Исцеление Вечностью - Евгений Георгиевич Санин
Шрифт:
Интервал:
— Да, — опуская голову, вынужден был признать Альбин.
Клодий во все глаза уставился на него:
— И ты хотел провезти их в моем багаже?!
— В нашем багаже! — вскидывая голову, поправил Альбин. — И если бы не благоприятная случайность, которая не позволила им обнаружить их, я бы признал, что эти свитки принадлежат мне! И под любой пыткой засвидетельствовал, что ты ровным счетом ничего не знал!
— Допустим! — слегка смягчился Клодий. — В твоей честности, порядочности вообще и преданности по отношению лично ко мне я не сомневался никогда. Но скажи мне тогда — что это хоть за книги, из-за которых ты так рисковал? Мало того, что моим благорасположением, но и своей жизнью! Что — какое-нибудь полузапрещенное новое мистическое учение, наподобие Сараписа или Изиды? А?
Альбин отрицательно покачал головой.
— Тогда что-то из секретных архивов императора? Что — тоже нет?
— Нет. Это — Священные книги христиан.
— Христиа-ан?! — изумленно протянул ожидавший услышать все, что угодно, только не это, Клодий. — О, боги! Я отказываюсь верить своим ушам! Ты что — христианин?!
— Да, я христианин, — глядя прямо в глаза Клодию, сказал Альбин.
Клодий отшатнулся, как от удара.
— И ты так спокойно говоришь это мне?! Да как ты мог предать наших богов и обратиться к Богу рабов и черни?
— Почему только их? — возразил Альбин. — В числе христиан теперь немало самых влиятельных уважаемых в Риме людей. Всадники, богатые матроны, сенаторы…
Альбин хотел добавить, что христианка — даже дочь самого императора, но вовремя прикусил язык. Ведь это была не его тайна…
Но Клодию в этот момент было бы даже не до Дросиды.
— Да что мне дело до других? — возмутился он. — Меня интересуешь сейчас только ты, ближайший ко мне человек, и… эти свитки. Мы что, так и будем возить их, подвергая свои жизни угрозе?
— Не знаю, но я должен довезти их до места целыми и невредимыми! — спокойно сказал Альбин.
— Он должен! Под моим начальством, на моем корабле, в моих сундуках! — возмущенно воскликнул Клодий и испытующе посмотрел на Альбина: — А если я прикажу их сжечь или выбросить в море — ты что, станешь препятствовать мне?
— Да! — не думая ни мгновения, ответил тот.
— И не остановишься даже перед тем, чтобы… убить меня?
— Да, — упрямо повторил Альбин.
Он ожидал вспышки гнева, угрозы высадить его с трапа прямо посреди моря вместе с этими свитками, в лучшем случае — увольнения и обещания выгнать его в ближайшем порту.
Но Клодий неожиданно сказал:
— Надо же… Видать, эти книги, и правда, для тебя дороже жизни. Тогда тем более я должен знать, что в них. К тому же, недостойно уважающему себя римлянину делать какие-либо выводы и тем более принимать решения, не выяснив сути дела. Ступай! И можешь быть спокоен. До этого я не сделаю им никакого зла, клянусь Юпитером! — кивком отпустил он Альбина.
Но тот не тронулся с места, прекрасно памятуя, что его начальник особо не верит ни в каких богов.
— Ну ладно, — тоже хорошо зная своего помощника, согласился Клодий. — Даю слово!
Это было совсем другое дело! Слово Клодия по твердости напоминало алмаз. И было даже еще крепче. Этот самый крепкий драгоценный камень можно было разбить. А вот чтобы Клодий хоть раз не сдержал своего слова, такого на памяти Альбина не было ни разу.
— Даю слово, — повторил Клодий, что если не найду в этих книгах ничего противоправного, то молча верну их тебе. Но если нет, прости, Альбин, закон — есть закон! Эти книги ищут по приказу самого императора. И я буду вынужден сдать их властям в ближайшем порту.
— Уж лучше сдай тогда там меня, а их доставь по назначению! — через силу усмехнулся Альбин.
— Да ты хоть понимаешь, что говоришь и о чем просишь меня?
— Конечно, я серьезен как никогда!
— Я тоже, — сухо сказал Клодий.
И Альбин понял, что единственная возможность спасти книги — о себе он уже и не думал — это обратить Клодия в христианскую веру или хотя бы убедить его отказаться от своего намерения.
— Ну что ж, спасибо и на этом! — благодарно поклонился он и вышел из каюты.
А Клодий, проводив его долгим, задумчивым взглядом, поудобней устроился на ложе и приказал Грифону:
— Читай!..
3
Около домика в глубине церковного двора снова было пустынно.
Все здесь было, как и пару часов назад. Только скамейка под окном стала ярко-зеленой и остро пахла свежей краской. На ее спинке белел большой лист бумаги с крупной печатной надписью:
«Осторожно, окрашено!»
Чуть ниже, очевидно, отцом Игорем, было приписано:
«Поздно…»
Александр невольно улыбнулся и посмотрел по сторонам: чего-то ему уже явно здесь не хватало. Тут на глаза ему попалась брошенная лейка, и он понял, что не чего-то, а кого-то: Алеши!
«Да, после того, что здесь случилось, его, наверное, не скоро увидишь!» — огорченно покачал он головой и вошел в домик.
На двери редакции теперь уже висела табличка, напечатанная тем же шрифтом, что и на скамейке:
«Не входить! Верстается номер!»
«Вот-те раз! — удивленно подумал Александр. — И чего же они, интересно, без меня там верстают? Тем более что отец Игорь запретил даже макетировать без него!»
Он взялся за ручку двери и, внутренне собравшись, решительно открыл ее.
Открыл и в удивлении замер.
На двух составленных столах стояло два компьютера.
Перед одним — ноги на стуле — сидел смуглый черноволосый парень в наушниках, который быстро-быстро дергая головой, что-то чуть слышно пел на чудовищном английском языке.
Перед другим — энергично дирижируя авторучкой, без слов подпевала ему крашеная блондинка в вызывающей кофточке и джинсах.
Обнаружив это вопиющее несоответствие с тем, что ожидал увидеть в помещении редакции православной газеты, Александр решил с первых же шагов поставить здесь все на свои места. Он демонстративно оглянулся, посмотрел на табличку и уточнил:
— Простите, я не ошибся дверью?
— Нет-нет, это редакция, проходите! — не переставая петь, кивнула ему девушка и протянула руку: — У вас что? Если заметка, то предупреждаю — гонораров у нас не платят. А если реклама — поставим, по утвержденным бухгалтером расценкам, в ближайший же номер!
— Да нет, собственно говоря, я совсем по другому вопросу!
Александр прошел к компьютеру парня, заглянул в монитор. И к еще большему своему удивлению, вместо текста с заголовками под церковнославянский шрифт или фотоснимков храмов, увидел — нотные линейки и знаки!
«Конечно, хорошее дело — помогать певчим на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!