Русская Никита - Эльвира Барякина

— Какие это? — фыркнула Мэг. — Подкараулит меня под лестницей и побьет?

— Ну-у… Нажалуется мне, например.

— Не думаю, что вы меня уволите.

— Какое махровое самомнение!

— Ну ведь из-за него я вам и нравлюсь!

Это было правдой. Волкова чрезвычайно веселило, когда Мэг начинала вести себя так. Он аплодировал ей и всячески поощрял, как будто хотел, чтобы она строила из себя эдакую фифу заморскую.

«Он считает меня игрушкой, — решила про себя Мэг. — Кем-то вроде куклы Барби в костюме королевы».

Однако негласное разрешение посылать к черту начальника службы безопасности не слишком утешало Мэг. Ведь главная ее задача так и не была решена: Максим Евгеньевич четко держал дистанцию и не подпускал к себе ни на шаг. Чем она смогла отличиться за время своей работы в «Промхолдинге»? Тем, что подтвердила старую информацию о причастности Волкова к убийству Громова? Ну да, ей удалось разузнать, что городского прокурора убрали, чтобы спасти шкуру начальника Горэнерго… Но мотивы этого преступления по-прежнему оставались тайной за семью печатями, и Мэг ничего не могла с этим поделать.

* * *

Время тянулось невыносимо долго, а за окном как назло сияло солнышко, чирикали воробьи, и искрился свежевыпавший снег.

Волкова в офисе не было: он уехал на переговоры в областную администрацию, а Мэг весь день перепечатывала его доклад на каком-то съезде предпринимателей. Общие фразы, цифровые выкладки, графики роста стабильности… От скуки у Мэг просто челюсти сводило. Срочно надо было как-то расслабиться и хоть на пять минут забыть и о Волкове, и о ступоре в делах, и о…

И еще Мэг смертельно соскучилась по Витьке. Последний раз они пересекались в этой жизни две недели назад. Как всегда она позвонила сама. Но ему было некогда, и весь разговор свелся к нескольким ничего не значащим фразам.

Мэг знала, что поступает глупо, названивая мужу или как бы случайно встречая его около мастерской или около дома… Она оправдывала себя фразой, что ей абсолютно без разницы, что он подумает о ней: бегает она за ним, не бегает… Раз ей хочется это делать, то почему она должна отказывать себе?

Конечно же, ей было стыдно, конечно, хотелось быть гордой… Но что она могла поделать, если вся ее душа рвалась к нему?

Чем Витька притягивал ее к себе? Совершенно непонятно. Он же тщеславный мерзавец, самовлюбленный эгоист, непостоянный, ненадежный, бессердечный и вообще сукин сын… Но даже произнося про себя эти слова, Мэг улыбалась. Стоило ей вспомнить его бархатный карий взгляд, улыбку, просто знакомые до мельчайших подробностей движения и позы, как она забывала обо всем на свете и хотела только одного: видеть его, слушать часами, смеяться его шуткам, касаться…

Наверное, именно такие воспоминания зовутся любовью.

… Витька всегда обедал в маленькой забегаловке под названием «Глобус» — сумрачном прокуренном заведении, в котором постоянно зависали журналисты из находящегося поблизости телецентра. Разве Витька мог упустить шанс лишний раз помелькать перед телевизионщиками?

Добраться до «Глобуса» было минутным делом, и это неимоверно дразнило Мэг. Каждый день она с ужасом ждала обеденного перерыва: ее тянуло в «Глобус» как магнитом, и ей стоило огромного труда убедить себя отказаться от этой безумной затеи и никуда не ехать.

Но сегодня она так и не сумела справиться с собой.

… В кафешке было людно — народ хотел питаться и общаться. После яркого уличного света, Мэг с трудом ориентировалась в полумраке, поэтому не сразу заметила мужа.

Он сидел в углу и листал меню в потасканной папке из кожзаменителя. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял глаза…

— Привет… — протянул Витька радостно и удивленно. — Каким судьбами?

О, кажется, у него сегодня хорошее настроение! Мэг улыбнулась и подсела к нему за столик.

— Да вот мимо пробегала… Решила зайти.

— Класс! — одобрил Витька. — Тебе что-нибудь заказать?

Мэг осветилась счастьем.

— Сока какого-нибудь.

Сердечко томилось сладко и жутко…

Витька был все такой же, прежний — шмотки с претензией на стиль и шикарность, темные, чуть вьющиеся волосы хорошо подстрижены, на тонкокостной руке — замысловатое колечко, которое Мэг подарила ему полгода назад… Ну надо же — он все еще носит его!

— Как у тебя дела? — спросила она, опустив подбородок на кулаки. (Ох, если бы можно было вечно сидеть в этом уютном кафе друг напротив друга!)

Витька лукаво взглянул на нее, прищурился.

— Меня пригласили поучаствовать в фестивале «Русский подиум», представляешь?!

У Мэг округлились глаза.

— Правда?! Серьезно?!

Она не верила своим ушам! Сколько раз они вместе мечтали об этом, ругали критиков, которые все никак не хотели признавать Витькины творения, изобретали способы продвижения к богатству и славе… И вот, кажется, заветное начало сбываться…

Витьке было до смерти приятно, что Мэг так близко к сердцу восприняла его новость.

— Мне только что позвонили от организаторов, — сообщил он, понижая голос, как будто речь шла о военной тайне. — Я даже Юлечке пока еще не говорил…

Мэг отпрянула, как будто он ударил ее. По лицу скользнула кривая судорога… Опять Юлечка! Всегда она! Ну почему Витька не может хоть на секунду забыть об ее существовании?!

— Ты чего? — спросил он, сразу угадывая, что с ней что-то не так.

Мэг подняла на него вымученный взгляд. В сердце ширилась огромная черная дыра с обгорелыми краями.

— Я же просила тебя не упоминать при мне ее имени!

Витька откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.

— Да чего такого?! — В словах его сквозила неподдельная обида. — Ты как больная, ей-богу! Что, я должен постоянно контролировать себя?!

В сердцах он скомкал в кулаке салфетку.

— Мне больно, когда ты… говоришь о ней, — произнесла Мэг, потупясь. — Ты же знаешь! Я ведь не о многом прошу! Ты сам сказал, что хочешь поддерживать со мной хорошие отношения, так неужели сложно…

Витька поджал губы.

— Слушай, тебе лечиться надо. Так нельзя! Психуешь из-за какой-то ерунды…

— Мне больно! — с нажимом повторила Мэг.

— Ну а чего ты тогда общаешься со мной, раз тебе больно?!

— Ты хочешь, чтобы я больше не приходила?

— Я этого не говорил. Я хочу, чтобы ты просто спокойно себя вела.

— Пошел ты!

Мэг швырнула на стол смятую сотку.

— Это за сок. Счастливо.

И подхватив сумку, выскочила наружу.

Ключ от машины долго не попадал в скважину. Мэг уронила его в снег, но так и не стала поднимать. Застыла, каким-то краешком души надеясь, что Витька побежит за ней, вернет…