Король и спящий убийца - Владимир Гриньков

Когда я приехал, в квартире кроме Светланы обнаружился и Дима. Он, как оказалось, и был героем дня.

– Я достал умопомрачительную мастику, – сообщил он. – Сверхсекретный материал. Его изготовили в лаборатории бывшего КГБ. Им это было нужно для своей агентуры – на тот непредвиденный случай, когда за пять или десять минут агенту необходимо изменить внешность и уйти от слежки.

Я недоверчиво посмотрел на них обоих, но они были серьезны. Даже слишком серьезны.

– Ну-ну, – сказал я, выжидая. – Показывайте.

Это было что-то вроде пластилина. Слегка желтоватое, почти телесного цвета вещество.

– Вот! – с гордостью произнес Дима. – С лицом можно сделать все что угодно. Наносишь эту штуку на поверхность кожи и лепишь такое лицо, какое хочешь видеть. Можно лицо состарить, можно сделать больным. Налепи мешки под глазами – и готово. А можно и вовсе чужое лицо вылепить. Хоть Майкла Джексона – это пара пустяков.

В подтверждение Диминых слов Светлана, поколдовав над его лицом минут пятнадцать, создала новый образ. Это уже не был Дима – передо мной сидел мужчина лет за пятьдесят с обрюзгшим лицом. Я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Мне вдруг стало так плохо, как уже давно не было, но до конца поверить в собственную догадку я еще не смел – слишком ужасной она была.

– Ну как? – спросил довольный произведенным эффектом Дима.

А я медленно дозревал. Уже увидел глаза Светланы, и это почти все мне объяснило. И она что-то прочла в моем взгляде, потому что вдруг быстро сказала Диме:

– Выйди, пожалуйста.

Он замешкался – всего на мгновение, – и Светлана сорвалась на крик:

– Выйди! Прошу тебя!

Дима выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

– Вы же все подстроили! – потрясенно бормотал я. – Это же была ложь!

Чудес на свете не бывает. И если ты похоронил человека, безумием было бы надеяться, что он воскреснет. А я-то носил в себе тайну. Точнее, я думал, что это тайна. И еще удивлялся тому, что Андрей куда-то пропал и больше не объявлялся, не приносил мне весточки от Самсонова. А откуда он мог ту весточку принести? С того света?

– Как ты могла! – заорал я, цепенея от ужаса.

Светлана как бы второй раз убила для меня Самсонова. Ведь я действительно поверил в то, что он жив. Я видел его, совсем недавно – на него совершили покушение, и он умчался в неизвестность на сером «фиате». Только это был не Самсонов. Возможно, Дима или кто-то другой из Светланиных знакомых. А Самсонов так и лежал на Ваганьковском кладбище.

– Ты хоть понимаешь, что наделала?! – бесновался я.

Если бы она дрогнула хоть на миг, я убил бы ее собственными руками, я был готов к этому. Но меня удерживал ее взгляд – в нем не было страха, одна только холодная решимость.

– Да, – сказала Светлана. – Я это сделала. Я хотела возродить программу и чтобы в нее обязательно вернулся ты.

Она звонила мне на протяжении всего последнего года и уговаривала вернуться в Москву. Потом звонки внезапно прекратились. Она, оказывается, решила попробовать вариант с самсоновским двойником.

Я опустился на стул и закрыл лицо руками. Светлана вздохнула.

– Я просила Диму, чтобы он не лез с этой своей мастикой. Знала, что все так и будет. – И опять вздохнула.

Она готова была возродить программу любой ценой, и бессмысленно осуждать ее за это.

– Теперь уедешь? – спросила Светлана.

Это был не просто вопрос. И мой ответ будет не просто ответом, а решением ее судьбы. Теперь я знал, как она прожила этот год: после смерти Самсонова не сломалась только потому, что самой себе наметила цель и к этой цели шла безоглядно.

– Нет, – сказал я. – Не уеду.

Она долго молчала. Когда ее молчание стало совсем невыносимым, я поднял на нее глаза. Она плакала. Совершенно беззвучно – просто катились по лицу слезы.

– Не надо плакать, – попросил я.

– Хорошо. – Она провела по лицу ладонью. – Спасибо тебе. И прости меня за все.

С сюжетом про президента можно было подождать, а вот работа над историей с выигрышем в лотерее уже развернулась вовсю.

Героя мы нашли не сразу, поначалу была мысль взять какого-нибудь любителя лотерей, азартного и потому непредсказуемого человека, но очень быстро мы от этой идеи отказались: человека, играющего в лотерею едва ли не профессионально, трудно будет провести. Мы собирались отснять собственный вариант розыгрыша тиража, и существовала опасность где-то что-то сделать не так. Опытный глаз сразу уловит несоответствие, и все сорвется, придется начинать сначала, а это сроки и деньги. Поэтому в конце концов остановились на варианте: «азартен, но играет лишь изредка». Такого человека мы нашли, переворошив груду писем и обзвонив по этим письмам два или три десятка приславших их людей.

Наш герой работал сторожем на автостоянке, ему было немногим более сорока лет, у него была жена и две дочки. Письмо на телевидение прислала его супруга. Причина была прозаическая: женщина слышала, что за участие в съемках платят деньги. Мы подтвердили ее ожидания, и после того, как мы назвали сумму, она еще больше укрепилась в своей идее.

– Муж у меня хороший, – сказала она. – И деньги к тому же нужны.

Договорились мы так: женщина купит карточки лотереи и предложит заполнить их своему мужу. Отмеченные супругом номера она сообщит нам, и через неделю состоится «розыгрыш тиража». Правда, возникли сложности с проведением съемок. В квартире героя сделать это было невозможно – не удавалось установить видеокамеры так, чтобы незаметно провести съемку. Поэтому решили, что все произойдет в кафе, в том самом, в котором герой нашей предыдущей истории встречался с выжившим из ума «англичанином». Как раз приближался день рождения одной из дочерей героя – весомый повод пойти в кафе всей семьей. В кафе будет работать телевизор. В разгар семейного веселья начнут показывать розыгрыш очередного тиража. И совершенно случайно окажется, что заполненные главой семьи карточки как раз лежат в дамской сумочке. Дальше все по плану.

В день съемок семейство прибыло в кафе. Я прятался в одном из кабинетов, поскольку меня могли узнать. Гостей встречал Дима. Сегодня он был официантом. Проводил гостей в отдельный кабинет, после чего заявился ко мне.

– Ну как? – осведомился я.

– Все в порядке. Семейное торжество начинается. Заказали бутылку шампанского, четыре десерта и кофе.

– Ты бы предложил главе семьи водочки.

– Понял, – кивнул Дима и исчез.

Я перешел в кабинет, смежный с тем, в котором семейство праздновало день рождения дочери. Здесь были один из операторов и Светлана – она писала звук. Когда я вошел, Светлана молча показала мне большой палец – пока все шло отлично. Через прозрачное с нашей стороны стекло я видел все семейство. Его глава сидел вполоборота ко мне. У него было лицо помятого жизнью человека.