Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

– Вы предлагаете мне ими воспользоваться, не так ли?

– Все, что вам нужно, – лишь небольшой штрих. Опустите в них ваши пальчики, едва коснитесь, а затем аккуратно вотрите в щеки.

Мэри взяла маленький сверток и стала с любопытством разглядывать содержимое.

– Ну же, – поторопила ее миссис Хилл. – Совсем немного. Обещаю вам, никто не узнает.

Внезапно приняв решение, Мэри как можно осторожнее окунула палец в пудру и нанесла ее на лицо.

– Для начала всего слегка, – посоветовала ей миссис Хилл. – Это похоже на готовку – вы всегда можете добавить больше соли, но обратно ее уже не достать. Вот так, идеально. Теперь у вас есть легкий румянец, но чересчур раскрашенной вы не выглядите. Пора надевать платье, если вы не хотите опоздать.

Гладкая ткань платья легко и уверенно скользнула через голову Мэри. Всего пара секунд, и она была готова. Она почти боялась взглянуть на себя в зеркало, но все же набралась храбрости и посмотрела на свое отражение. Мэри увидела высокую молодую женщину в легком красивом платье, с изящной фигурой, гладкими каштановыми волосами и мягкими правильными чертами лица. Ее захлестнула волна облегчения. Она знала, что в ее сторону никогда не обратятся взгляды других людей, когда она войдет в комнату, как это часто происходило с ее сестрами. Однако, осмотрев себя критически, Мэри подумала, что выглядит лучше, чем когда-либо. Она со всем справится.

– Вы выглядите очень приятно, мисс, – сказала миссис Хилл. – Именно то, чего мы и хотели. Однако осталась еще одна вещь.

С этими словами экономка протянула руку к лицу Мэри, сняла очки и опустила их на туалетный столик.

– Теперь вы готовы. А мисс Лидия зовет всех к выходу уже десять минут.

Оставшись одна в своей комнате, Мэри взглянула на свои очки, не зная, что делать. Затем, после минутного колебания, подняла их, сунула в маленькую вечернюю сумочку и спустилась холл, чтобы встретить сестер.

Мэри собралась последней, что было совсем не похоже на нее, и когда она вошла в холл, все уже были там, ожидая ее и болтая. Увидев ее, все замолчали. Элизабет заговорила первой, оглядывая сестру с ног до головы с приятным удивлением.

– Очень красивое платье. Ты прекрасно выглядишь в нем, Мэри.

– В самом деле, – подтвердила Джейн. – Цвет подобран исключительно удачно. Оно идеально тебе подходит.

Миссис Беннет отошла от зеркала в прихожей, где заканчивала последние приготовления – без этого ей и в голову не пришло бы выйти из дома. Холодно она оглядела Мэри. Она давно надеялась увидеть улучшения во внешности средней дочери, но поскольку не она была той, что приложила руку к ее преображению, то и великодушия проявлять не намеревалась.

– Итак, мисс, кажется, вы можете сделать над собой усилие, когда захотите. Как жаль, что вы не делаете этого чаще.

– Просто удивительно, что может сделать новое платье, – едко заметила Лидия. – Любая сможет выглядеть в нем лучше. Будь у меня новое платье, уверена, я поразила бы вас всех!

– Не сомневаюсь, что ты сделала бы это и без платья, – ответила ей Элизабет.

Мэри осторожно накинула на себя плащ, довольная тем, что все прошло не хуже, чем она ожидала, и проследовала за сестрами на холодный вечерний воздух. Пока экипаж отъезжал от дома, она молчала. Никто не говорил с ней. Джейн и Элизабет тихо перешептывались, а Лидия громко рассуждала, вовсе не требуя ни от кого ответа.

– Только подумайте, мама, вчера я видела Дика Смитсона в Меритоне, и он решительно настаивал, чтобы я оставила для него свой второй танец. Первым танцем он обязан этой зануде мисс Денни, но она его кузина, так что, я полагаю, это его долг. А капитан Картер выпросил у меня третий танец. Я очень надеюсь, что он наденет свою форму. Вы не можете себе представить, насколько он в ней хорош.

– О, еще как могу, – заверила ее миссис Беннет. – Когда-то мне и самой нравились офицеры. Надеюсь, ради тебя он наденет форму сегодня вечером.

– А четвертый танец, – продолжила Лидия, едва заметив слова матери, – я надеюсь оставить для Уильяма Дигби. Я сказала, что ему придется достать для меня мороженое, потому что к тому времени я наверняка буду вся в поту.

Когда Китти издала возмущенный вопль, Элизабет раздраженно подняла на нее взгляд.

– Лидия, ты же знаешь, что мистер Дигби пригласил меня на четвертый танец. В самом деле, мама, скажите ей, что она не должна… это нечестно…

Забившись в угол, Мэри начала прикидывать свои шансы найти партнера для танцев. Она знала так мало молодых людей. Ежедневные прогулки Лидии и Китти по Меритону обеспечили им знакомство с разными мужчинами, в особенности с тех пор, как несколько месяцев назад в Меритон прибыл целый полк военных. Они встречали офицеров, прогуливавшихся по улицам, подшучивали над ними, стоя у магазина с шляпками, и считали многих из них своими близкими друзьями. Джейн и Элизабет держались более отчужденно, но даже они иногда отвечали на приветствия более благородных солдат вежливым наклоном головы. Мэри же подобными знакомствами, что могли с такой же легкостью открыть ей двери на бал, не обладала. Она редко сопровождала сестер в их поездках в Меритон, а когда это случалось, с каким бы офицером им ни удавалось столкнуться, сказать ему Мэри было нечего. У нее не имелось таланта ни к очаровательной светской беседе, ни к кокетливой бессмысленной болтовне.

Когда карета въехала в Меритон, беспокойство Мэри возросло. Все радостное возбуждение, которое она испытывала, покидая дом, начало улетучиваться при мысли о том, что ждет ее впереди. Пока бал лишь призрачно маячил в будущем, Мэри могла думать о нем почти с восхищением. Но теперь, когда все постепенно становилось реальным, она чувствовала себя совсем по-другому. Когда экипаж подъехал к бальным залам, мужество начало покидать ее. Что, если никто не пригласит ее на танец? Она слышала, как Джейн и Лиззи со смехом жаловались на случаи, когда им было не с кем потанцевать, но подобные события были такой редкостью, что жалобы эти походили лишь на веселую самоиронию. Они-то могли быть уверены – новый партнер не заставит себя ждать. Мэри знала, что не обладала и толикой их самообладания и уверенности. Когда вся лонгборнская компания собрала свои плащи и сумки, торопясь поскорее покинуть экипаж, Мэри проследовала за матерью и сестрами навстречу ярким огням и шуму бала, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Толпа людей, собравшаяся у входа в залы, казалась огромной и столь же неприступной, как Мэри и боялась. Она металась из стороны в сторону, почти оглушенная громкими приветствиями и эхом, раскатывавшимся у нее над головой, пока пробиралась сквозь множество возбужденных гостей, сгрудившихся в коридоре. Отчаянно стараясь не терять из виду сестер, за чьим передвижением сквозь толпу, как она заметила, следило множество оценивающих мужских взглядов, Мэри проталкивалась вперед со всей храбростью, на которую только была способна, пока наконец не выбралась на открытое пространство бального зала. На мгновение она замерла, пораженная тем, что увидела. Старые бальные залы, какими она их помнила, изменились до неузнаваемости. Повсюду горели свечи, по правде сказать, не самые дорогие, отчего в воздухе стоял отчетливый запах растопленного жира, но их мерцающий свет чудесным образом преображал обшарпанные стены и освещал ветви с осенними листьями, висевшие на стенах в качестве украшения. Вдалеке, за приоткрытыми двойными дверями, Мэри увидела, как слуги накрывают на стол, а лакеи полируют обеденные ложки своими фартуками. Наверху, на балконе, музыканты настраивали инструменты и наслаждались последним стаканом пива, прежде чем приступить к игре. На паркете уже начали собираться нетерпеливые пары, расхаживавшие взад и вперед в ожидании начала танцев.