Милое коварство - Светлана Лубенец

Разгладив ее на мощном колене, Лидия Гавриловна прочитала написанное вполголоса вслух и заявила:

– Так! Только не паниковать! В сущности, ничего плохого не случилось! А даже наоборот!

У Анны Сергеевны на лице отобразилось абсолютное непонимание. Потащив подругу из коридора в комнату, Лидия Гавриловна приказала:

– Вот только не надо делать мне такого лица! Уж я-то знаю, кто такой твой Толик! Свалил – и слава богу! Он же на тебе паразитировал, инженер занюханный! Ты почти две ставки волокла, да кружки, да репетиторство! А он? Как ни приду, он все у телевизора храпит, газеткой прикрывшись.

– Ну… Лида… он же уставал… – бесстрастно возразила Анна Сергеевна.

– А ты? Ты не уставала?! Да еще как уставала!!! А он небось за всю жизнь за собой тарелки не вымыл?

– Нет… ну почему… Он ведро выносил… регулярно… Я даже не напоминала…

– Ведро! – презрительно провозгласила Лидия Гавриловна. – Сам он… натуральное ведро! И глаза у него… алюминиевые!!! Я же знаю, зачем ты за него замуж вышла!

– Зачем? – испуганно спросила Анна Сергеевна.

– Затем чтобы от Димки Артемова спрятаться! Дура!

По вмиг закаменевшему лицу Анны Сергеевны потекли слезы.

Лидия Гавриловна усадила подругу на диван, ласково обняла за голое плечо и сказала:

– Анька! А может, все к лучшему, а? – Она оглядела квартиру и спросила: – Кстати, где твой герой-любовник?

– Какой еще любовник? – сквозь слезы выдавила из себя Анна Сергеевна.

– Какой-какой… Игореха, спрашиваю, где?

– А-а-а… Игорь… Он на лыжной базе… Уехал на три дня.

– С Наташкой?

– Сказал, что с Лехой.

– И ты веришь! – Лидия Гавриловна всплеснула руками. – Ой, гляди, Анька, принесут они тебе в подоле! А Кирюшка где?

– Попросился у бабушки неделю пожить, – вытирая кулаком слезы, ответила Анна Сергеевна.

– Нет, ты гляди, как все хорошо устраивается! Ты столько лет наступала на горло собственной песне, а теперь и муж сам свалил, и хата свободна, и от детей прятаться не надо! Хочешь, я Димке позвоню?

– Лида!!! – встрепенулась Анна Сергеевна, у которой мгновенно высохли слезы. – Что ты такое говоришь? От меня только что муж ушел, а ты!!!

– Так не умер же! – опять хохотнула Лидия Гавриловна. – К тому же, ты меня прости, конечно, но не под кустом же он собрался ночевать! К какому-нибудь боку обязательно прислонится!

– Лида!!! – еще истеричнее крикнула Анна Сергеевна.

Рациональный математик остановила ее жестом и спокойно сказала:

– Не кричи. Давай взглянем правде в глаза: ты своего подлеца Корабельникова терпела, пока… разумеется, только с твоей точки зрения… была в том нужда. Ну а теперь-то, когда он сам от тебя отказался, какого рожна прикидываться? Зовем Димку, и он утешает тебя здоровым, задорным и юным сексом!

– Что ты несешь?! – задохнулась от возмущения Анна Сергеевна. – Каким еще сексом? И почему юным? Ему уже больше тридцати пяти!

– Хорошо! Слово «юным» беру назад, зато здоровым и задорным – остается!

Анна Сергеевна удрученно замолчала.

Лидия Гавриловна развернула ее за поникшие плечи к себе и, пристально глядя в глаза, произнесла очень четко, так, как объясняла на уроках геометрические теоремы:

– Вот если ты мне сейчас же поклянешься на Библии, что никогда не видела эротических снов с участием Артемова, то я больше никогда о нем не заговорю! Ну! Клянись! – И Лидия Гавриловна сняла с полки и положила на журнальный столик яркое издание детской Библии.

Анна Сергеевна продолжала упорно молчать с самым несчастным выражением густо покрасневшего лица.

– Вот! Что и требовалось доказать! – провозгласила Лидия Гавриловна и с победным видом скрестила руки на могучей груди.

Анна Сергеевна заерзала на диване, пытаясь на что-то решиться, потом подняла на подругу глаза и тихо сказала:

– Ничего не выйдет, понимаешь…

– Не понимаю! Почему вдруг не выйдет! Да Димке стоит только свистнуть!

– Дело в том, Лида… что как раз сегодня я сказала ему окончательное «нет»…

– Ага! Прямо последнее триста тридцать третье китайское предупреждение!

– Зря ты… – пролепетала Анна Сергеевна и разрыдалась. Ей было жалко Анатолия, которого всякая другая женщина может неправильно понять, как его совершенно не понимает и не принимает Лидия Гавриловна. Она жалела детей, которые страшно огорчатся, когда узнают, что отец от них ушел. Ей было жаль Диму, которого она напрасно прогнала. Ну почему все получилось именно так, а не иначе?!! Почему он пришел к ней за окончательным ответом именно сегодня?!! Почему не завтра?! Завтра она могла бы все решить по-другому… Она обязательно все решила бы по-другому… Если уж Анатолий ушел сам, то и она вправе…

– Да не реви ты, Ань! – с большим сочувствием в голосе проговорила Лидия Гавриловна. – Если тебе не нравится, когда с тобой говорят с юмором, так я могу и совершенно серьезно. Артемов любит тебя. Это ясно, как дважды два. И на твое «окончательное „нет“» он с большим удовольствием наплюет! Уж поверь! Давай я ему все-таки позвоню, расскажу, что да как…

Анна Сергеевна шумно высморкалась и насморочно прогнусавила:

– Лида, я не могу так вот… сразу. Мне надо подумать…

– Вот это уже совершенно другой разговор! – удовлетворенно заметила Лидия Гавриловна и встала с дивана. – Ладно, я пока пошла. Мишка там, наверно, с ума сходит. Я выскочила из дома, как ошпаренная кошка. А ты, Ань, думай! И чтобы завтра выдала решение, пока Игорехи дома нет! И Кирюшки тоже!

На следующее утро питерские улицы, которые вчера вечером истекали подтаявшим снегом, опять заморозило. Тротуары покрылись коркой льда, и Анна Сергеевна по дороге на остановку несколько раз упала. Хорошо, что с ней на этот раз не было пакетов с тетрадями, а то все помяла бы. Придется, конечно, объясняться с десятиклассниками, почему не проверила их зачетную работу. Ну ничего… Они же знают, что вчера по школе прошли родительские собрания и учителя освободились поздно.

На остановке Анну Сергеевну уже дожидалась Лидия Гавриловна, у ног которой стояли два пакета с тетрадями.

– Представляешь, после разговора с тобой никак не могла заснуть! С тоски все тетрадные залежи проверила! Все даже в сумку не влезли! То-то радости моим охламонам сегодня будет! В общем, Аня, как совершенно справедливо говорится, нет худа без добра! – Она поправила разъезжающиеся в стороны пакеты и спросила: – Ну? А как ты? Решилась?!

Анна Сергеевна ответить не успела, потому что к остановке подкатил автобус. Учительницы подхватили тяжелые пакеты Лидии Гавриловны и не без труда взгромоздились с ними на ступеньки автобуса. На одном из сидений расположился все тот же мужчина в турецкой кожанке с чрезмерно блестящими пуговицами. Он радостно улыбнулся Анне Сергеевне, как старый знакомый, и даже встал, уступая ей место. Лидия Гавриловна посмотрела на них с большим удивлением. Анна Сергеевна, поблагодарив мужчину, села. Лидия Гавриловна тут же поставила на колени подруге свои пакеты и, презрительно оглянувшись на мужчину, шепнула ей в ухо: