Записки ведуна. Утопленник Васька и другие истории - Зикевская Елена

да защиту вокруг поставил, чтобы души против их воли никто увести не мог. Живут они себе и пусть живут. Время придёт — уйдут сами.

Упырю присмиревшему наказ оставил строгий: за порядком следить да звать, если что, и обратно пошёл. Чисто в домах да на улицах стало, спокойно. Земля под ногами легко дышит, благостно ей, и мне на душе приятно.

Речку я закрывать не стал — пусть землю охраняет.

История седьмая. Упырь и Настенька

Хоть и нашлась для меня работа в городе, а чем дальше, тем больше я по тем местам тосковал, где отпуск провёл. Вспоминал всё, как хорошо и вольно там было. А у меня вокруг город да люди. И поговорить по душам не с кем. У брата своих забот полно, семья большая была, да ещё больше стала — сын ещё родился. С дедом — не хотел дураком показаться, решит, что совсем внук никудышный. Антишка с Глашей своей тоже не собеседники: они про своё знают, а о большем и не мыслят. Маялся я, маялся, пока на одном сайте рекламу не увидел: походы на выходные. Зашёл на страничку, посмотрел, ну, думаю, мой вариант. Хоть на пару дней из города вырваться, всё легче. И деда надолго одного не оставлю.

Выбрал маршрут, созвонился, договорился обо всём. На следующий день пошёл платить.

Добрался, отыскал клуб этот, в подворотне да в подвале. Засомневался уже — стоит ли — больно непрезентабельный, да покурить решил, подумать. Только закурил, глядь: идёт в мою сторону девушка. Одета со вкусом, по фигурке, волосы чёрные, собраны вроде по-деловому, а чуть небрежно. И держится вроде просто, а такое достоинство внутреннее, настоящее — чисто леди. Я даже толком внешность разглядеть не успел, сила её в глаза бросилась, тёмная и глубокая, как в озере, где меня на лодке кружило. Только сверху глубина льдом искристым прикрыта, от глаз чужих. Ослепила она меня, а в душе такая любовь вдруг поднялась, всколыхнулась, что понял: нашёл! Она это, любимая моя. Эту силу я ни с чем не спутаю.

Бросил я сигарету и к леди моей наперерез, обо всём забыл, одно в голове: хоть что-то сделать, но не дать ей просто мимо пройти. А она так шаг замедлила, в мою сторону покосилась: кто это, тут мол, ломится? Сбавил я шаг, подошёл.

— Извините, — говорю, а сам улыбку счастливую даже толком сдержать не могу. — Я тут клуб туристический ищу. Не подскажете, где он?

Она на меня удивленно посмотрела — что, мол, за дурак, указатель-то за спиной на стене висит, — но ответила.

— Вон он, — пальчиком изящным направление указала. А я от голоса её едва совсем от счастья не уплыл, до того захлестнуло. Но на руку посмотреть успел: точёная, красивая, и камень с души — кольца есть, а замужнего нет. Только рано радоваться, это я её узнал, а она меня и не помнит вовсе, себя-то почти забыла, вон какой панцирь ледяной…

— А вы, — говорю, — там были уже? Я в первый раз, не знаю, стоит ли…

Она улыбнулась так понимающе:

— Стоит, — отвечает. — Я уже не один раз с ними в походы ходила.

И пока говорили, разглядел я её украдкой и совсем забалдел. Душу я видел, какую помнил: звёздную да глубокую, нежную и гордую, красивую до безумия. Да и реальная внешность мне по нраву пришлась: лицо миловидное, красивое как улыбнётся, хоть и смотрит строго, фигура — настоящая, женская, такая, что кровь в жилах закипает. Обнял бы, расцеловал и хоть сейчас в загс… Да нельзя: не поймёт она такого, и потеряю её тогда насовсем. Как после этого жить буду?

— А куда вы ходили? — спрашиваю, а сам про себя молюсь стою, чтобы не послала она меня, надоедливого, куда подальше. Всё сделаю, чтобы не потерять её.

— Я вот про такой поход думал, — назвал ей место, куда собрался. — На выходные. Были вы в тех местах?

— Была, — улыбнулась и с интересом на меня посмотрела лёгким. — И сейчас туда поеду. А вы тоже в этот поход пойдёте или только выбираете?

— Пойду, — отвечаю. — Вы не против?

— Нет, — улыбнулась едва заметно. — Не против.

Спустились мы в клуб этот. Внутри так ничего оказалось, чисто, почти уютно: плакаты на стенах, спецодежда, на полу — палатки, спальники, снаряжение разное. У одной стены диван для посетителей — напротив, за столом, две девчонки за компами, по телефону с клиентами беседуют. Пропустил я любимую свою вперёд, за экскурсию платить, сам на диван сел, жду очереди. Леди моя так посмотрела, чуть смутилась, что моё место заняла. А я сижу, любуюсь ей украдкой, голос чуть гортанный слушаю, да радуюсь, что один маршрут у нас с ней. И пока сидел, любовался — чуть не забыл, зачем пришёл. Как платил да инструктаж слушал — и не помню. Одно в голове крутилось: Настей её зовут. Да всё думал, что ушла она, а я и телефон не попросил, забыл от радости. Радовало только, что одна экскурсия у нас, увижу ещё.

А клуб неплохим оказался, на «мыло» весь инструктаж продублировал.

Неделю я как во сне жил, о Настеньке своей грезил. Хоть и понимал разумом, что наверняка есть у неё кто-то, а душа всё равно пела, только вспомню…

На встречу общую туристов, как на свидание, спешил. Рано пришёл, думал — вдруг удастся с ней вдвоём побыть, да ошибся. Народ уже собрался почти весь, стоят, галдят, а Насти моей всё нет. Мне уже и поход не в радость, все мысли — где её искать, а смотрю — идёт. Я уж выдохнул с облегчением, а гляжу: догнал её парень какой-то, за руку ухватил, не пускает. Она развернулась и видно: не тепло прощаются. А я стою, сам не свой, что делать не знаю: и вмешиваться нехорошо выйдет и если вдруг послушается его, останется — как мне быть тогда? Стою, маюсь, душа болит, места не находит… Совсем уж от отчаяния хотел к ней подойти, позвать, а вижу — отпустил он её, ушёл сердито, она свой пакет подхватила и пошла к нам. Вздохнул я облегчённо, отвернулся — ни к чему, думаю, вид подавать, что ссору видел.

Да и не до того стало: посадку объявили. Шум-гам-суета. Вещи все хватают: и своё, и общее нести надо, инструкторша молодая, всем пакеты с едой да палатки со спальниками распихивает. Я своё взял, общий мешок мне с котелками вручили, гляжу —