Мордашка класса люкс - Татьяна Луганцева

Она открыла меню и заказала себе чашку кофе и пирожное «Черный лес», Венсан попросил для себя двойной кофе и круассан.

– Вы не сочли меня слишком легкомысленной? – прищурила она глаза.

– Нисколько.

– Я не всегда назначаю мужчинам свидание первая, они боятся меня, – оправдывалась она.

– Это не имеет значения. Я был бы рад назначить вам встречу, но не посмел, вы были в таком состоянии…

– Я это поняла, поэтому взяла инициативу в свои руки.

В это время к ним подошел парнишка-курьер, знавший Венсана в лицо и передавший даме букет из роскошных белых роз.

– Я, как видите, тоже рискую показаться наглецом, – сказал Венсан, – но к вам без цветов прийти не смог. Вот только с цветом роз не угадал, – красноречиво посмотрел на ее вызывающе яркое платье.

– Вы угадали, я люблю розы, а уж какого они цвета, это не имеет значения. Я тоже могу быть мягкой и пушистой, как эти невинные белые розы.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Спасибо, – приняла Фрида букет, вдохнула аромат цветов и повторила: – Да, я очень люблю розы.

– За их аромат?

– За их непредсказуемость. Берешь цветок и не знаешь, наколешься на шипы или нет. – Темные глаза Фриды призывно посмотрели на Венсана поверх белых лепестков.

Вечер они провели великолепно, заказали себе еще вина и фруктов, разговорились… Ему понравилось то, что она не жеманничала и не строила из себя эмансипированную особу, пытаясь оплатить за себя сама. Она спокойно разрешила Венсану как мужчине заплатить по счету. Он, вообще, отметил, что все, что бы она ни делала, вызывало у него в душе исключительно положительные эмоции. Автомобили свои они оставили на платной стоянке, так как немного выпили. Фрида приехала на «Ладе» десятой модели серебристого цвета. Несколько часов они гуляли по великолепному парку, любовались фонтанами и упивались общением друг с другом. Он поймал себя на мысли, что, несмотря на спустившиеся сумерки, не хочет расставаться с Фридой. Эта женщина словно опоила его любовным зельем.

– Могу я пригласить вас к себе домой? – спросила она, когда пауза при расставании стала затягиваться.

– Я надеялся, что вы…

– Ты, – поправила его она, глядя из-под полуопущенных ресниц снизу вверх.

– Ты предложишь это, – договорил Венсан.

– Скромный ты мой, – усмехнулась она.

Они остановили частную машину и поехали по названному ей адресу. Квартира Фриды представляла собой стандартную «двушку» в панельном доме на девятом этаже.

– Проходи, располагайся, – пригласила она его.

Обычное, какое-то безликое жилье совсем не вязалось с экстравагантностью и неординарностью его хозяйки. Здесь был стандартный набор разношерстной мебели – стенка, два кресла, диван, столик, телевизор, музыкальный центр, пластиковые окна и цветы в горшочках. Представить, что эта женщина поливает из лейки фикус или опунцию, Венсан, как ни старался, не мог. Потертый ковролин на полу в комнате плавно переходил в ковровые дорожки, ведущие в другую комнату, ванную и кухню.

– Проходи в комнату, я сейчас что-нибудь принесу из холодильника.

– Я не голоден!

– Мы должны выпить моего домашнего, фирменного вина! – настойчиво сказала хозяйка, испаряясь из комнаты.

Венсан осмотрел стройные ряды книг за стеклянными дверцами шкафа, посуду, хрусталь вперемежку с современными образцами. Тут же в шкафу стояла запыленная икебана из засушенных китайских фонариков, наполовину расплавившаяся толстая свеча из красного воска и шиньон из волос каштанового цвета. Фрида вернулась в комнату с подносом из латуни. На нем стоял кувшин с вином, два бокала и ваза с фруктами.

– Венсан, я рада, что в ту злополучную ночь встретила именно тебя. Ты очень симпатичный и располагающий к себе мужчина. Ведь тебе это часто говорят?

– Скажем так… В последнее время я не даю повода говорить женщинам это достаточно часто.

– От скромности ты не умрешь, – улыбнулась она и попросила Венсана разлить вино. – Сейчас я поставлю музыку! – Она легко подбежала к музыкальному центру, и из динамиков допотопного центра полилась сложная джазовая композиция.

– Любишь джаз? – спросил Венсан.

– Обожаю!

– Я тоже!

Фрида взяла бокал с красным вином и закружилась в танце. Он зачарованно наблюдал за ее пластичными, красивыми движениями, за тем, как блестят ее глаза, как играет бликами вино в ее бокале. Белые руки описывали замысловатые движения, черные глаза проникали, казалось, в самую душу. Венсан отпил вина и расслабился, эта женщина и музыка вводили его в состояние медитации. Он испытывал эйфорию. Они выпили еще и еще за встречу, за возникшую симпатию, за здоровье и мир во всем мире. Венсан, который, вообще-то, был человеком непьющим, пытался отказаться, но Фрида настойчиво подливала ему вино. Постепенно сознание его затуманилось. Силуэт в красном платье растворился в мутной дымке, мебель, стены, окна слились в одно расплывчатое пятно, словно мозг Венсана окутал густой туман. Снилось ему, что он плывет по облакам в чем мать родила, какие-то две женщины ссорились друг с другом и тянули его в разные стороны, раздирая на части.

«Наверное, решают, в ад меня направить или в рай…» – пронеслась далекая мысль в его голове. Спор женщин неизвестно чем завершился, так как сознание Венсана рухнуло в глубокую, темную пропасть, из которой выбиралось долго и мучительно.

Дикая пульсирующая боль раздирала голову Венсана, словно ее сжали железным обручем. Во рту ощущался неприятный металлический привкус. Он открыл глаза, и резкая боль от солнечного света поразила его глаза. Он снова закрыл их ладонями, и сквозь пальцы потекли слезы.

«Где я? Что со мной? – вот, впрочем, и все содержательные мысли, крутившиеся у него в голове. – На кровати… Постойте, а что я делаю на кровати явно в чужом месте?»

Он опять с трудом открыл глаза и, щурясь, тупо посмотрел на свои голые колени. Он лежал совершенно голый на широкой кровати со смятым бельем. Венсан растерянно обвел взглядом комнату с высоким потолком и открытой форточкой и еще раз убедился, что видит ее первый раз в жизни. Венсану стало нехорошо, боль с новой силой запульсировала в голове, и возникло чувство тошноты.

«Что со мной? Что я здесь делаю? Черт, со мной ничего подобного не случалось со времен моей бурной молодости…»

Он присел на кровати, затем встал, опираясь на стенку, и, собрав свою разбросанную по всей комнате одежду, выглянул во вторую, смежную комнату. Она была пуста, но обстановка в той комнате была ему чем-то знакома, и постепенно предыдущий вечер встал в его памяти резкой картиной. Сердце его заколотилось с новой силой, разгоняя кровь по больным сосудам в голове.

«Какой ужас! Черт! Черт! Неужели я так напился?! Со мной это впервые! Какой позор, я нажрался, как свинья! Что обо мне подумает Фрида?! Кошмар!»