее всего на русском просто Ванька, поставил меня так, что теперь хоть волком вой! Если мне доведётся выбраться из тюрьмы, эта гнида займёт в моем списке личных врагов почётное второе место, сразу после губернатора!

— Хо! У нас новое мясо! — от мыслей, как же мне себя любимого жалко, меня отвлёк чей-то тихий и хриплый голос.

Я обернулся, и присмотревшись увидел, что камера совсем даже не пуста. Ещё три человека в таких же цепях, как и у меня, сидели на полу в дальнем углу камеры, подальше от двери и параши. Я в тюрьме не впервой, доводилось сидеть несколько месяцев под следствием, там моими сокамерниками кто только не был, и интеллигенты, и матерые уголовники, однако таких персонажей видеть мне раньше не доводилось. Всё трое выглядели сильно потрёпанными, буквально замотанными в окровавленные обрывки собственной одежды. Возраст определить было невозможно, они были настолько измучены, что страдальческое гримаса искажала их лица.

— Вечер в хату бродяги! — вежливо поздоровался я — кто смотрящий?

— Ты чего несёшь пацан? — тот же голос спросил меня удивлённо — смотрящий сегодня ублюдок Зегер, именно он тебя и притащил к нам в гости. А завтра будет Баре, а после завтра Флип. Все они, выкормыши бешенных собак из тюремщиков этой проклятой компании!

— Э… — растерялся я. Как вести себя в современной тюрьме моей родины я знал, а тут впал в ступор. Никаких понятий нет? Какие правила, какие расклады? Чего мне делать то вообще и что меня ждёт? — ну здравствуйте что ли, меня зовут Виктор.

— Виктор? Да, не могут успокоится голландские твари, ещё одного француза загребли! Или ты англичанин? Не могут простить нам, что проиграли в войне! Иди сюда Виктор, мы подняться не можем, а кричать через всю камеру я не в состоянии, голос сорвал — сиделец перешёл сначала на французский, а когда понял, что я его не понимаю, на английский язык, я уже видел кто со мной разговаривает, это был мужик которой сидел на самом в самом центре.

— А чего сорвал то? — что бы хоть что-то сказать, задал я вопрос на том же языке. Я неспешно направился к троице, гремя своими цепями.

— И ты сорвёшь малец — через силу усмехнулся собеседник — на допросе все кричат так, что потом говорить не могут. Вон Француа с Гастоном вообще голос потеряли. Ты с трудом говоришь на английском, ты из колоний?

— Типа того… — отрешенно ответил я, уже вблизи с ужасом разглядывая сокамерников. Только сейчас до меня дошло то, что сказал мне мужик, и соотнеслось с их внешним видом. Мужиков жёстко пытали!

Ноги у всех были обмотаны кровавыми тряпками, руками они почти не шевелили, а следы от кнута были по всему телу! Видимо они совместными усилиями смогли как-то перевязаться, но ни руки, ни ноги их толком не действовали!

— Чем это вас так⁈ — спросил я, покрываясь холодным потом.

— Ясно чем, тисками, кнутом и дыбой — спокойно ответил мужик — два раза нас уже допрашивали, ещё разочек вытерпеть пытку огнём и считай отмучились, можно будет спокойно на виселице отдыхать, а у тебя ещё всё впереди.

— Почему три⁈ Не проще ли сознаться, чем такое терпеть⁈ — волосы на моей голове поднимались дыбом.

— Так мы и сознались, во всём, что они «просили» — опять рассмеялся мужик — только вот, по закону три раза пытать положено. «Дабы установить истину!» — это я тебе дословно эту гниду дознавателя цитирую! Ты главное все три раза показания не меняй, а то снова пытать начнут!

— Твою мать! — я сполз по стене на ослабевших ногах — в чём вас обвиняют⁈

— В пиратстве ясное дело — собеседник продолжал веселиться — в убийстве голландцев, захвате кораблей и разбое.

— Так вы пираты⁈ — я находился как в тумане.

— Нет конечно! Мы честные люди! — возмутился мужик — Только вот голландцем всё равно. Наш корабль разбился на рифах возле Мадагаскара, и нас на наше несчастье подобрали эти торгаши! Ах да, я не представился, меня зовут Никола Дюксон, капитан когда-то славного, а теперь покоящегося на дне океана шлюпа «Святая Марта»!

— А зачем вы сознались⁈ — я уже почти кричал.

— Если сознаешься, пытать хоть и будут, но не особо и сильно, а вот если будешь упираться… Мало кто выдержит до последнего оборота винта! — мужик горько улыбнулся — вот и я не смог… На рейде стоят три французских корабля, на галеоне «Нептун», капитаном мой двоюродный брат Корнелий Якобсон. Галиот по слухам зашёл в гавань третьего дня, и я уверен, разыскивают они именно нас, так как мы должны были встретиться возле Мадагаскара! Корнелий мог бы подтвердить мою невиновность, однако эти приспешники дьявола об этом и слушать не хотят! Нам