Наследник из Калькутты - Роберт Александрович Штильмарк

источника, нужно привести вашу сестру в чувство. Она совсем обессилела: какой глубокий, долгий обморок!

Доротея открыла глаза, увидела звезды, мрак и склоненные головы Антони и Бернардито. Как только сознание вернулось к ней, она вцепилась в поддерживающие ее руки. С губ ее стали срываться бессвязные слова, глухие, как стон:

— Куда вы привели меня? Вы все меня опять обманываете. Его нет! Скажите правду: жив мой мальчик? Где Чарли?

Бернардито снова поднял женщину. Теперь она билась и дрожала в его руках.

— Успокойтесь, синьора Доротея! — Волнение женщины смутило Бернардито. Даже ближайшие друзья сейчас не узнали бы голоса своего сурового капитана. — Еще несколько минут — и вы увидите своего мальчика, подросшего и здорового. Маленькое путешествие под землей — и мы будем дома. Ваш мальчик стал мне вместо собственного сына. Ведь у меня никогда не было детей, синьора!

Шедший впереди Антони резко остановился.

— Стойте! — воскликнул он. — Дороти, синьор капитан не знает, что у него вырос сын!

Бернардито от неожиданности споткнулся и чуть не уронил свою ношу.

— О чем говорит ваш брат, синьора? Что означают ваши слова, Антони?

— Капитан, может быть, я напрасно заговорил об этом в такую минуту, но мне в точности известно, что в Пирее живет ваша мать, синьора Эстрелла Луис, со своим внуком Диего Луисом эль Горра. Ему сейчас… постойте… десять лет. Он родился в Пирее осенью 1768 года. Его мать… вот горе! Память мне изменяет… Какое‑то звучное греческое имя… Ее звали…

— Зоэ… — подсказал Бернардито.

— Да, да, Зоэ! Ее уже нет в живых, капитан… Она спит на греческом кладбище в Афинах. Зоэ умерла во время родов вашего сына, маленького Диего, когда вы были уже на этом острове. Донье Эстрелле давно дали знать о вашей гибели, но она не верит, ждет вас и рассказывает маленькому Диего историю ваших старых подвигов. Все это я узнал в Ливорно летом семьдесят четвертого года. Даже адрес синьоры Эстреллы мне запомнился: Пирей, Афинская дорога, предместье, дом купца Каридаса.

— Купца Каридаса? Георгия? Моего марсового с «Жемчужины»? Когда‑то я подарил ему старую шхуну «Светозарная». Уж не тот ли это Каридас?

— Капитан! Все, что я сейчас рассказал, я услышал в Ливорно от юнги шхуны «Светозарная» Томаса Бингля. Этот паренек — друг вашего маленького сына. Донья Эстрелла рассказывает обоим мальчикам про капитана Бернардито.

— Диего Луис эль Горра! — медленно произнес старый корсар, вслушиваясь в эти слова. — Сын моей Зоэ! Мы расстались с ней в декабре 1767 года… Небо! Ты щедрее на милости, чем я мог ожидать! Какими горами сокровищ я должен отплатить тебе за эту весть, юноша?.. Не бойтесь, синьора, это не пропасть, а всего лишь вход в потайную пещеру. Держитесь за мою шею, я понесу вас руслом подземного ручья. Здесь темно, как в склепе, но дальше, за поворотом, горит факел.

Голос Бернардито уже раскатывался под сводами тоннеля. Негры, один за другим, с опаской ныряли в черный зев подземелья.

Корабельный фонарь освещал своды тайника. Глубокое безмолвие царило в подземных коридорах и тоннеле. Лишь поток слабо журчал на самом дне. Пролом в стене, некогда вырубленный капитаном Бернардито, был изнутри завешен волчьей шкурой.

Мальчик вслушивался в гулкую тишину подземелья. В тайнике было светло и тепло. Бернардито давно приготовил это тайное убежище на случай внезапной высадки врагов. Стены и пол пещеры устилали звериные шкуры. Связка одеял лежала в углу. В очаге, выложенном из камней, тлели древесные угли, и еле уловимый дымок уплывал в тоннель и подземные ходы. Запас угля и сухого, как порох, хвороста был сложен в углу. Над огнем кипел в котелке отвар из сушеных ароматных трав; напиток этот заменял островитянам кофе и чай. Продовольствие помещалось в нишах, вырубленных в слоистом шифере стен. Тут же находилось оружие, перенесенное из хижины.

Одиночество сегодня особенно тяготило мальчика. Трудно было лежать здесь, на шкуре, одному, когда на острове творятся такие важные дела… Мальчик поднялся со своего ложа, подошел к пролому и отогнул край завесы. Свет упал на противоположную стену и озарил дно тоннеля. Последние летние месяцы выдались жаркими, дождей выпало немного; ручей в тоннеле почти пересох, и весь подземный путь до тайника был сейчас нетрудным.

Вдалеке послышался шорох, затем человеческие голоса, измененные эхом. Длинная тень метнулась по дну тоннеля, и по знакомому урчанию мальчик узнал свою собаку.

Красноватый отблеск мелькнул из‑за поворота, и голоса стали ближе. Наконец в тоннеле показались люди. Их было много! Чернобородый человек, обнаженный до пояса, нес факел. Он заслонял высокую фигуру дяди Тобби, который держал на руках чье‑то тело, завернутое в старый плащ. Позади гуськом пробирались голые люди, черные, как уголь. Мальчик откинул волчью шкуру и торопливо спустил из пролома легкую бамбуковую лесенку. В два прыжка Карнеро очутился в тайнике, завертелся около мальчика, взвизгивая и норовя лизнуть его в лицо. Но сейчас мальчику было не до Остроухого! Дядя Тобби, покидая тайник, чтобы отправиться за спасенными, говорил странным голосом совсем странные вещи. Он откинул со лба мальчика прядь волос, посмотрел ему в глаза и спросил:

— Сынок, хочешь уйти с этого острова и увидеть большие города и дальние страны?

— Я хочу увидеть их вместе с тобой, дядя Тобби. Ты ведь не отдашь меня тем чужим людям, что приплыли на кораблях?

— Не говори вздора, мой синьорито. Легче мне потерять последний глаз, чем лишиться тебя. Но скажи, если бы твоя мать прислала за тобой, ты обрадовался бы?

— Мама? Значит, это она прислала корабли? О, дядя Тобби, я хочу скорее увидеть ее! И мы всегда будем вместе, с матерью и с тобой! Правда, дядя Тобби?

Бернардито крепко прижал мальчика к груди:

— Оставайся с богом, мой синьорито, держи лестницу наготове и жди меня. Я приду не один и принесу тебе большую радость!

С такими словами дядя Тобби ушел. А теперь Карнеро мешал мальчику приготовиться к важной встрече.

Внезапно ребенок вздрогнул. Всего несколько слов донеслось из тоннеля, но одно из них вызвало смятение в самой глубине детского сердца. Произнес его дядя Тобби. Это было имя, уже полузабытое…

— Дороти, мы постоим здесь. Подымитесь к нему, он ждет!

Мальчик стоял посреди пещеры. На нем была белая курточка из козьей шкурки и короткие штаны. Темные локоны падали на плечи, загорелые щеки порозовели от волнения. Вдруг волчья шкура над входом резко отлетела в сторону. Женщина с горящими глазами упала рядом с ним на колени. Теплые ладони сжали лицо мальчика. Он ощутил прикосновение горячих мокрых щек, залитых слезами. Высвободив руку, мальчик смущенно и неловко