Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин

У кн. Жевахова естественным благом считается единение (симфония) народа с самодержцем против шкурных интересов еврейского паразитирующего меньшинства. У марксистов — единение народа с революционными вождями против шкурных интересов паразитирующего меньшинства буржуазии, царя и помещиков. Там войны ради наживы затевают жиды. Здесь — фабриканты. Довольно простой эмпирический факт, что на самом деле войну с кайзером затеял государь-самодержец — причем как раз ради защиты православия в братской Сербии, — из внимания упускается. Возможно, потому что разрушает стройную агиографическую схему. Как и то, что ключевую роль в организации отречения российского монарха сыграло русское МПС: план изоляции царского поезда на одном из перегонов обсуждался, по свидетельству участников, более полугода, в том числе с привлечением высших военных чинов — таких, как начальник Генштаба генерал Алексеев и прославленный генерал Брусилов. Тонкость в том, что по законам Российской империи евреям было запрещено работать на железной дороге и служить офицерами в армии и флоте. Алексеев, Брусилов и великие князья, считавшие необходимым сместить Николая II и симпатизировавшие перевороту, при всем желании не могли быть жидами.

А неважно! Истинная вера все превозмогает. Для того чтобы сделать ее истинной, необходимо истребить все ложные. Только и всего. Притом что повышенная доля этнических евреев в левой части тогдашнего политического спектра сомнений не вызывает — это эмпирический факт. Но смещали государя в феврале-марте 1917 г. не они, а вполне русские, православные октябристы, кадеты и трудовики во главе с Родзянко, Гучковым, Бубликовым и пр.

Картина мира большевиков по структуре мало отличается от картины православных фундаменталистов. Обе сведены к бинарному примитиву. В обеих доминирует идея солидарной (коллективной) ответственности — по национальному или классовому признаку. «Жидов» в рамках одной системы ценностей следует истреблять столь же беспощадно, как «буржуев» в рамках другой. И тогда наконец наступит всеобщее счастье — ибо что же еще может наступить в рамке двоичного кода? Идея личного выбора и личной ответственности одинаково чужда обеим версиям. Зато обе функционально нуждаются в сакральном идеократическом центре, который служит источником и хранителем абсолютной Истины.

Материалистическая религия

Важное отличие советской агиографии от православной в том, что Ленин и Сталин были последовательнее. То есть непримиримее. Ни секунды не сомневались в своем праве насиловать историю и убивать историков. Как и положено прирожденным вождям, выжигали все, что мешает их безграничной власти, и взамен лепили то, что их власть укрепляет, без колебаний рисуя везде, куда могли дотянуться, свою картину мира и искореняя альтернативы. Фанатики — очень подходящее в данном контексте слово. Но не безумцы. По крайней мере, в общепринятом смысле. В том, что касается насильственного захвата и удержания власти, их действия были очень даже рациональны.

Еще одно отличие — уже не в пользу советских вождей — в земном и, следовательно, бренном характере их мифологии. Царство Божие на небесах недоступно для эмпирической проверки и в ней не нуждается (кн. Жевахов смотрится слабовато со своим стремлением подпереть Чудо Господне газетами — кстати, по определению жидовскими). Царство Божие на земле совсем другое дело. Раньше или позже позолота сотрется, сказка столкнется с материальной действительностью и перестанет быть правдоподобной даже для самих ее изобретателей. Слепленная на ее основе общность поползет по швам. Поэтому выбор для идеократической номенклатуры прост: либо укреплять информационный забор и накладывать новые слои ваты, понемногу накапливая отставание и дичая (Иран, КНДР, Венесуэла, Куба, маоистский Китай, постсоветская Туркмения). Либо смягчать ригидность идеологии и режима (Китай Дэн Сяопина, брежневский СССР, Югославия Тито). В обоих случаях твердокаменная идеократия со временем отстает и деградирует. Разница лишь в большей или меньшей кровавости исхода — по сценарию Горбачева, Дэн Сяопина или Милошевича — Чаушеску.

23 декабря 1946 г. на встрече с группой редакторов своей «Краткой биографии» И.В. Сталин сформулировал весьма нетривиальную для марксиста мысль, трепетно зафиксированную членом редколлегии В.Д. Мочаловым:

В публичной обстановке он такого никогда бы себе не позволил. Но в кругу особо доверенных исполнителей почему бы не назвать вещи своими именами. Да, религия. Да, символ веры. Да, обязательно для народа. Чтобы народ за ценой не постоял.

Как бы новая, а по сути ископаемая псевдорелигия. Неоязычество? Есть кое-что общее, но не только. Все эти рога изобилия, чугунные гирлянды и лавры, гигантомания (небесной красоты вход в ЦПКиО и ВДНХ), варварские ритуалы вокруг мумии вождя, подземные дворцы метрополитена по стилю действительно напоминают дохристианские культы. То ли древний Шумер, то ли Египет, то ли греки с римлянами. Как, кстати, и у Гитлера, который в молодости писал пьесы про языческих героев, в зрелые годы увлекался мегаломанией и много рассуждал про несокрушимый германский дух, который попам так и не удалось укротить. Однако большая часть обрядов нового советского режима все-таки была в перелицованном виде позаимствована у церковников — о чем говорил и приснопамятный Ж. Сорель. Впрочем, зачем далеко ходить: Ленин и его окружение так часто повторяли формулу «кто не работает, тот да не ест», что советские люди воспринимали ее скорее как догмат марксизма, чем слова апостола Павла.

4 июня 1918 г., когда голод и экономический провал большевиков подступили уже к самым глазам, так что дальше, кажется, ехать некуда, Ленин откладывает в сторону псевдонаучную риторику марксизма про «высшую производительность труда освобожденного пролетариата» (с этими рассуждениями он охотно игрался до весны 1918 г.) и отступает прямиком к риторике псевдорели-гиозной. Зовет рабочие отряды «в крестовый поход за хлебом, крестовый поход против спекулянтов, против кулаков, для восстановления порядка». И тут же дает идеологически выдержанное разъяснение:

Ну, и далее о задачах «сознательных проповедников Советской власти», которым надлежит «освящать» продовольственную войну большевиков, войну с кулаками и беспорядками. Ибо к бедноте надо идти «не только с оружием, направленным против кулаков, но и с проповедью…». Джихад, короче говоря. Священная непримиримая война.