Долго без тебя - Александра Ревенок

Взгляд его был стеклянным, а сознание затуманено:

— Патрик, проснись. — Легкое прикосновение теплых рук неожиданно вернуло того в реальность, отчего он резко дернулся и вскочил с софы.

— Мюренн! — Ровно такое же удивление на его лице было написано в то самое первое утро, когда она пришла в себя. «Так удивляются дети чудесам», — Мюренн легко улыбнулась и потянула мужчину за руку:

— Идем, тебе нужно поспать. — И он пошел за ней, как привязанный, и послушно выполнял все, что говорила Мюренн. Теперь они поменялись местами. Теперь она оказывала ему помощь. Теперь ситуация была для нее привычной, что очень сильно успокаивало, даже придавало сил.

Патрик уснул глубоким сном, едва его голова коснулась подушки.

Его сон длился двое суток, возможно, длился бы и больше: слишком приятно было то ощущение блага и тепла. Однако, когда желудок не вытерпел такого долгого перерыва в трапезах и взбунтовался, пришлось проснуться.

Мужчина некоторое время лежал в кровати неподвижно, рассматривая огромный балдахин из темно-зеленого бархата над головой. Как данность он воспринял то, что кровать эта не его. Безразличный взгляд рассматривал обстановку комнаты.

— Сколько я проспал? — Желудок снова дал о себе знать. На глаза попался халат, Патрик медленно натянул его и неровной поступью отправился на кухню, все также отвлеченно разглядывая дом будто впервые. Мозг отказывался генерировать какие-либо мысли: слишком уж приятно было ощущение чистоты в голове. Тихие женские голоса раздававшиеся в кухне тоже не вызвали никаких эмоций. Он просто вошел в кухню и сел на стул. Разговор тут же прекратился и две пары глаз уставились на него с явным интересом. Чего от него ждали, Пат не понимал, оттого и не отреагировал никак. Однако его молчание вызвало, пожалуй, даже большее смущение, чем могли бы вызвать какие-либо слова: Мюренн залилась яркой краской и стала выглядеть презабавно: с ее цветом волос такой румянец… Реакция Мэри была гораздо более прозаичной: она отправилась к холодильнику.

— Что будешь?

— Я не знаю. Голоден очень. Что дашь — то и буду. — Через пару минут перед ним стояла полная тарелка. — Что это?

— То, что я дала. Ешь. — Он послушно взял вилку и нож и стал есть. После завтрака Патрик окончательно проснулся, а вместе со сном развеялась и надежда, что все прошедшее — плод его бурного воображения. — А почему я спал не в своей комнате?

— Потому что я не знаю, где твоя комната, — ее щеки заалели больше, и гостья стала уж совсем похожа на перезрелый томат.

— Ты меня укладывала? — Мюренн ласково улыбнулась:

— Должна же я была хоть чем-то тебе отплатить за спасение, а еще ты был рядом, когда я горела от лихорадки. — Отчего-то слово «отплатить» так не понравилось Патрику, что тот даже разозлился.

— Если бы я хотел оплаты — выставил бы счет! — От неожиданности обе женщины синхронно вздрогнули, Мюренн вконец растерялась, а Мэри довольно улыбнулась. — Что тут веселого?!

— Я просто…

— Не пугай ребенка. — Мужчина насупился. — Не обращай внимания. Он всегда с утра такой.

— Патрик, я не хотела тебя обидеть. Я…

— Обидеть она не хотела, — недовольно пробурчал Пат. — Не говори глупости. И не будешь обижать.

В нормальное русло — при условии, что путешествие во времени обычное явление — жизнь в доме Патрика О’Браена вошла через несколько дней. Во всяком случае, так казалось его обитателям. Приходящая дважды в неделю уборщица миссис Брэди перестала настораживаться при появлении незнакомого лица и даже стала с удовольствием делиться «последними новостями» деревни Кладах.

Сам Патрик работал много и энергично, даже с каким-то особым вдохновением, которого не испытывал уже много лет. Мужчина с еще большим, чем обычно, энтузиазмом генерировал новые идеи, вел переговоры, участвовал в видеоконференциях. Мюренн это слово ни о чем не говорило, но за происходящим она наблюдала с улыбкой. «А как тут не улыбаться, если взрослый мужчина разговаривает с какой-то огромной доской? Ну, или не доской». Как эта штука называется, девушка не помнила и не старалась запомнить: все ее внимание было сосредоточено на чтении.

Это было что-то невероятное! Научиться читать — была ее заветная мечта. Винни читала по рунам и научила этому Мюренн, но книги — совершенно другое дело! Как же это необычно и ново: понимать текст!

Разумеется, все оказалось гораздо сложнее, чем думалось в самом начале. Выучив, алфавит едва ли не после первого же прочтения, она самонадеянно ухватилась за книгу… И удивленно застряла уже на первом слове. Связывать буквы в слог, а потом и в слово оказалось невероятно трудно. Каждая руна несла в себе смысл, послание, обращение. В то время как буквы, на взгляд девушки, совершенно им не обладали. Хотя некоторые буквы были очень похожи на руны, что еще больше сбивало с толку. Кроме того, мелкие буквы сливались в единый узор, из-за чего Мюренн еще больше терялась.

Видимо, Мэри сразу догадалась об этом и, негромко фыркнув, ушла. Пат был удивлен не меньше своей гостьи.

— Мэри?!

— Патрик мне понадобится твоя мужская сила! — Вскоре они вернулись с большим ящиком тонких, но ярких и красочных книг, которые значительно отличались от тех, что девушка видела у барона и у отца Гая.

Разумеется, вид этих необычных книг поражал воображение, но внимание привлекли не они. Гораздо большее внимание привлекли горящие огнем глаза Патрика. Казалось, он вот-вот запоет, как влюбленный трубадур. Его так и распирало от эмоций и чувств, от радости, от восторга. И этот восторг охватил всех обитателей дома.

Мюренн вообще обратила внимание, что, несмотря на всю его образованность и начитанность, главным его достоинством, или даже даром были вдохновение и восторг. И он ими делился со всеми, всеми, кто попадался на его пути. В этом было что-то от волшебства, иначе не скажешь. Мюренн О’Кифф даже не была бы удивлена, окажись ее спаситель волшебником. Она до сих пор с удивлением вспоминала, как Пат разговаривал с сыном миссис Брэди: юноша тогда изменился прямо на глазах, в нем будто тоже загорелся свет. Вся его потерянность и унылость из-за проигрыша на турнире — это единственное, что поняла Мюренн, все остальные слова Мирны Брэди показались ей полной чушью — развеялись в миг. И «бедный мальчик» тут же расцвел.

«Бедный мальчик», — Мюренн едва сдержала смех при этом определении. Роннану Брэди было «всего» пятнадцать. Во всяком случае, так говорила его мать Мирна. И на взгляд девушки он уже был взрослым мужчиной, хотя так сразу на вид и не скажешь. «Откормить бы его, что ли? И с мечом почаще бы ему тренироваться,» — именно это подумала гостья из прошлого едва увидела тощего, как жердь, хотя и довольно высокого юношу…

Девушка наконец-то узнала, кто такая мисс. Вернее выяснилось, что это обращение ко всем незамужним женщинам. Поэтому теперь, вспоминая, как она злилась на Патрика и Мэри за это обращение, ей было и смешно, и стыдно.