Научи меня быть слабее - Виолетта Роман

— Отпусти, нас могут увидеть, — взбешенная этим, пытаюсь вырвать руки из его захвата. Но он будто каменная плита — не сдвинуть.

— Мне плевать, — шепчет, ведя кончиком носа от подбородка к впадине на ключице. Артем шумно вдыхает мой запах. Что-то твердое упирается мне в низ живота, и я вмиг замираю в испуге. Будто только сейчас понимаю, что он на самом деле хочет от меня. Все эти прикосновения рук и взгляды — были игрой. Но чувствовать мощь его возбужденной плоти — это уже совсем другое.

— Мой парень очень ревнивый, — игнорируя предательские ощущения внизу живота, пытаюсь выглядеть равнодушной.

— Не смеши меня, — шепчет у самого уха, а в следующую секунду я чувствую касание его горячего языка к нежной коже под самой мочкой. Черт. Меня будто разрядом прошибает. Между ног так горячо… я еле сдерживаюсь, чтобы не податься к нему бедрами.

— Максимум, на что способен твой парень, расплакаться и убежать. Отстранившись и продолжая удерживать мои руки, произносит насмешливо.

— А вообще, я слегка разочарован, — его голос хриплый, будто музыка для ушей. Я даже не сразу понимаю, о чем он, настолько заворожена этим звуком. Опустив одну руку, он проводит кончиками пальцев по очертаниям моих губ, не отрывая от них глаз.

— Значит, такой, как я, не в твоем вкусе… А такой, как он… — вдруг замолкает Серебряков, возвращает взгляд к моим глазам. В его черных омутах — пугающая смесь эмоций. Гнев и жажда.

— Так ты у нас любишь ущербных? — губы мужчины кривит улыбка.

— Он спасает жизни людям, — воспользовавшись моментом, отталкиваю его и, резким движением перевернувшись на бок, поднимаюсь с земли. — А что делаешь ты? — теперь мой тон издевательский. Я отвечаю ему тем же.

Артем уже на ногах. С маркером в руках.

— Я живу так, как хочу, — он смотрит на меня насмешливо… и это бесит.

Схватив маркер, стреляю в него. Снаряд вылетает, разбиваясь о его твердую грудь, пачкая ткань его дорогущей футболки.

— Убит, — произношу холодным тоном, в душе ликуя. Он улыбается, удивленно рассматривая свое ранение.

— Видишь, от меня хорошего не жди, — пожимаю плечами. — Ты мне — нежности на травке, а я тебе — пулю в грудь.

— Видимо, мама не учила тебя хорошим манерам, — он возвращает ко мне взгляд, вот только теперь его магия совершенно на меня не действует. Я зла. Я дико зла.

Снова стреляю. Теперь попадаю в его плечо. Ему больно. От силы удара Артема немного покачивает. Но мне плевать, он сам напросился.

— Моя мама умерла. Никогда не смей говорить о ней в таком тоне, — развернувшись, срываюсь с места, стараясь как можно быстрей спрятаться от этого мужчины. Глаза горят невыплаканными слезами, а в груди все сжалось в пружину. Он снова сделал мне больно.

Мы победили. Оказывается, Серебряков был единственным, оставшимся в живых в своей команде. И если бы не я, они одержали бы победу. Представляю удивленные лица мужчин в тот момент, когда они узнали, чьей рукой был уничтожен самый сильный участник их группы.

Я же не стала дожидаться всеобщего сбора, не осталась на обсуждение игры. Сбросив с себя снаряжение, ушла в дом. Настроение было просто отвратительным. Не знаю, от чего больше я разозлилась и в итоге расстроилась: от очередной наглой атаки Серебрякова на меня или от его насмешливого упоминания о маме. Уже три года прошло со дня ее смерти, а я до сих пор не могу свыкнуться с потерей, не могу без слез думать, а тем более говорить о ней.

Зайдя в дом, устало опустилась на диван в гостиной, где всего несколько часов назад мы лежали с Дэном. Решила остаться здесь и подождать своего парня в доме, в безопасности.

Немного придя в себя, направилась в ванную комнату, захватив по дороге свежее полотенце. Освежившись после игры, смыв с себя вместе с потом усталость и нервозность, заварила себе кофе.

— Ты чего здесь одна? — стоит мне усесться за кухонный стол, в комнате появляется отец.

— Решила не мешать вам. Там мужчины серьезные, а я под ногами путаюсь, — старательно изображаю невозмутимость.

— Ты же знаешь, что это не так, — приблизившись, папа приобнимает меня за плечи, притягивая к себе.

— Попьешь со мной кофе?

— Сейчас провожу наших гостей и присоединюсь к тебе, — поцеловав меня в макушку, направляется к выходу.

— Понравилось им у вас? — останавливаю его на полпути. Ничего не могу поделать с обуревающим меня любопытством.

— Да, завтра подпишем договор. Серебряков внесет оплату, и на ближайшие три недели они наши завсегдатаи.

— Пап, не нравится мне этот Серебряков. Как бы чего плохого он вам не сделал. Я слышала про него много нехороших вещей, — отставив в сторону чашку, нервно заламываю пальцы. Этот мужчина заставляет меня нервничать, и я ничего не могу поделать с этим.

— Я думаю, не нужно верить во все, что говорят, — отец улыбается, по всей видимости принимая мои предостережения за детские глупости. — Паша мой друг. Он поручился за этого человека. И я ему верю. К тому же, что он может мне сделать? Ты зря волнуешься.

Кивнув в ответ, делаю глоток кофе. Но папа будто передумывает уходить. Замирает на месте, задумчиво глядя в окно.

— Забыл совсем, — встрепенувшись вдруг, — Анют, подожди минутку, кое-что хочу тебе отдать, — выходит из комнаты, а через пару минут возвращается с пачкой банкнот в руках.

— Вот, на отдых тебе, — вручает их мне.

— Пап, зачем? У меня свои есть, да к тому же мы с Дэном едем, он будет в основном за все платить, — пытаюсь вернуть ему, но он неумолим.

— С Дэном или без — мне все равно. У тебя должны быть свои деньги. Возьми, чтобы я был спокоен, — в его голосе отчетливо слышны стальные нотки. И это говорит о том, что спорить с ним бесполезно.

— Пап, тут много. И почему ты мне на карточку не перечислил?

— Положи сама на карточку, ты же знаешь, я с этими современными технологиями не дружу, — нервно усмехается.

— Хорошо, спасибо тебе, — приподнявшись, обнимаю его.

— Будь осторожна, я очень за тебя переживаю.

— Обещаю, пап, — улыбаюсь, заглядывая в его глаза.

— Ладно, сейчас вернусь, — поцеловав, выходит из дома.

Спрятав деньги в сумочку, проверяю телефон на входящие. Один непринятый от Дениса. Набрав его номер, слушаю гудки.

— Анют, я еду за тобой. Будь готова через двадцать минут, — произносит он и сбрасывает вызов, не оставив мне возможности что-либо спросить. Пожав плечами, послушно собираю вещи и устраиваюсь в кухне в ожидании его. Выглянув в окно, вижу группу мужчин, направляющихся к воротам. Среди них замечаю Артема. Этого мужчину даже со спины ни с кем спутать невозможно. Даже его походка кричит: «Я король». Рядом с ним идет папа, о чем-то оживленно беседуя.