Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова

Неуловимое движение, от которого меня обдало легким дыханием прохладного воздуха. Баринов чуть наклонился вперед, подхватывая мой, теперь уже почти летательный, аппарат связи, у самого пола. И теперь продолжал держать телефон в своей ладони, не спеша отдавать.

Выжидательный взгляд жег не хуже лазера. Набравшись смелости, я подняла голову, встречаясь с парнем глазами. Вспоминая о заданном вопросе, на который мне совершенно не хотелось отвечать. Испытывая мучительный диссонс между тем, каким он был в нашу последнюю встречу и тем, каким он открывался передо мной сейчас.

– Не ответишь? – понимающе усмехнулся он, протягивая мне телефон. Я медленно забрала свою вещь, стараясь лишний раз не касаться парня. Но это оказалось напрасным – телефон продолжал хранить тепло его рук, ощущавшееся отчетливее самого смелого прикосновения.

– Все в порядке, – буркнула, убирая телефон в сумочку и направляясь к гардеробу за курткой. Холл незаметно опустел, и теперь наши голоса отдавались неразборчивым эхом в просторном помещении.

– Ты побледнела, – качнул он головой, – тебя кто-то напугал? Мне просто показалось…

– Тебе показалось, – отрезала, пресекая дальнейшие вопросы. Все равно Баринов помочь мне не сможет. Да и кто сможет? Сама во всем виновата, что ж теперь жаловаться. Хлебай полной ложкой… – давай не будем терять времени, его у меня и так в обрез.

Парень лишь пожал плечами, возвращая на лицо насмешливое выражение и направившись на выход. А я старалась не отставать, запретив себе думать о случившемся. Все в прошлом. Да, окончательно избавиться от него у меня так и не получилось. Но я сделаю все возможное, чтобы оно никогда не повторилось.

Яна

То ли кофеин подействовал, то ли полведра адреналина, как единственный плюс непрошеных воспоминаний, но бодрящий эффект был достигнут – в машине Баринова я умудрилась не уснуть. Но настроение все равно было хуже некуда.

От одной мысли, что завтра снова на смену, хотелось плакать. Поспать сегодня удалось всего полтора часа, и то урывками. А в предыдущую ночь – не больше трех. Это не лето, когда большинство пенсионеров героически ишачат на собственных дачных участках, внося свой посильный вклад в снабжение работающих граждан экологически чистыми продуктами. Конечно, болячки никуда не исчезают, но отступают на стопервый план. И пока урожай не будет собран, переработан и заботливо уложен и расставлен в подвалах и кондейках, выцарапать пенсионера на обследование, и, тем более, лечение, это тот еще квест.

Добавим ко всему этому гололед, резко увеличивший расход гипса и рентгеновской пленки, а также репетиции празднования отдельными категориями населения Нового Года, наступающего чуть меньше, чем через полтора месяца, и мы получаем грустную картину непрекращающегося потока больных в приемном отделении, где я и работала. Хорошо, хоть коллеги входили в положение, позволяя посидеть с учебниками в свободную минутку. Иначе я бы не знала, как выходить из этой ситуации.

Баринов хмуро смотрел на дорогу, нервно постукивая пальцами по рулю. Опять недоволен. В обычное время я бы, скорее всего, не удержалась от ехидного комментария, а то и не одного. Но не сейчас. Сил не было даже связно думать, не то, что ругаться.

Я с тоской глядела на пейзаж за окном, отмечая выпавший за ночь снег. Его еще было совсем немного, но хмурые низкие тучи обещали исправить ситуацию в ближайшее время. Ноги в ботинках уже неделю ощутимо мерзли, заставляя бегать по улице с приличной скоростью, чтобы хоть как-то согреться. Но возможности купить новые у меня пока не было, придется ждать минимум до воскресенья. Надежда на то, что Наташка действительно успеет вернуться и каким-то чудом отработает мою смену в субботу, была мизерной, если не сказать хуже.

Значительным усилием воли сдержав зевок, от чего на глаза непроизвольно навернулись слезы, я машинально бросила взгляд на водителя. Его настроение вряд ли улучшилось, но напряжение на лице стало заметно меньше. Зря я согласилась поехать, лучше всего было отправиться домой и упасть спать. И дело даже не в усталости и отсутствии желания заниматься, хотя и в них тоже. Мне казалось, что я не могу вспомнить ни слова из того, что он мне рассказывал в прошлый раз. А если еще и Баринов это поймет… короче, перспектива так себе, с какой стороны не посмотри.

– Лазутина, ты здесь ночевать собралась? – пассажирская дверь резко распахнулась, являя передо мной раздраженного хозяина машины.

– А? – тупо отозвалась я, запоздало осматриваясь. Оказалось, что мы уже приехали и Баринов давно заглушил машину, выйдя на улицу.

– Говорю, тебя ждать долго? Между прочим, я тебя не на променад вывез, – он нетерпеливо махнул рукой, поторапливая меня, – выметайся, давай.

Странно, но злости на столь нелестное обращение не было. Раздражения тоже. Да вообще, если честно, ничего не было. Плевать, лишь бы быстрее домой попасть.

Снова та же дорожка, знакомый гараж и фонари. Снег здесь, в отличие от многолюдных улиц, лежал ровным белоснежным слоем, поблескивая в неровном искусственном свете. Тишина… сумерки… будто мы совершенно одни в этом мире. Я подняла глаза и обнаружила, что первая звезда уже расположилась на своем привычном месте, подмигивая мне. В какой-то момент обстановка показалась даже сказочной…

– Лазутина! – возмущенный окрик заставил меня нервно дернуться. Совсем нервы не к черту сегодня.

Баринов стоял в паре десятков метров от меня и гаража, выкатив знакомый мотоцикл на узкую грунтовую дорогу, которая служила «трассой» для гонок. И моя медлительность его порядком раздражала.

– Я… просто… – попыталась было объясниться, мучительно подбирая слова. Ненавижу жаловаться и жалеть себя! И оправдываться тоже не люблю. Но ситуацию сейчас необходимо было прояснить, а то ничего хорошего из этого не выйдет.

Но парень сердито мотнул головой, обрывая мою неуверенную попытку.

– Садись, давай! И так столько времени потратили впустую!

Ну, не судьба. Да и какая разница, что он там думает! Бесчувственный самоуверенный гад!

Я быстро подошла к байку, пытаясь выловить из мутного болота памяти нужную информацию. Так, вроде бы встать надо справа… или слева? А затем поднять ногу и перекинуть… вроде ничего сложного.

Но организм подвел меня в самый неподходящий момент. Не удержав равновесие, я качнулась так, что едва не завалилась вместе с мотоциклом. Баринов успел удержать машину, сопроводив это таким выразительным фырканьем, что я начала медленно закипать. Даже усталость не помогла на этот раз.

– Так, все помнишь? Газ – правая ручка, там же справа рычаг тормоза. Слева рычаг сцепления, под левой ногой – передачи…

Я только кивала, пытаясь внимательно слушать. Информация воспринималась очень тяжело, а смысл слов все чаще ускользал от в большей степени чисто формального сознания. Но парень и не собирался рассказывать все по второму кругу. Аккуратно протянув мне небольшой ключ, скомандовал: