Нетронутая дьяволица - Регина Романова

будет всегда сходить с рук, а потому в моей голове появляется чудесная идея.

«Каждый раз при наших встречах он то и делает, что рушит моё спокойствие, — проскакивает в голове словно призыв к действию. А испорченное с утра настроение только добавляет желания совершить задуманное. — Если он всё время позволяет себе провоцировать меня, то почему я не могу сделать того же?»

На губах невольно проскальзывает усмешка, после чего я уверенно направляюсь к нему. Сажусь рядом с таким непринуждённым видом, на который только способна, и кладу свои вещи на парту рядом. Люцифер лишь отвлекается от книги, вопросительно выгнув бровь. Однако ни он, ни я не успеваем вставить и слова: внезапно подошедшая Ости опережает нас и выглядит куда более возмущённой, чем Люцифер. Её пухлые губы украшены яркой помадой бордового оттенка, а зелёные глаза выделяются на фоне тёмных теней.

«Интересно, она проводит всё утро перед зеркалом ради Люцифера или ради себя?» — вопрос, скорее, риторический. Ответ знает каждый.

— Непризнанная, что здесь забыла? — она складывает руки на груди, выпрямляя плечи, и с явным отвращением смотрит на меня сверху вниз.

— У меня здесь лекция. Неожиданно, правда?

— Я сижу с Люцифером. Всегда.

Ости готова вцепиться мне в волосы прямо сейчас, на глазах у всех, я чувствую это, видя её разъярённый взгляд.

Ох, дорогая, зачем же так явно демонстрировать свои чувства к нему?

— Ости, — расслабленно протягивает Люцифер, подперев руками подбородок, — сядь сегодня с кем-нибудь другим. Это же не конец света.

Люцифер говорит это настолько равнодушно, что появляется ощущение, словно он либо слепой и не видит, как трепетно Ости к нему относится, либо специально издевается над ней. Скорее, второе, ведь и дурак поймёт, что она к нему неровно дышит.

Однако меня изумляет не отношение Люцифера к Ости, нет. Что по-настоящему удивительно — направляясь к нему, я была почти на все сто уверена, что он снова вступит в перепалку и будет демонстрировать своё невежественное поведение, а его добровольное решение позволить мне сидеть рядом совсем не входило в мои планы. Хотя «позволить», наверное, не особо подходящее к этой ситуации: не то чтобы я собиралась спрашивать разрешения.

— Знаешь, что… — голос Ости дрожит, и она не заканчивает предложение.

Она оскорблённо вздирает подбородок, когда в глазах предательски проблескивают слёзы.

Ости разворачивается на пятках, удерживая на сгибе локтя увесистую на вид сумку, после чего я поворачиваюсь лицом к Люциферу. Он выглядит вполне довольным собой, чтобы можно было подумать, что ему хоть сколько-то жаль девушку.

Я более чем уверена, что это не первая ситуация, которая кончается слезами Ости, и точно так же уверена, что она не последняя. Пока девушка не поймёт, что никто не будет с ней всю жизнь, кроме неё, она будет платить за это собственным моральным состоянием, всё больше и больше опускаясь на дно.

Но я не буду на этом зацикливаться. Слёзы Ости — только её проблема.

Наверное, её можно было бы пожалеть при иных обстоятельствах. Невзаимные чувства — это всегда дерьмово. Но, с другой стороны, Люцифер не виноват в том, что не испытывает по отношению к ней того же. Зачастую чувства управляют нами, и мы не в силах их контролировать, однако способны контролировать собственное поведение. Ости, видимо, этого не делает, так отчаянно унижаясь перед объектом воздыхания даже тогда, когда видит, что ему это абсолютно неважно.

— Предпочитаешь мою компанию Ости? — усмехаюсь я, выныривая из размышлений и вспоминая недовольный взгляд Люцифера, как только место рядом с ним оказалось занято мной.

— Не обольщайся, Непризнанная, — Люцифер отворачивается от меня и вновь погружается в чтение. — Девочка просто слишком привыкла к моей компании, пора показать ей, что так не будет вечно, — бросает он, даже на секунду не оторвавшись от книги.

Непонимающе хмыкаю, сложив ногу на ногу, отчего чёрная кожаная юбка чуть задирается.

— Ты ко всем так безразличен? — спрашиваю я, выдернув книгу из рук Люцифера, и ему это явно не нравится.

— Нет, конечно, — иронично усмехается он. — Сейчас, например, я небезразличен к тому, что ты забрала у меня мою вещь, — его взгляд темнеет, а ухмылка, несмотря на это, никуда не исчезает.

Отдаю ему книгу с осознанием, что диалога не получится, — он совершенно не настроен на это — и встаю на ноги, взяв в руки все свои вещи с намерением сесть за другой ряд. Он не идёт навстречу, а разговаривать сама с собой я не особо хочу. Неужто Люцифер так взъелся из-за того, что я подслушала их диалог?

«Он провоцирует меня со спокойной душой — видит, что я ведусь на его уловки, — осознаю я. — Но сам же на них не ведётся. Тогда мне здесь делать нечего».

— Я не люблю слабость, а Ости — сплошное её проявление, — Люцифер не удостаивает меня и взглядом, но заставляет остановиться спиной к нему и внимательно вслушиваться в его слова. Он не осматривается по сторонам в страхе быть услышанным девушкой, отчего я понимаю, что она, вероятно, и так знает его точку зрения. — Может, сядешь обратно и не будешь привлекать внимание профессора?

Только сейчас замечаю темноволосого мужчину в возрасте, что раскладывает материалы к лекции за своим столом и извиняется за опоздание. Цокнув языком, недовольно сажусь обратно со сложенными на груди руками.

— И не пытайся больше разгадать меня, ясно? — шепчет Люцифер прямо около моего уха, из-за чего я покрываюсь мурашками. Голос его всё так же не дружелюбен.

Он переводит взгляд на профессора и, подобно мне, начинает записывать тему лекции.

— Ну уж нет, — с лёгкой улыбкой отвечаю я. — Ты сам начинаешь раскрываться, когда я пытаюсь понять, что у тебя в голове, а это слишком интересно, чтобы прекращать.

— Заинтересована во мне? — играя бровями, спрашивает Люцифер, но от тетради взгляд не отнимает.

Я ничего не отвечают — он слишком самовлюблён, чтобы принять тот факт, что кто-то может быть заинтересован в чём-либо кроме него самого, и я тешить его самолюбие не собираюсь, полностью концентрируясь на теме лекции.

Следующие сорок минут проходят за написанием конспекта: да уж, профессор действительно не скуп на термины. Время от времени невзначай заглядываю в тетрадь Люцифера, где ровными линиями выведены все буквы, отчего текст на его бумаге читается гораздо легче моего, и я невольно начинаю сравнивать каждую букву со своей.

— Итак, — заключает профессор, как я узнала, Геральд, сложив руки в замок. — Подведём итоги нашей лекции. Мы пришли к выводу, что в современном обществе всё больше и больше людей придерживаются мнения, что