Арзюри. Книга 1. Ваади - Юнта Вереск

Меня уже трясло как в лихорадке. Подбегая к Пещере, мы снова попали под обстрел холли, росшего напротив входа.

— Осторожнее, следите за холли! — кричал Винни-Пух.

Один из снарядов летел в одну из пар девчонок, закутанных в одеяло. Винни развернулся и отбил его своей битой. Дети проскочили. Металлическая бита индейца изогнулась как клюшка.

Мы влетели в Пещеру, и я кинулся вглубь, в тоннель, ведущий к сети залов. Где мне искать Ико?

* * *

— Лучше бы тебе отлежаться...

— Нет. Я пойду.

Сегодня ночью должны были состояться похороны троих из тех, чьи тела удалось вытащить из-под завалов, и двоих погибших в лагере непротивленцев. Ико и еще одиннадцать человек мы откопать не смогли. Это была огромная потеря для нашей небольшой колонии.

Двое суток мы пытались пробиться через завалы, но грунт осел и полностью уничтожил тоннели. Через окна и двери к восьми залам и одному гроту добраться тоже не удалось: они были полностью разрушены.

Моя Ико осталась где-то там, под тысячетонными скальными породами. Я даже проститься с ней не смог.

— Нужно уничтожить растительность вокруг Пещеры. И вокруг вашего лагеря. И оба холли снести, — сказал я Химику после похорон. — Так больше продолжаться не может.

Химик угрюмо кивнул.

Через три дня общим решением колонии мы начали возводить рядом с лагерем непротивленцев стоянку для тех, кто сейчас жил в Пещере. Наше пристанище оказалось слишком уязвимым и неизвестно что с ним станет, если землетрясение повторится.

Через десять дней после гибели наших товарищей, визитница внезапно активизировалась. Прибыли девять новичков. Но моей Ико среди них не было.

Глава 5. Другие люди

Прошло полгода после гибели в пещерах Ико и других колонистов. Как я их пережил, лучше не рассказывать. Я работал наравне со всеми, стараясь ничем не выдавать разъедавшую меня грусть. Но, видимо, не слишком хорошо у меня это получалось, по крайней мере, друзья это явно замечали.

— Ты похож на дырявый сыр, над которым изрядно потрудились мыши, — заметил как-то один из моих хороших приятелей, Саймон.

Но вот неуклонно надвинулось Противостояние. Чем ближе было к нему, чем чаще возникали у меня панические атаки, справиться с которыми мне не всегда удавалось. Наслаиваясь на глухую тоску, они начали вызывать резкие перепады настроения — я то истерически смеялся, то захлебывался слезами из-за любой ерунды. Нет, на людях я этих срывов не допускал, но часто уходил в свою старую келью в Пещере и выл там так, что со свода порой сыпались камешки.

Между тем, жизнь в лагере продолжалась. Мы неплохо поработали эти полгода — наша команда во главе с Химиком сумела справиться с двумя самыми опасными для колонистов деревьями холли и несколькими полянками кобринок — двух самых опасных растений Арзюри. С кобринками проблем не возникло, а вот холли умирали почти четыре месяца. Правда примерно через полтора месяца после опыления заразой Химика, с них слетели все плоды, пополнив копилку скорлупы — мякоть мы выбросили, опасаясь, что она может оказаться ядовитой и для человека.

В итоге очередное Противостояние оказалось не таким страшным, как прежние. Никто из землян серьезно не пострадал. Череда панических атак у меня прошла в первый же день — разгул местной флоры вдруг активизировал какие-то рычаги внутри меня и впервые со дня трагедии я понял, что работаю с прежним энтузиазмом и задором.

Когда все закончилось, мы занялись очисткой лагеря. Печаль все еще снедала меня, но, кажется, я стал более живым, чем в последние полгода. Впрочем, прежнюю живость мне вряд ли когда-нибудь удастся вернуть, но теперь я выходил на работы, чувствуя удовлетворение от того, что мы делаем. Правда, по-прежнему, почти не разговаривал ни с кем. Но кому нужна моя болтовня?

— Как ветеринар, рекомендую тебе полную смену обстановки. Собирайся в поход, — очень строго сказал наш единственный на всю колонию лекарь Игнат. — Давай, в обоих отрядах еще есть места. Непротивленцы не поедут, а среди бойцов ты один маешься как дерьмо в проруби.

Его предложение я воспринял в штыки. С какой стати он мне указывает?

Но позже за уговоры взялся и Винни-Пух:

— Ты же морской человек, на Земле из воды не вылезал, а здесь застрял в этих горах. А там наша река вливается в море! Давай, съезди!

— Вообще-то я сибиряк, — огрызнулся я.

Но перед глазами уже встали картинки пронзительного синего моря. Здесь, конечно, такой сини не будет, хотя…

А потом оказалось, что Винни-Пух, непонятно почему решил, что я уже согласился, и официально заявил, что отправляется вместе со мной — за ужином нас с ним торжественно поздравили с тем, что мы вошли в команду, направлявшуюся вниз по реке, возглавляемую бредившим о море Боцманом.

Вот так и были собраны два отряда по шесть человек. Первый отправлялся вверх по ущелью, по маршруту давно ушедших, но так и не вернувшихся назад путешественников. А второй, в который попали мы с Пухом, должен был пройти путь вниз по реке — с надеждой добраться до моря.

Остающиеся в лагере устроили нам проводы, которые оказались неожиданно веселыми. Возможно, причиной этого стал прибывший накануне ночью новичок, почти мой земляк, колоритный Гиви Пападопулос с Дальнего Востока. В его сумке оказались три нежнейших белых батона, три больших, полукилограммовых пачки масла и трехлитровая банка красной икры! Бутерброды с настоящим хлебом выдали только путешественникам, остальные ограничились местным хлебом из мякоти холли. Зато масло и икра достались всем. Еще у новичка оказалось две палки сырокопченой колбасы — по одной торжественно вручили каждому отряду путешественников.

— Знаете, мужики, даже не думал ничего брать, просто решили с братанами после посева отметить это дело. Ну и прихватили провизию. Мне вот икра досталась, а у Игорька, например, коньячок с водочкой, — посмеиваясь рассказывал вновь прибывший. — Федотыч вот, мясо маринованное тащил, а вот тем, к кому двойники Палыча попали, повезло меньше, он соками и фруктами нагрузился…

От одного слова про мясо у меня, как у собаки Павлова, начала выделяться слюна. Да и не только у меня. Вегетарианская диета хороша, но, увы, не всем. И не круглый же год…

Торжественный ужин оказался роскошным пиршеством. А потом начались танцы у большого костра, откуда-то появились палочки бенгальского огня…

Когда солнце зашло, все отправились провожать первый отряд из шести странников — за ночь