От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

В метрополии руководители колониального ведомства, безусловно, прекрасно понимали стратегическое значение Нью-Йорка. В январе 1702 г. Совет по торговле подготовил для Вильгельма III обширный меморандум, содержащий обзор положения английских владений в Новом Свете. Там, в частности, говорилось, что «провинция Нью-Йорк является центром колоний Его Величества на этом континенте». Далее отмечалось, что в случае войны «враг будет очень бдителен и активен и в этих условиях сможет захватить врасплох любую из колоний Вашего Величества, которые столь важны для торговли и благосостояния Англии».[1030] В конце апреля этот же документ был передан для ознакомления королеве Анне.[1031]

Однако подход Лондона к проблемам обороны североамериканских владений оставался прежним. Основной упор делался на межколониальное сотрудничество. С этой целью еще в апреле 1702 г. Совет по торговле организовал встречу колониальных агентов и нескольких представителей северных колоний, находившихся в то время в Лондоне. На этой встрече речь шла о координации действий в области обороны. Предполагалось, что в случае необходимости Нью-Йорк, Массачусетс и Нью-Гемпшир смогут получить поддержку от Вирджинии, Мэриленда, Пенсильвании, Нью-Джерси, Коннектикута и Род-Айленда.[1032]

В дальнейшем правительство дало инструкции властям центральных колоний оказать содействие Нью-Йорку в укреплении его границ и установило для этого финансовые и людские квоты.[1033] Предполагалось, что казна Нью-Йорка дополнительно получит 2650 фунтов для расходов на оборону, а в случае возникновения угрозы нападения каждая колония пришлет туда определенное количество бойцов. Общая численность этих объединенных сил должна была составить 1358 человек. Корнбери был также назначен «главнокомандующим (captain-general) всех сухопутных и морских сил» Коннектикута и обеих Джерси.[1034]

Однако, как и в ходе Войны Аугсбургской лиги, практически все колонии саботировали это решение, «изъявляя при этом свою верность и преданность короне», о чем язвительно замечал Корнбери в одном из своих донесений.[1035] Правда, часть денег администрации Нью-Йорка все же удалось получить. 300 фунтов (вместо требуемых 650) прислал Мериленд, а 900 фунтов выделил губернатор Вирджинии Никольсон из своих личных средств. Сообщая об этом Совету по торговле, Корнбери с тревогой отмечал: «Ваши превосходительства могут видеть сколь малую помощь мы имеем от наших соседей на континенте в том, что касается денег. Я опасаюсь, что если нам придется обратиться к ним за их людскими квотами, мы получим столь же недружественные ответы».[1036]

Тем не менее вплоть до 1708 г. Лондон не обращал особого внимания на эти вопросы. Как отметил Г.Л. Осгуд, усилия британского правительства добиться выполнения квот были очень небольшими, а успех был еще меньшим, чем в период Войны Аугсбургской лиги.[1037] Такая реакция правительства была вызвана несколькими обстоятельствами, наиболее важным из которых было то, что, несмотря на все беспокойство Корнбери, никакой реальной угрозы Нью-Йорку все это время не возникало, что, в свою очередь, было связано с позицией французов.

Власти Новой Франции не были заинтересованы в конфликте с Нью-Йорком. В мае 1702 г. Поншартрен проинформировал Кальера об объявлении войны и сообщил, что король полагает целесообразным напасть на англичан и что губернатору предоставляется возможность самому избрать подходящий способ для этого.[1038] В этой ситуации некоторые офицеры, в частности, губернатор Монреаля Ф. де Водрёй, предлагали осуществить давно задуманную и напрашивавшуюся операцию и, собрав все имеющиеся силы, напасть на Олбани.[1039] Однако Кальер, который за двенадцать лет до этого сам разработал план нападения на колонию Нью-Йорк, считал, что теперь подобная акция была бы невыгодна французам. С одной стороны, это было связано с тем, что до Квебека постоянно доходили слухи о подготовке новой английской экспедиции против столицы Новой Франции. После событий 1690 г. такую возможность исключать было нельзя и соответственно нельзя было распылять и без того достаточно ограниченные силы колонии. С другой стороны, Кальер отдавал себе отчет в том, что рейд против Олбани, остававшегося главным коммерческим партнером ирокезов, неизбежно привел бы к тому, что Союз пяти племен, мир с которым был заключен год назад с таким огромным трудом, снова стал бы сражаться на стороне англичан. Поэтому, стремясь сохранить нейтралитет ирокезов и таким образом обезопасить Новую Францию от повторения событий 1690-х годов, Кальер решил воздержаться от активных действий против Нью-Йорка.

Правительство метрополии одобрило такую позицию. В июне 1703 г. Поншартрен писал губернатору Новой Франции, что «Его Величество отнюдь не желает действий, которые могли бы привести к возобновлению войны с ирокезами и к возгоранию нового конфликта в этой стране».[1040]