Равенсбрюк. Жизнь вопреки - Станислав Васильевич Аристов

Причиной их создания стала нехватка рабочей силы в экономике Третьего рейха, которая подлежала переориентации на продолжительные боевые действия в связи с провалом плана «молниеносной войны» на Восточном фронте. С 1943 г. начался стремительный рост числа филиалов, приведший к тому, что каждая вторая узница, попадавшая в женский концентрационный лагерь, распределялась на работу в тот или иной филиал[255].

Возраставшая с каждым годом потребность предприятий СС и вермахта, а также частных фирм в рабочей силе заставляла их обращаться к руководству Главного административно-хозяйственного управления, которое направляло эти заявки комендантам лагерей[256]. Например, в 1943 г. киностудия «Агфа» направила своего представителя в Главное административно-хозяйственное управление к начальнику отдела по распределению рабочей силы заключенных с просьбой о создании в г. Вольфене собственного филиала женского концентрационного лагеря. После переговоров, в которых были решены финансовые вопросы, а также вопросы, связанные с размещением заключенных, длительностью их рабочего дня, количеством необходимой охраны, предоставляемой женским лагерем, одежды и уходом за больными узницами, возник новый филиал Равенсбрюка[257].

В истории взаимодействия центрального женского концентрационного лагеря и его филиалов следует выделять два этапа. Первый этап – с 1942 до середины 1944 г., а второй – с середины 1944 по 1945 г. В сентябре 1944 г. Главное административно-хозяйственное управление не только решило переподчинить часть филиалов Равенсбрюка мужским лагерям, но и разрешить последним создавать собственные женские филиалы[258]. Главным при этом становилась территориальная близость филиала к основному лагерю, а не их гендерная специализация. Причиной таких структурных изменений стал рост числа филиалов. Увеличение их количества обусловливалось массовым использованием узников на военных предприятиях Третьего рейха, которые с июня 1944 г., в условиях ведения войны на два фронта, работали на пределе своих возможностей. В итоге в последние месяцы своего существования Равенсбрюку подчинялось всего 18 женских филиалов, что было меньше, чем у многих мужских лагерей.

Условия труда и проживания в филиалах Равенсбрюка, как, собственно, и количество их узников, различались. Так, обстановка в небольшом лагере при текстильной фабрике «Граль», где работало около 80 женщин, позволяла узницам выживать, в отличие от филиала в г. Нойбранденбурге, в котором имелось крайне мало шансов на спасение. Филиал под названием «Нойбранденбург», основанный в марте 1943 г. близ предприятия люфтваффе, занимался производством деталей для нацистской авиации[259]. Рабочее время составляло 12 часов за смену с небольшой паузой на обед, который проходил у узниц прямо в цехе. Как и на других предприятиях, руководство производственным процессом осуществляли мастера из числа гражданского населения, зачастую инвалиды или мужчины пожилого возраста. За дисциплину на фабрике, проверки численности и охрану заключенных отвечали надзирательницы. Отношения между мастерами и надзирательницами, которые управляли женщинами, складывались напряженно. По воспоминаниям бывших узниц, не редкими являлись случаи, когда надзирательницы избивали мастеров[260].

Третьей составляющей комплекса Равенсбрюк помимо женского лагеря и филиалов являлось мужское отделение, начавшее функционировать 8 апреля 1941 г., когда в него было депортировано около 300 узников[261]. Но лишь в августе 1941 г. нацисты разместили их в пяти постоянных жилых бараках, которые были отделены от женской части лагеря[262]. Позднее к лагерю добавили собственную столовую и больницу[263].

За первым апрельским эшелоном с заключенными последовал ряд других из Бухенвальда, Заксенхаузена, Дахау. К концу 1941 г. в мужском отделении Равенсбрюка находилось уже около 1000 человек, а к 1945 г. было зарегистрировано свыше 20 000 узников[264]. Так же как и в женской части лагеря, здесь доминировали поляки, составлявшие 32 %. Помимо них многочисленными были группы из Советского Союза, представленные 22 % мужчин, немцы и австрийцы, насчитывавшие 19 %, кроме того, в мужском отделении находилось около 12 % узников из Франции[265]. По численности в лагере преобладали заключенные по политическим мотивам, они составляли свыше 80 %[266].

Мужской лагерь, будучи во многом весьма схож с женским отделением Равенсбрюка, все-таки обладал рядом особенностей. Подчиняясь тому же лагерному руководству, он имел собственного шутцхафтлагерфюрера. Этот пост в 1941–1945 гг. занимали Вильгельм Зигман, Рудольф Беер, Хейнрих Петерс и Вильгельм Антон[267]. Более весомую роль, чем в женской части Равенсбрюка, в управлении играли заключенные, сотрудничавшие с аппаратом управления, – старосты лагеря и так называемые «капо»[268]. Эти должности находились в руках уголовников, которые, несмотря на численное превосходство узников по политическим мотивам, доминировали в лагерной иерархии. Зимой 1941–1942 гг. в Равенсбрюк из Бухенвальда были депортированы рецидивисты и так называемые асоциальные узники. В результате противостояния, сопровождавшегося убийствами представителей прежней элиты, именно бывшие заключенные Бухенвальда заняли ведущие посты в иерархии заключенных[269].

Основным видом деятельности мужчин-заключенных Равенсбрюка было участие в строительных бригадах, которых насчитывалось около 30. Они не только расширяли саму территорию Равенсбрюка, осуществляя работы, которые в силу физиологических особенностей женщины были не в состоянии выполнить, но и работали в частных фирмах. Наряду со строительными командами в лагере имелось 20 ремесленных бригад – маляров, сапожников, механиков, кровельщиков и др.[270]. Среди прочих видов деятельности заключенных особое место занимала так называемая «бригада математиков», подчинявшаяся Научному институту целевых военных исследований[271] и проводившая специальные научные исследования. С начала 1945 г. узники Равенсбрюка стали рекрутироваться эсэсовцами в так называемую армию Власова[272], а также специальную дивизию СС «Дирлевангер»[273].

Равенсбрюк являлся не только лагерным комплексом по эксплуатации узниц. Помимо этого он был экспериментальной площадкой для осуществления псевдомедицинских операций нацистских врачей, а также выполнял функцию уничтожения заключенных. Эта функция претворялась в жизнь посредством спланированных действий по истреблению нетрудоспособных и так называемых «расово неполноценных» заключенных.

Первой систематической акцией уничтожения узниц явилась программа по эвтаназии, получившая в Инспекции концентрационных лагерей кодовое название «14 f 13»[274] и осуществлявшаяся в лагерях с весны 1941 г.[275]. Она выполняла функцию уничтожения не способных работать заключенных, а также являлась своеобразной репетицией начавшегося в 1942 г. процесса массового уничтожения евреев[276].

В рамках программы по эвтаназии в ноябре 1941 г. в Равенсбрюк прибыла комиссия во главе с доктором Фридрихом Меннеке, которая производила отбор наиболее слабых и больных женщин. Повторное появление этой комиссии относилось к январю 1942 г., когда в число узниц, подлежавших уничтожению, вошли не только нетрудоспособные заключенные, но и абсолютно здоровые женщины – асоциальные, уголовницы и еврейки[277]. В итоге около 1600–2000 узниц с февраля по март 1942 г. были отправлены из Равенсбрюка в газовую камеру Бернбурга[278]. При этом Ф. Меннеке с холодной отстраненностью и неизменным энтузиазмом до мельчайших подробностей описывал свою деятельность в письмах жене, которые в итоге были помимо прочих доказательств использованы против него на судебном процессе после войны. Так, в одном из писем из