The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография - Хантер Дэвис

Джордж заявил, что никогда больше не будет гастролировать, но в 1974 году все же отправился в турне по Штатам, которое оказалось не слишком успешным. Его критиковали за чрезмерное увлечение экспериментами, хотя на самом деле люди были разочарованы, что Джордж исполнял мало песен «Битлз». Эти гастроли довели Джорджа до изнеможения — как физического, так и морального, и в 1974-м он был на грани нервного срыва.

Столь удачно начав сольную карьеру в 1969 году, сделав рывок и освободившись от безумия «Эппл», к середине семидесятых Джордж был несчастен и депрессивен. Его брак с Патти разваливался, хотя, по его словам, все к тому шло уже в 1972 году, когда Джордж написал свою «Sad Song»[251]. «Это правда очень грустно, — говорит он. — Мы с Патти тогда расходились». Они развелись в 1977-м. Детей у них не было. Потом Патти вышла замуж за друга Джорджа, гитариста Эрика Клэптона.

В 1978 году Джордж женился на Оливии Арриас, калифорнийской мексиканке из католической семьи. Она работала секретарем в его компании звукозаписи Dark Horse Records. Они прожили вместе года четыре, прежде чем поженились. (Все битлы в конце концов женились на иностранках из Америки, из них три были разведены. Трое битлов тоже развелись и потом женились повторно.)

Первый и пока единственный отпрыск Джорджа и Оливии, мальчик по имени Дхани, родился 1 августа 1978 года. У него темные глаза и темные волосы, как у матери. Джордж впервые стал отцом в тридцать пять лет — солидный возраст для начинающего родителя. Впрочем, Джордж никогда никуда не торопился — что весьма разумно.

Они живут в громадном викторианском готическом особняке «Фрайар-Парк», в Хенли-он-Темз, Оксфордшир. Джордж с Патти переехали сюда в 1969 году — тогда дом выглядел развалиной под снос: у монахинь, которые жили там прежде, не было денег на содержание особняка. В последние десять лет этот дом — большая страсть Джорджа. Там у него собственная студия звукозаписи и храм, но в основном Джордж вкладывает силы в 36-акровый сад. У него работают десять садовников — они выращивают экзотические растения и цветы. Два его старших брата, Гарри и Питер, работают здесь же — присматривают за садом и домом. Один живет в сторожке у ворот, другой неподалеку. У входа стоит деревянный знак «Частная собственность. Вход запрещен» на десяти языках. Есть и американская версия: «Валите куда подальше».

Книга Джорджа «I Me Mine»[252] (она вышла в 1980 году в Genesis Publications, а затем в 1982-м в W. H. Allen) посвящалась «всем садовникам мира», и в ней он говорит, что теперь считает себя садовником. «На самом деле я очень простой. Я не хочу постоянно заниматься бизнесом, потому что я садовник. Я сажаю цветы и смотрю, как они растут. Клубы и вечеринки — это не для меня. Я сижу дома и смотрю, как течет река».

И это правда — Джордж живет очень уединенно, но его, вопреки некоторым мнениям, не назовешь затворником. Затворник типа Говарда Хьюза[253] — это эксцентрическая личность, иногда на грани безумия, чего никак не скажешь о Джордже. Он здравомыслящ, уравновешен, остроумен, осознает себя, осознает мир, честен и прямодушен, добр, щедр, идеалистичен. Как и многие из нас, иногда он бывает ворчлив, резок, даже несправедлив и таит обиды. Спрятавшись в своей громадной готической берлоге, Джордж во многом живет «обычнее» Пола: в отличие от него Джордж не играет публичную роль рок-н-ролльной суперзвезды.

Он старается избегать света рамп, прекрасно понимая, что рампа хочет освещать только его битловские времена, а воспоминаний о них Джордж не выносит. Даже когда я писал эту книгу в конце шестидесятых, разговорить Джорджа на эту тему было нелегко. Что прискорбно — из них четверых память у него лучше всех, а взгляд на жизнь очень трезв.

С Джоном часто складывалось впечатление, будто свои битловские дни он поливает грязью отчасти для красного словца, отчасти из чувства противоречия, провокации ради и чтобы скрыть угрызения совести. С хорошим интервьюером и в подходящей атмосфере Джон вполне мог пуститься в воспоминания. Пол о прошлом говорит легко. А вот Джордж отвечает сухо и кратко, будто отмахивается. Миновало пятнадцать лет, и теперь его занимают темы поинтереснее. За все эти годы ни одному интервьюеру не удалось склонить его нормально высказаться о «Битлз» — ни хорошо, ни плохо. «Битлз» он упоминает разве что вскользь, между делом.

«Мы много чего делали сообща, но мало что из этого глубоко меня захватывало, — написал он в своей книге. — Вообще-то, с „Битлз“ не происходило ничего уж очень прекрасного; даже самый острый восторг вскоре приедался. Только дурак смеется над одной шуткой дважды, правда?

Быть битлом — скорее плюс, чем минус, но ежедневно красоваться в каждом доме на первой полосе — это ужасно. Постоянное вмешательство в нашу жизнь. В фильме Дика Лестера все это весело и увлекательно, этакая праздничная кутерьма. Может, в фильме выглядело и красиво, но в реальной жизни не оставалось сомнений: „Битлз“ обречены. Личное пространство, чувак, — это страшно важно. И мы были обречены, потому что у нас его не было. Всем нужно одиночество».

Разумеется, любой успех битловского масштаба обречен. Сколько это могло продолжаться? Куда идти, когда дошел до вершины? А по меркам «Битлз», просто стоять на вершине — уже провал. Джордж всегда знал, что их дни сочтены, и хотел уйти до того, как это поймут все.

С проблемами середины семидесятых Джорджу помогли справиться сад, дом, женитьба и первый ребенок, а также добрый запас юмора. Таков один из многих парадоксов Джорджа. Вот он ударился в проповедь, ездит тебе по ушам своей индийской философией, или садоводством, или историей, и ты уже подозреваешь, что он слегка спятил, чересчур серьезно относится к себе и к жизни, но тут он осекается и смеется над собой.

Как и многие миллионы людей в Британии и Америке семидесятых, Джордж всегда обожал комическую труппу «Монти Пайтон». Он подружился с ними, особенно с Эриком Айдлом и Майклом Пейлином. «Питоны» пришли из совсем другого мира — английские мальчики среднего класса, гораздо серьезнее и эрудированнее, чем может показаться, учились главным образом в Оксфорде и Кембридже, однако они, как и «Битлз», тоже пытались бороться против системы и все делали по-своему.

Джорджу нравились The Rutles — телевизионная пародия на историю «Битлз», которую делал в основном Эрик Айдл. Джордж в ней даже снялся — густо загримированный, в роли репортера. В 1978 году Джордж услышал, что труппа не может договориться с EMI по поводу своего фильма «Жизнь Брайана». Лорд Делфонт, тогда директор EMI, счел пародию на жизнь Иисуса крайней безвкусицей.