Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро. Жизнь и эпоха - Дилго Кхьенце Ринпоче

тексты и традиционные практики каждой линии передачи. Моё намерение чисто – мои усилия направлены на то, чтобы исполнить просветлённую волю благородных гуру и обеспечить сохранение учений. То, помогут ли вам эти учения, как только вы их получите, будет зависеть исключительно от того, станете ли вы их практиковать. В любом случае, в отличие от царя, который обычно командует своими поданными, я не собираюсь приказывать вам брать на себя какие-либо обязательства по практике.

Как правило, Чокьи Лодро действительно не налагал на учеников обязательства по практике, которые бы было действительно трудно выполнять. В наши времена Дхарме придаётся всё меньше и меньше значения (а это считается первым признаком упадка учений), и Чокьи Лодро часто говорил, что уже тот факт, что кто-то способен учить Дхарме и распространять её, опираясь на чистое устремление, свободное от каких-либо негативных проявлений эгоизма, сам по себе является исключительно благоприятным.

Когда он давал учения по тантрам или философским доктринам, то никогда не был особенно многословен. Его объяснения не были слишком сложными – не были перегружены заумной напыщенностью, в которой обычно теряются ключевые аспекты глубокого смысла. Когда он давал объяснения, то никогда не нагромождал один факт на другой, пытаясь продемонстрировать всю широту знаний, которыми обладал, как делают обычно охотники, забивая сумку и мясом, и рогами, и мехом добытых животных. Напротив, в своих учениях, если приходилось объяснять какой-нибудь очень сложный комментарий, он кратко излагал самую суть заложенного в нём глубокого смысла самыми простыми словами. И в то же время если темой учения был какой-нибудь сжатый сущностный текст, он всегда объяснял его подробно, раскрывая все детали. Кхьенце Чокьи Лодро учил Дхарме, раскрывая для слушателей смысл любого текста, любой сутры или тантры таким образом, чтобы это принесло реальную пользу уму его учеников, вне зависимости от уровня их способностей.

Когда он объяснял смысл учения, то опирался исключительно на священные тексты и аутентичные объяснения мастеров линии передачи традиций сарма и ньингма. При этом он никогда не позволял себе вовлекаться в отрицание каких-либо интерпретаций учений Будды или отдавать одной из них предпочтение, не комментируя то, согласуются ли между собой эти интерпретации, и не пускаясь в рассуждения об их логичности или нелогичности.

Добродетельным существам, обладающим развитым умом, Чокьи Лодро даровал подробные объяснения, от которых исходил свет наиболее глубокого смысла учений. Даже элементарные ритуалы подчинения злонамеренных духов и благословения, устраняющего препятствия и негативные влияния, или ритуалы подчинения жизненной силы он выполнял, тщательно следуя аутентичным методам, всегда выполняя все предварительные, основные и заключительные части ритуала. Он никогда не позволял себе беззаботного отношения к ритуалам, оправдывая это тем, что обладал высокой реализацией. В то же время он всегда сохранял расслабленное состояние ума, вдохновляя своим примером всех участников. Поскольку он хорошо понимал сущностные аспекты Дхармы и был способен использовать любые благоприятные обстоятельства, его ум всегда оставался свободным и открытым, в отличие от тех, чей ум ограничен неведением и потому постоянно наполнен пустой болтовнёй. Такой ум всегда цепляется за идею о том, что феномены и их характеристики обладают независимым реальным существованием.

Вне зависимости от того, какие он даровал учения – обычные или особые, глубокие или тайные, он никогда не готовился к ним, заучивая тексты. Он отлично знал все учения, независимо от того, заучивал их прежде или нет. Одним из его самых удивительных качеств была способность преодолевать сложности в текстах. Каким бы трудным ни было какое-то отдельное положение текста, будь то сутра или тантра, насколько бы ни было сложным посвящение, ритуал или наставления к ним, сколь бы загадочно ни выглядели отдельные практики в каком-либо ритуале – каждый раз, когда он сталкивался с подобными проблемами, его мудрость и знание всегда разгорались ярким пламенем, и проблеме в конце концов всегда находилось решение.

Всё это можно рассматривать как отличительные признаки Манджуваджры, Всепроникающего владыки океана мандал, который проявился как ваджрадхара, держащий три свода обетов. Это было доказательством того, что наш Владыка Гуру был великим светочем всех учений Будды, что он был достоин всех тех эпитетов, которыми его награждали, что он превзошёл своими качествами даже других высших аутентичных держателей учений.

Я привёл несколько примеров безграничных благих качеств Кхьенце Чокьи Лодро.

Если бы мы попробовали сравнить просветлённые активности Кхьенце Чокьи Лодро с просветлёнными активностями его предыдущего перерождения Манджушри Кхьенце Вангпо, то едва ли смогли бы найти какие-то различия между ними. Однако он никогда не гордился тем, что был распознан как тулку Кхьенце Вангпо, он никогда не выставлял напоказ какие-либо свои особые качества. Напротив, он всегда держался очень скромно, в нём не было и следа гордыни. Своим ученикам он всегда советовал не заострять своё внимание на том, что он является Кхьенце Вангпо или хотя бы в чём-то соответствует ему. Он говорил, что если они так себе представляют это всё, то это не что иное, как ложные взгляды. Джамьянг Кхьенце Вангпо, по его словам, был эманацией самого Будды, проявившейся во времена упадка, поэтому «как можно сравнивать с ним такого никчёмного старика, как я, который состоит из сплошных недостатков, использует подношения не по назначению и не обладает совершенно никакими благими качествами».

Когда Чокьи Лодро впервые прибыл в Дзонгсар, Кьябдже Кхатог Ситу Ринпоче положил перед троном предыдущего Кхьенце подушку и сказал: «Было бы неправильно, если бы ты сразу уселся на трон великого Кхьенце Вангпо. Это было бы всё равно что пустить собаку спать на кровать».

Чокьи Лодро говорил, что на тот момент он был ещё очень молод и заносчив, и потому эти слова прозвучали для него так, как будто его отругали, и совсем ему не понравились. Позже, когда он наконец понял, насколько полезным и рациональным было это замечание, то в его сердце родилась глубокая и непоколебимая уверенность в советах Кхатога Ситу Ринпоче, и уверенность эта со временем только возрастала. Он никогда не думал о себе как о Джамьянге Кхьенце Вангпо и часто мне говорил, что в действительности он всегда представляет Владыку Кхьенце Вангпо на макушке или в своём сердечном центре, беспрестанно вознося молитвы о том, чтобы благословение трёх тайных аспектов Кхьенце Вангпо проникло в его ум, чтобы он смог осуществлять свою активность, как это делал его предшественник, чтобы его поведение соответствовало поведению этого великого мастера и чтобы сам Чокьи Лодро смог бы воплотить в реальность все его пожелания.

Даже на обычном уровне ум Чокьи Лодро никогда не отвлекался от медитации зарождения отречения от сансары. Когда он откликался на просьбы о помощи, то