Королевские клетки - Илья Ганин

— Пожалуй.

Она отложила письмо — вид таблиц все равно нагонял на неё тоску — и, накинув жилетку, отправилась с ним. По дороге лейтенант улыбался, поддерживал ее под локоток и Лилиан почему-то стало страшновато. Может… нет, нет. Была масса возможностей. Нет. Это же ее полк.

— Тавер, — тихо спросила она не меняя выражения лица. — А что происходит, скажи-ка мне?

— Мадам. — не снимая улыбки с лица сказал лейтенант рядом с палаткой Джеррисона. — Командир болен. Улыбайтесь. Мы не знаем, что делать. Улыбайтесь.

— Что там еще? — буркнула Лилиан через рабочий оскал. — Съел что-то? Или простудился? Вы бы сказали заранее, я бы кое-что прихватила.

— Много хуже. Не удивляйтесь.

В палатке было темно. Не совсем — в середине стоял фонарь со свечой, но круг его света был мал и дрожал. Джеррисона не было видно.

— Это я, господин граф полковник. Я привел лекаря. — лейтенант медленно вышел к фонарю и показал пустые ладони. Лиля с нарастающим беспокойством тоже придвинулась к фонарю.

— Зачем?

Голос прозвучал глухо, Джеррисон обозначился как тень в углу.

— Вы больны.

— У меня все нормально. Я не ранен. Идите отсюда.

Голос Джесса Лилиан ОЧЕНЬ не понравился.

— Господин граф полковник, мне по полу, должности и семейному положению положено трястись как курице. — успокаивающе сказала Лиля. — Давайте я на вас посмотрю и мы все во всем убедимся.

Ответа не было, но и возражений тоже. Лиля взяла фонарь и аккуратно подошла. Джеррисон сидел довольно низко, на седле в качестве табуретки и сжимал рукоять даги.

— Вы меня только не зарежьте, — продолжала Лилиан, больше заговаривая больному зубы. — Я же просто посмотрю.

— Фонарь верните. — также глухо сказал Джесс. — Я входа не вижу…

— Тавер, сделайте нам одолжение — поставьте там другой фонарь…

Фонарь моментально подал перепуганный, как было заметно, Фрайги.

— О, и ты тут. Фрайгерсон, будь так добр, принеси мой мешок. В лазарете знают.

Лилиан все больше и больше не нравилось то, что она видела. Провалившиеся глаза, заторможенная речь, холодные руки. Односложные ответы. В основном на "отстань". Фрайги притащил ее саквояж. Траванулся?

— Давно он так?

— Вторые сутки.

Нет, маловероятно. Потливости нет, да и была бы отрицательная динамика.

— Третий день не ест почти. — наябедничал Фрайги.

Н-да.

— И не спите? Ваше Сиятельство?

Ответа не было.

— Я так понимаю — это "нет". Совсем не спите? Или урывками?

— Понемногу.

— Не спит он. — мрачно отметил Тайвер.

— Так, ну вот что. — Лиля положила руку на височную артерию и оценила пульс. Результаты ей не понравились — но дело было не в сердце. — Давайте-ка мне теплой воды, что-нибудь съедобное, а я тут еще осмотрюсь…

Лейтенант, глянув на происходящее, кивнул и вышел. Фрайги тоже куда-то побежал.

— Почему вы не спите? Они вас не слышат, а мне нужно знать.

Джеррисон молчал. Лиля продолжила.

— Страшно, так? Я так понимаю, без явной причины страшно. И спать вы не можете.

— Да. — выдавил Джесс из себя. — Но я справлюсь. Идите.

— Обязательно справитесь. Но пойду попозже. Выпейте вот это.

— Что это?

— Не надо за кинжал хвататься, ладно? — Лиля, с трудом подавляя собственную дрожь, вынула кинжал из его пальцев. Он не очень сопротивлялся. — Вот так. Это настой валерианы. Успокоительное. Хотите, я тоже выпью?

Пришел Фрайги, принес теплой каши и хлеба. При нем Джеррисон постеснялся требовать пробовать лекарство и проглотил его залпом.

— Вот. А теперь давайте, ешьте.

Полковник съел две ложки, отставил миску и сказал.

— Я сыт.

— Нет-нет-нет, так не пойдет. Давайте-ка за полк, за Фрайги, за мое нытье…

Удалось скормить почти всю миску.

— Уже неплохо. Ложитесь, лекарство действует, надо вам поспать.

— Вечным сном?

— Отложим это лет на тридцать. Просто до утра.

— Не уходите. — выдавил Джесс пока никого кроме них не было. — Пожалуйста. Я обещаю, что…

— Спите. Все в порядке, я тут посижу. Отходить буду максимум на пару минут.

Джесс задремал. Лейтенант с водой появился тихо, как привидение. Посмотрел, принес ей откуда-то из угла мешок шерсти.

Она кивнула ему на полог, и оба тихонько вышли.

— Не первый раз, а?

— Это бывало. — мрачно шепнул ей лейтенант. — Раньше в день-два укладывалось. Но только вот что: раззвонишь, так я не благородный. За командира — вырву!

— За языком следи. — не опустила взгляд Лилиан. — С графиней говоришь. И за скотину не держи.

— Ладно, гордая. Чего он теперь, проснется здоровым?

Лиля помолчала. Хотелось бы, конечно, но она почти ничего не знала о психиатрии. А картинка была именно оттуда. И препаратов тут не было. И составов она не знала, и схем лечения…

— Нет. Скорее всего — нет. Вообще, я думаю, что зря ему валерианы дала… А может и нет.

— Это что, и правда — наказание Альдоная?

— Это — болезнь. И ее надо лечить, и можно лечить — только я не умею. Точнее, что-то умею, но лекарства приготовить не могу.

— Плохо дело. Но если ты болезнь знаешь — куда за лекарством бежать, что добыть? Уж мы сходим… Можно и всем полком. Кто-то ж тебя учил?

— Не знаю я болезнь. — не менее мрачно прошипела Лиля. — Я ее просто назвать могу. А куда бежать — ох, если б мне знать…

— Какие мысли, лекарь? Может, не поедем завтра?

— На Большой Королевский прием?! Даже не думай об этом. Смерть — не всегда уважительная причина не являться. Будем делать вид, что все нормально… А потом лечить.

— А ты что… и правда на таком бывала?

— На таком — нет. На Малых праздничных. Что, не думал? Я правда графиня Иртон. Вот такие вот дела.

— Что нас там ждет? Чего делать-то? Командир нас сейчас прикрыть не может, надо самим крутиться.

Лилиан вздохнула. Шансов ужать три месяца тренировок, пару объемных книг и три дня инструкций её свекрови в полчаса у нее не было.

— Пошли, чтоб он без меня не проснулся, там посидим. — они устроились чуть в стороне от полковника. Вовремя — он вдруг вскинулся, но, увидев их беспокойные рожи, обессиленно упал назад на мешок и снова задремал. Лилиан села поудобнее и начала вспоминать наставления Лонса и Алисии.