Империя тюрков. Великая цивилизация - Рустан Рахманалиев

Представители правящей верхушки монгольской расы и китайской культуры стояли во главе местного тюрко-мусульманского населения. Каракитайские правители (столицей государства был Баласагун, город в верховьях Чу, к западу от Иссык-Куля), которые носили тюркский императорский титул гурхан, имели несколько вассалов. На востоке это были уйгуры, тюркский народ, исповедовавший буддийскую и несторианскую религии, живший в городах Бешбалык, Турфан, Карашар и Куча. В эпоху Чингисхана уйгурские правители имели титул идикут (святое величество), который еще в VII в. носили правители тюркского народа басмылов, жившего в том же районе Бешбалык. На севере это были карлуки, другое тюркское племя Нижнего Или, частично несторианцы. Третьим вассалом на юго-западе были шахи Хорезма, тюрки-мусульмане, которые доминировали в Мавераннахре и Восточном Иране. При гурхане Елюй Челуку (1172–1211 гг.) Каракитайская империя пришла в упадок, хотя этот суверен не был лишен отваги в критические моменты, но обычно он предавался утехам охоты и не занимался делами империи. В 1209 г. идикут Барчук, уйгурский царь, отказался от вассального положения и перешел под протекторат Чингисхана. Представитель гурхана в Уйгурии, некий Шаукам, имевший резиденцию в Турфане, был убит. Чингисхан всегда благожелательно относился к уйгурам и обещал идикуту руку своей дочери Алтун-беки. Таким образом, вся северовосточная часть Каракитайского государства перешла под протекторат монголов. В 1211 г. Арслан, царь карлуков нижнего течения Или, со столицей Кайалык, и Бузара, тюрк, ставший правителем Кульджи в верховьях р. Или, также отошли от каракитаев и объявили себя вассалами Чингисхана. Это свидетельствует о том, насколько возрос авторитет объединенной Монголии в глазах всех тюркских принцев в Гоби и на берегах Балхаша. Тем не менее последний удар каракитаям нанес не Чингисхан, а один из его личных врагов, Кучлук, сын последнего тайанга найманов.

Напомним, что Кучлук нашел в Каракитайской империи приют и даже умудрился стать зятем вождя каракитаев. Но, войдя в империю со многими тысячами вооруженных людей – найманами и меркитами, – он не замедлил организовать заговор против своего покровителя, ослабевшего с возрастом.

В 1210 г. Кучлук завязал тайные отношения с шахом Хорезма, соседней империи. Вскоре после этого его новый союзник Мухаммед Ала-ад-Дин захватил часть территории каракитаев, но вынужден был отступить, столкнувшись с контрнаступлением, угрожавшим Самарканду. В это же время Кучлук восстал против своего тестя. Во главе своих сторонников он вошел в Фергану, взял Узген и двинулся к столице Каракитаев, Баласагуну. Гурхан немедленно принял меры против зятя, но на хорезмском фронте был вынужден отступить. Одновременно в столице вспыхнуло восстание тюрков против властителей каракитаев. Воспользовавшись смутой, Кучлук в 1211 г. захватил власть, поместил своего тестя под домашний арест, делая вид, что по-прежнему признает его гурханом. Впрочем, кажется, со стариком обращались с должным почтением до самой его смерти (1223 г.).

Но захватчик каракитаев, бывший кочевник, не сумел завоевать уважения у оседлых тюрков, составлявших большую часть населения его новой империи. Его политические просчеты и организованные им религиозные преследования вызвали волнения. Под влиянием жены Кучлук изменил своей прежней христианской (несторианской) вере, стал буддистом, и вскоре во всех подвластных ему землях начались гонения на иноверцев, которых заставляли принимать буддизм. В особенности пострадали мусульмане Кашгара и Хотана, где по приказу Кучлука были запрещены предписанные Кораном молитвы, азан, ношение мусульманской одежды, закрыты все медресе; имам Хотана был распят на двери медресе.

По приказу Кучлука был убит царь Кульджи, признавший себя вассалом Чингисхана. Вдова и принц Кульджи оказали сопротивление узурпатору, затем обратились за помощью к Чингисхану. Тот воспользовался случаем: у него появилась возможность избавиться от несносного Кучлука, придя на помощь дружески настроенному к нему царству, и Чингисхан направляет своего полководца Джэбэ на спасение вдовы и сироты.

В 1218 г. корпус численностью 2 тыс. человек под командованием Джэбэ двинулся по направлению к Памирскому плато, миновал горы Неба (Тянь-Шань) и подошел к Кульдже. Кучлук тем временем бежал в Кашгар, оставив часть своих территорий, а народ, проживавший там, принял воинов Джэбэ как настоящих освободителей.

Джэбэ, в противоположность обычному поведению монголов по отношению к оседлым народам, потребовал от войска строжайшего соблюдения неприкосновенности людей и их имущества и повсюду встречал восторженный прием населения. Вскоре Кучлук был настигнут людьми Джэбэ и убит в предгорьях Памира. Его последние сторонники были сметены монголами, которые в течение нескольких недель заняли всю Каракитайскую империю. В 1218 г. весь Восточный Туркестан вместе с районами Или, Иссык-Куля, Чу и Таласа был присоединен к Монгольской империи.

Вызвали ли успехи Джэбэ зависть Чингисхана, как думали многие? Или его встревожила предполагаемая независимость талантливого полководца, прославившегося своими победами на отлогах Памира? Он отправил ему письмо, в котором советовал не поддаваться гордости, погубившей тайанга найманов, а затем его сына Кучлука. Но Джэбэ продемонстрировал свою глубочайшую верность: он отправил в императорский лагерь тысячу коней – все с белой звездой на лбу, – похожих на того, которого много лет тому назад он убил одной-единственной стрелой, когда Чингисхан готовился на нем броситься в бой. Эпизод, конечно, значительно приукрашен, но он еще раз подчеркивает подозрительность Чингисхана и его ревнивое стремление к безраздельной, абсолютной власти. Но далекий от мысли создать свое собственное царство, полководец хана завоевал для него целую империю у подножия Крыши Мира.

Аннексия Каракитайской империи создала для монголов Чингисхана возможность прямого контакта с исламским миром, о котором они прежде получали сведения только благодаря купцам, водившим караваны, ремесленникам или дипломатам.

Итак, захватив Кашгар и Хотан, тюрко-монгольские войска вплотную подошли к землям, подвластным хорезмшаху Ала-ад-Дину Мухаммеду (см. «Государство хорезмшахов»). Однако непосредственные контакты людей хорезмшаха с тюрко-монголами имели место гораздо раньше.

Хорезмшах, присоединив к своей империи Иран и Мавераннахр, мечтал о захвате Китая. В 1215 г. Мухаммед узнал о том, что Чингисхан взял столицу Северного Китая – Пекин. Чтобы проверить эти сведения, он отправил к Чингисхану послов во главе с Баха-ад-Дином.

Посольство хорезмшаха прибыло в Пекин сразу после взятия города войсками Чингисхана в июле 1215 г. Чингисхан принял Баха-ад-Дина с почестями и весьма приветливо, а когда посольство возвращалось в Хорезм, Чингисхан вручил для хорезмшаха множество даров и подношений.

Через некоторое время из Хорезма было отправлено новое посольство, которое явилось к Чингисхану с большим торговым караваном. В ответ на это посольство Чингисхан отправил в Хорезм своих послов с товарами и подарками. Во главе их был богатый купец, хорезмиец Махмуд, впоследствии известный под именем Махмуд Ялавач, который привез послание от Чингисхана: «Я – владыка Востока, а ты – владыка Запада! Пусть между нами будет твердый договор о дружбе и мире. Я буду относиться к тебе как к сыну. Пусть купцы и караваны обеих сторон отправляются и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои, в том же порядке, пусть перевозятся ко мне».