Эфирное время - Полина Дашкова

– Тебе бы романы писать, – хмыкали коллеги, – накручиваешь,чего не бывает. На жизнь надо проще смотреть.

Но Бородину в его солидном возрасте, с его солиднымпрофессиональным опытом, с его мягким пухлым брюшком, седенькими кудрявымибачками вдоль круглых щек, с его пристрастием к сладкому дрожжевому тесту ифруктовому кефиру, все не хотелось воспринимать жизнь реально, правильно, безвсяких романтических иллюзий.

Когда его называли Шерлоком Холмсом, он не возражал, а чтокасается Пинкертона, то тут Илья Никитич был непримирим. Он начинал подробно инудно объяснять, что существовало два Пинкертона, оба были порядочнымисвиньями, и многие их путают.

Аллан Пинкертон, реальный исторический персонаж, родился в1819 году в Глазго, в семье бедного шотландского полицейского. В юностиэмигрировал в Северную Америку, перепробовал множество профессий и наконец в1850-м открыл детективное агентство. Эмблемой агентства был глаз, девизом – «Мыникогда не спим». Дела сразу пошли вполне успешно.

Во время войны Севера с Югом бессонное агентство Пинкертоназанималось за большие деньги разведывательной деятельностью в пользу федеральногоправительства. После войны, во время экономической депрессии 70-х, агентствообслуживало крупные угольные и железнодорожные компании. Легендированныепинкертоновцы внедрялись в шахтерские профсоюзы, провоцировали их лидеров напротивоправные действия, а если не удавалось, действовали сами, совершалиубийства и поджоги. Потом выступали в качестве свидетелей на судебныхпроцессах, давали ложные показания, в результате десятки людей были приговоренык смертной казни через повешение.

Когда деятельность агентства получила огласку, количествоклиентов сократилось. Мало кто хотел обращаться за помощью к убийцам ипровокаторам. Чтобы восстановить доброе имя, Аллан Пинкертон организовалактивную рекламно-литературную компанию. Сначала стали выходить брошюрки сувлекательными и совершенно лживыми мемуарами сотрудников агентства, а позжепоявился легендарный На т Пинкертон, герой коммерческого литературного сериала.Дешевенькие истории про суперсыщика поставляли на книжный рынок безымянныеголодные студенты и репортеры. Для них это был дополнительный заработок, длябессонного агентства, которое продолжало свою сыскную деятельность после смертиоснователя, отличная реклама.

Илья Никитич знал много интересного, любил углубляться висторию. Стоило произнести при нем какое-нибудь известное, обросшее мифами имя,и он тут же начинал соскребать наросты не правды, вываливая на собеседникацелый ворох замысловатой информации. Но голос у него был таким тихим имонотонным, что слушателей находилось мало. Его упрямо продолжали дразнить«Пинкертоном». Он упрямо обижался и обстоятельно объяснял, кто такие эти дваПинкертона, реальный и вымышленный. Бородин не любил, когда правду подменялимифом и верили в то, что противоречит фактам.

Сейчас, сидя над тоненьким неинтересным делом об убийстветележурналиста,

Илья Никитич думал о том, что слишком большое количествоочевидных фактов иногда тоже может обернуться мифом.

Анисимов Александр Яковлевич, семидесятого года. Родился вМоскве. Женат, имеет одного ребенка девяти месяцев. Занижается частнымпредпринимательством. Образование высшее. Ранее к ответственности непривлекался. Со слов матери убитого известно, что в июле этого года Анисимовдал в долг Бутейко три тысячи долларов. Никаких документов, никакой распискинет. Сроки возврата не оговаривались. О процентах речи не шло. В протоколезафиксировано, что на вопрос дежурного следователя о процентах Елена ПетровнаБутейко ответила: «Нет, ну что вы? У моего сына ни с кем не было таких гадкихотношений, он под проценты денег не брал!»

Стало быть, все по-приятельски, все на доверии. Однако, несмотря на теплые доверительные отношения, неделю назад Анисимов потребовал уБутейко вернуть долг, причем в очень резкой форме, сначала по телефону. Чтоименно говорил Анисимов, никто не слышал. О том, что разговор был резким,свидетельствует мать убитого. От нее же известно, что двумя днями позжеАнисимов побывал у них дома, опять настойчиво требовал вернуть долг, кричал иоткрыто угрожал Бутейко.

Кроме Елены Петровны, других свидетелей пока нет. Отецубитого в больнице, у него инфаркт. Допрашивать его врачи запрещают. А ЕленаПетровна не сомневается, что ее сына убил Анисимов. Правильно, сейчас никто вэтом не сомневается. У. Анисимова имеется пистолет «Вальтер». Напился, пришелночью в подъезд, застрелил в упор, в висок, и тут же уснул на местепреступления. Пистолет, из которого был произведен выстрел, валялся внескольких метрах от спящего убийцы. Орудие убийства, мотив, угрозы. Оченькачественные доказательства, отборные, можно сказать.

– И все же, и все же… – пробурчал Илья Никитич себе под нос.

Почему никто не услышал выстрела? Ночь. Тишина. Жильцыпервого этажа должны были как-то отреагировать на звук, даже если спали.Пистолет без глушителя, кафельные стены, акустика великолепная.

Труп обнаружила женщина, которая вышла с собакой. Онавызвала милицию. Жилец первого этажа выглянул на ее крик, а не на выстрел. Ивсе это произошло через двадцать пять минут после убийства. А пьяный убийца спокойноспал, свернувшись калачиком, неподалеку от трупа. То есть, получается, онвыстрелил в упор, в висок, когда Бутейко стоял у лифта. Потом побежал к двери.Ему надо было спуститься на три ступеньки вниз, но он не сумел преодолеть этопрепятствие, кубарем скатился с лестницы и потерял сознание. Однако никакихтравм при первоначальном осмотре не обнаружено Так, во всяком случае, записанов протоколе. Головой он не ударился, лежал себе целехонек, только вырвало его.Получается, он просто уснул? Ну что ж, такое тоже бывает. Вполне стандартнаяситуация – Илья Никитич прошелся по кабинету, продолжая бормотать себе под нос,включил электрический чайник, извлек из старенького портфеля пакет с маминымипирожками. Два с капустой, два с яблоками. Каждый аккуратно завернут в бумажнуюсалфетку.

К перекусу Илья Никитич готовился основательно и серьезно,никогда не жевал на ходу, не осыпал крошками бумаги на столе, не забывалтщательно вымыть руки, а после еды прополоскать рот. В тумбочке у него имелиськрасивые домашние тарелки, вилки, большая фарфоровая кружка. Из стаканов он чайникогда не пил. Кружка была английская, с изображением знаменитого «БольшогоБена», Букингемского дворца и гвардейцев в высоких черных шапках. Чай он любилочень крепкий и сладкий, обязательно со сливками. Мама никогда не забывалаположить ему несколько маленьких пластиковых баночек.

Перед едой Илья Никитич отправился в туалет с собственнымдушистым мылом в мыльнице, с собственным маленьким пушистым полотенцем,тщательно вымыл руки и причесался перед зеркалом. Вернувшись, выложил натарелку пирожки, размешал в кружке сахар, напевая при этом высоким приятнымтенором:

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали.